Русская истина
Юрий Самарин был подлинным основателем «русского направления» 1860-х – 1890-х годов, а в каком-то смысле и всего русского политического модерна. Протестантские тенденции в той или иной степени были свойственны всему славянофильству – точно так же, как и тенденции антисословные. Сам принадлежа к дворянскому сословию, Самарин вполне обладал обаянием «аристократа, идущего в демократию».
Введение представительных учреждений в России в начале ХХ века было, с точки зрения Ф.Д. Самарина, опрометчиво и опасно. Общество требовало реформ, но не могло сформулировать даже единого варианта того, каких именно реформ оно хотело.
Суть теории здравого политического консерватизма Самарина проста: правительство и Император – не одно и то же. Деятельность правительства может быть ошибочной, как и действия любого правительственного чиновника.
Руководство политической полиции Российской империи не употребляло «реакционно-охранительный» дискурс, не разделяло его, а симпатизировало умеренно-либерально-консервативному варианту политического развития. В Департаменте полиции было популярно лояльное отношение к земскому самоуправлению и земским деятелям, завуалированная критика «бюрократического средостения», стремление договориться с общественными деятелями путем личных переговоров, намеренное воздержание от репрессивных мер реакционно-охранительной направленности по сохранению незыблемым «самодержавия». Деятелям Департамента полиции была близка именно славянофильская общественно-политическая доктрина.
Имена М.Н. Каткова и И.С. Аксакова с середины 1860-х упоминали столь же часто вместе, через запятую, как и противопоставляли, – и для того, и для другого восприятия были свои вполне глубокие основания. В статье анализируются основные элементы публичного образа и позиций в национальном вопросе двух ведущих публицистов Российской империи конца 1850-х – 1880-х годов, преимущественное внимание уделяется вопросам определения публицистического топоса, противоречиям в определении границ и критериев русской нации. Несмотря на существенную эволюцию, проделанную двумя публицистами на протяжении трех десятилетий их журнально-газетной деятельности, демонстрируется, что фундаментальные линии размежевания между ними остались неизменны, подвергаясь ситуативной конкретизации.
Перечисляя исторические заслуги всех остальных народов, Владимир Соловьев подчеркивает их культурные и социально-правовые достижения, тогда как, говоря об Англии, он обращает особое внимание на колониальную политику этой державы, ставя ее уже не в вину англичанам, но в заслугу.