Русская истина
Ему было трудно писать о чем-то другом, кроме себя и своего мира – ведь и самая удачная его повесть, «Кто виноват?», не только автобиографична, но и становится для самого Герцена несколько лет спустя своеобразным «зеркалом», когда он размышляет над вопросом – Бельтов ли он или все-таки другой. Собственно «литература», художественное в литературе – с большим трудом становилось предметом его анализа.
Его любимый герой, который он вспоминает на протяжении всей жизни – Сулла, как привлекает его внимание и Тиберий – общи в его глазах презрением к людям, выношенным, тяжелым. Но его восхищает Сулла своим отречением от полноты власти на вершине могущества – Байрон мечтает презирать, и при этом стремится к тому, чтобы это презрение было увидено, оценено, вызвало восхищение – всех тех, кого он презирает.
«Граф Роберт Парижский» целиком обращен к современности, 1830 – 1831 годов, июльской революции, бурных споров о парламентской реформе в Великобритании. Константинополь и Византия предстают в описании Скотта, намеренно «внеисторичным», как современность. Сановники обмениваются репликами, которые звучат как перефразировка Талейрана. Главное, чистое зло в романе – в образе Агеласта, советника при дворе императора, философа. Это, конечно, сугубо черта реставрации – противостояние философии и религии, философы как развратители нравов, источник морального зла.