Русская истина
Так называемая сакрализация власти в ее русском варианте свидетельствует не о силе идеи власти или государства, но о ее слабости в уме и душе народа. Самодержавие приходилось укреплять религиозным авторитетом именно потому, что собственного авторитета ему никогда, «от призвания варягов», не хватало.
Русский в любом пространстве и времени – тот, кто разделяет идею эгалитарной справедливости, сопереживает России и убежден, что без этой идеи и без сильной России мир обречен. В сбережении этой идеи и заключается предназначение русских, где бы они ни жили.
«Официальная государственность» предстает, несмотря на разнообразие изменчивых характеристик, неизменной в одном – в сущностной безыдейности, в то время как общественность – чем бы ее конкретные группы не увлекались, имеет «связь с народной жизнью».