Портрет одной из ключевых фигур европейской истории тех лет, когда мир, сам того не сознавая, катился к войне, написанный без мудрости задним числом объективным наблюдателем из другого лагеря, будет интересен и сегодня.

Портрет одной из ключевых фигур европейской истории тех лет, когда мир, сам того не сознавая, катился к войне, написанный без мудрости задним числом объективным наблюдателем из другого лагеря, будет интересен и сегодня.
Известная дистанция между «философом» Хайдеггером и «писателем» Юнгером едва ли могла быть преодолена — даже тогда, когда после Второй мировой войны бывшие «консервативные революционеры» начали встречаться и переписываться, одновременно читали Гёльдерлина, обсуждали опыт «лесных троп» и с глубоким скепсисом оценивали процесс медиализации демократического общества Германии.
26 февраля 1924 года я прочитал вюрцбургским студентам лекцию о политических обязанностях немецкой молодежи. Это был день, в который начался процесс о государственной измене против зачинщиков гитлеровского путча в Мюнхене. Что я говорил там, относится и к сегодняшнему дню с не уменьшившейся силой. Я снова увидел великий порок молодой Германии в полном расцвете, как и после 1815 года: склонность не видеть и хотеть овладеть трезвой действительностью, а маскировать её идеальными мечтами, романтикой, партийным театром со знаменами, процессиями и униформой и фальсифицировать твердые факты теориями и программами.