РI поздравляет нашего постоянного автора, известного историка Василия Молодякова с выходом в свет в издательстве «Молодая гвардия» его биографии Йоахима фон Риббентропа (Молодяков В. Э. Риббентроп: Дипломат от фюрера. М.: Молодая гвардия, 2019). Мы публикуем эксклюзивный текст, не вошедший в издание этой биографии, в котором автор представляет вниманию читателя открытый им документ – первое представление о главе нацистской дипломатии в британской прессе.
В марте 1937 года популярный лондонский журнал «Стрэнд» опубликовал статью известного журналиста Джорджа Эдварда Слокомба (1894-1963) «Сильный человек Гитлера», посвященную новому послу Третьего Рейха в Великобритании Иоахиму фон Риббентропу[1]. «Специальное исследование личности герра фон Риббентропа» анонсировалось на обложке как «гвоздь» номера. Остальные авторы и сюжеты уже забылись – за исключением разве что Рафаэля Сабатини. Забылась и статья о Риббентропе, пока о ней не напомнил в мемуарах старший сын ее героя Рудольф фон Риббентроп[2].
Работая над новым изданием биографии Иоахима фон Риббентропа, которое выходит в начале 2019 года в издательстве «Молодая гвардия» (серия «Next»), я разыскал журнал со статьей Слокомба, прочитал и перевел на русский язык. Первоначальная идея дать ее в приложении к биографии не реализовалась: при ограниченном объеме предпочтение было отдано новым фактам и документам. В статье Слокомба новых – с учетом сегодняшних знаний – фактов практически нет. Зато есть ценная информация о том, как действительно воспринимали нацистского посла в лондонском обществе, поскольку эта тема изрядно затемнена предвзятыми мемуаристами, как британскими, так и немецкими.
Биографическая информация о Риббентропе явно исходит от него самого или из его окружения и содержит ряд преувеличений, особенно в отношении его роли в приходе нацистов к власти и его влияния на Гитлера. Да и Первую мировую Риббентроп закончил обер-лейтенантом, а не полковником.
Не является ли статья «нацистской пропагандой»? Первым, кто гневно отверг бы подобное обвинение, был бы сам автор – европейский корреспондент «Таймс» и автор книг, названия которых говорят сами за себя: «Диктатор» (1932) о Муссолини, «Кризис в Европе» (1934) о последствиях прихода нацистов к власти, «Опасное море. Средиземноморье и его будущее» (1936) о войне в Испании, выплеснувшейся за пределы Аппенинского полуострова. В феврале 1937 г., когда статья о Риббентропе готовилась к печати, Слокомб выступил в Лондоне с лекцией о героической борьбе испанских крестьян против франкистских мятежников и их итальянских союзников. Так что заподозрить его в сочувствии к диктатурам Берлина и Рима невозможно.
Не был Слокомб и антинацистским пропагандистом – пока Великобритания не объявила войну Германии. Поэтому о новом после Рейха он, как и большая часть респектабельной лондонской прессы, писал сдержанно и объективно, соблюдая дипломатическую вежливость и хороший тон. Слова о том, что Риббентроп «принадлежит к наименее фанатичной части национал-социалистической партии» говорили тогдашнему британскому читателю куда больше, чем нам сейчас. В них отразилась надежда на компромисс и взаимопонимание – ведь именно Риббентроп в 1935 г. заключил военно-морское соглашение с Великобританией, что многим казалось невероятным. Значимо звучали и слова о том, что целью посла является «достижение постоянного взаимопонимания между Германией, Францией и Великобританией» – без упоминания Италии, отношения с которой безнадежно испортил тогдашний глава британской дипломатии Энтони Иден.
Портрет одной из ключевых фигур европейской истории тех лет, когда мир, сам того не сознавая, катился к войне, написанный без мудрости задним числом объективным наблюдателем из другого лагеря, будет интересен и сегодня.
Текст иллюстрирован фотографиями из первой публикации статьи (собрание В.Э. Молодякова), которые не включены в новое издание биографии Риббентропа и републикуются впервые.
***
Сильный человек Гитлера
Джордж Слокомб
Один из самых часто задаваемых вопросов о Гитлере, равно как о Муссолини и итальянском фашизме: будет ли режим существовать без него? Осведомленные наблюдатели в Берлине уверены, что основатель Третьего рейха уже позаботился о преемственности. Ему приписывают решение передать всю полноту власти в Германии, в случае смерти или отхода от активного руководства, трем своим приближенным. Первый и самый очевидный член триумвирата – генерал [Герман] Геринг, грубоватый и популярный командующий военно-воздушными силами. Второй предполагаемый триумвир – [Вильгельм] Кеплер, малоизвестный, но очень влиятельный финансовый эксперт национал-социалистической партии, занимающий таинственный пост наблюдателя в министерстве экономики, которое возглавляет не всегда правоверный доктор [Ялмар] Шахт. Третий триумвир – фон Риббентроп, новый германский посол в Великобритании.
Эта история, как и многие другие рассказы о Гитлере и его намерениях, может быть абсолютной выдумкой. Она ценна тем, что показывает степень доверия, которое молва оказывает всем троим, особенно фон Риббентропу, чей взлет к вершинам влияния в ближайшем окружении Гитлера был особенно стремительным.
Представителями в Англию Германия всегда посылала лучших дипломатов. Ее послы в Лондоне – от князя [Карла Макса] Лихновского перед войной до барона [Константина] фон Нейрата и покойного [Леопольда] фон Хёша в недавние годы – отбирались, исходя из качеств, привлекательных для британцев: достоинство, такт и сдержанность на публике; учтивость, юмор и обаяние в частной жизни; любовь к спорту под открытым небом, тонкий вкус в одежде, чувство этикета и привычка к искренности.
Иоахим фон Риббентроп превосходно соответствует этой благородной традиции. Несомненно, он самый привлекательный представитель режима, не слишком богатого обаятельными, культурными, терпимыми и остроумными людьми. Речью, манерами, внешностью он совершенно не похож на типичного нацистского пропагандиста. Он хорош собой, один из лучших представителей народа, который рождает заметно больше красивых мужчин, чем прекрасных женщин. Это представитель расы саксов, пепельный блондин с легкой сединой вокруг ушей, глубоко посаженными доброжелательными серо-голубыми глазами, высоким лбом, коротким и прямым носом, высокими скулами, широким насмешливым ртом, длинной верхней губой и подбородком, который выглядел бы слишком решительным и агрессивным, если бы не был смягчен ямочкой.
Его манеры дружелюбны и приветливы. У него нет ничего общего с нахальной самоуверенностью молодых нацистов или фанатизмом ветеранов партии, которая всего за тринадцать лет выросла из горстки неизвестных агитаторов до всемогущей силы в государстве. Он не доктринер, как Альфред Розенберг. Во внешней политике он не следует жестким, заранее установленным принципам. В дипломатии он явный оппортунист. Он не франкофоб и по сути не антисемит. В отличие от своего вождя, отношение которого к Франции и французам по большей части основано на изучении прискорбного Версальского договора и который не разу не ступал на французскую землю, если не считать той, что была окружена колючей проволокой на Сомме, фон Риббентроп имеет много друзей во Франции, поддается очарованию французской жизни и культуры и немало потрудился за кулисами для франко-германского примирения.
Карьера Иоахима фон Риббентропа исключительна даже для послевоенной Германии. Он до сих пор неизвестен многим соотечественникам, поскольку не включен в официальный справочник нацистской партии, хотя с 1934 года является бригадефюрером [CC. – B.М.] и депутатом Рейхстага. Он родился сорок четыре года назад в небольшом городе Везеле на Рейне, вблизи границы с Нидерландами. Его семья принадлежала к среднему классу солидных чиновников, землевладельцев и военных, а один из предков был офицером штаба Блюхера при Ватерлоо. Он не рожден фон Риббентропом. Им он стал в юности при усыновлении дядей [Так! – В.М.], которому безупречная военная служба принесла желанную аристократическую приставку «фон». Он учился в Швейцарии, в Гренобле во Франции и в Англии. Восемнадцати лет он отправился в Канаду и работал чертежником в конторе квебекского инженера, который строил мост через реку Святого Лаврентия.
Когда вспыхнула война, фон Риббентроп вернулся в Германию. Говорят, что он бежал через канадскую границу в Соединенные Штаты (скрылся от полиции, посланной арестовать его как вражеского подданного, переодевшись в спецовку маляра и смешавшись с группой рабочих с кистями и ведрами краски). Соединенные Штаты он покинул на голландском пароходе и в британском порту спрятался от досмотра властей в угольном погребе вместе с другим немцем призывного возраста. В сентябре 1914 года он добрался до Германии, записался в 12-й гусарский полк и был отправлен на Восточный фронт, в 1915 году получил чин лейтенанта, а годом позже был произведен в капитаны и переведен в Берлин, где служил в штабе генерала фон Секта. Перемирие застало его за исполнением военной миссии в Константинополе. При демобилизации из армии он получил почетное звание полковника [Так! – В.М.].
В 1919 году фон Риббентроп оказался одним из многих блестящих молодых немецких офицеров, которые внезапно оказались без работы и без будущего, чья военная карьера была оборвана Версальским договором и резким сокращением германской армии. Один такой офицер, будущий нацистский генерал-адъютант [Так! – В.М.] Рём, главная жертва нацистской чистки в июне 1934 года, эмигрировал в Боливию и готовил армию этой южноамериканской республики для кампании в Гран Чако. Другой уволенный офицер отправился в Китай формировать пехотные батальоны из китайских студентов для сопротивления японскому вторжению в Маньчжурию. Вскоре туда отправился и генерал фон Сект. Иоахим фон Риббентроп выбрал более мирное занятие.
В 1919 году ему двадцать шесть лет; хорош собой и умен, либерал и даже республиканец по взглядам. В манерах и речи почти ничего от профессионального военного – он никогда не носил монокль, не вытягивался по стойке «смирно», не щелкал каблуками и не кланялся чопорно всем телом, как типичный прусский офицер даже в штатском. Он элегантно одевался, превосходно говорил по-английски и по-французски и даже немного по-русски (навык, приобретенный на Восточном фронте), словом, соответствовал хорошему обществу, а его полный очарования голос звучал пряитно и убедительно. Оставшись в Германии, он начал собственное дело – торговлю шампанским. Став представителем знаменитой французской фирмы «Поммри и Грено», он зачастил в Реймс, где до недавнего времени даже держал небольшую квартиру. Занятия виноторговлей свели его с коммерции советником Отто Хенкелем, миллионером-виноделом, производителем знаменитого немецкого шипучего вина. В 1920 году Иоахим фон Риббентроп женился на симпатичной дочери Хенкеля и стал партнером в семейном бизнесе. Теперь вместо продажи французского шампанского в Германии он сосредоточил усилия на продаже немецкого шампанского во Франции.
Следующие восемь или девять лет он жил тихой и счастливой жизнью с женой и детьми на прекрасной вилле в Далеме под Берлином. Светская жизнь и бизнес интересовали его больше, чем политика. Он стал популярным членом Герренклуба – традиционного прибежища скудеющей и почти разорившейся аристократии. У себя дома он принимал немецких и иностранных финансистов, магнатов промышленности, коммерсантов. Много ездил по Европе и завел друзей в Лондоне и Париже. Деловые интересы на Рейне и в Реймсе ввели его в круг французских и германских банкиров, виноделов и промышленников. Тогда, в период между 1925 и 1927 годами, после Локарно и Туари, казалось возможным настоящее примирение между Францией и Германией, основанное на индустриальном союзе крупных производителей по обе стороны Рейна. Зять Отто Хенкеля был не последним человеком в этих многообещающих усилиях к достижению согласия. Затем, в 1928 или 1929 году он познакомился с Адольфом Гитлером.
По одной версии, будущий вождь Третьего рейха и его доверенный советник по внешней политике впервые встретились в доме барона [Курта фон] Шрёдера, банкира-миллионера. Согласно другому рассказу, Риббентроп устроил первую встречу Шрёдера с Гитлером, после которой банкир решил субсидировать нацистскую партию, чьи штурмовые отряды уже тайно получали помощь из скромного бюджета Рейхсвера. В любом случае, однажды на обеде в доме банкира сошлись Адольф Гитлер, Иоахим фон Риббентроп и его богатый тесть. Застольная беседа коснулась коммерческих успехов младшего из гостей. Хозяин превозносил Гитлеру его ум и светские таланты. «Он творит чудеса! – весело воскликнул банкир. – Он умудрился преуспеть в продаже немецкого шампанского во Францию». Это как у нас [в Великобритании. – В.М.] продать уголь в Ньюкасл.
Говорят, что на Гитлера это произвело впечатление. Его привлекла открытая, приветливая и искренняя натура фон Риббентропа. Оба увлекались искусством и музыкой, особенно Вагнером и Бетховеном. Фон Риббентроп умело и с чувством играл на скрипке. Гитлеру требовался молодой человек из хорошей семьи, с обширными связями и знакомствами, пользующийся доверием офицеров Рейхсвера и представителей финансовой и промышленной аристократии. В тот момент ему был особенно необходим банкир – Шрёдер.
Обеспечил ли поддержку партии Гитлера со стороны миллионера их общий друг фон Риббентроп или нет, но очевидно, что поворот германских промышленников к нацистским революционерам, ранее вызывавшим у них страх и недоверие, и сближение Гитлера с молодым и умным торговцем шампанским произошли в одно и то же время. Зять Отто Хенкеля стал частым гостем в Коричневом доме в Мюнхене и на летней вилле Гитлера в Берхтесгадене в Баварских Альпах. Гитлер навещал фон Риббентропов в Далеме. Это были долгие вечера за музыкой и беседами, когда фон Риббентроп играл на скрипке, а Гитлер говорил.
Вскоре, намного скорее, чем кто-либо в Германии мог предположить, фон Риббентроп сослужил новому вождю куда бóльшую службу, чем знакомство с Шрёдером. Благодаря Герренклубу и не только он стал близким другом [Франца] фон Папена. Как и он, фон Папен до войны был в Америке, в качестве военного атташе. Обоим удалось скрыться от британских властей на обратном пути в Германию. У обоих было много друзей в Рейхсвере и среди крупных промышленников. Когда бывший военный атташе стал германским канцлером, его друг фон Риббентроп действовал за кулисами в Берлине. Он не раз выступал посредником между фон Папеном и вождем нацистской оппозиции. Именно фон Риббентроп устроил судьбоносную встречу между Гитлером и фон Папеном в январе 1933 года. Во время беседы Гитлер решительно потребовал пост канцлера. Папен отправился с этим к [Паулю фон] Гинденбургу, и через двадцать четыре часа маститый фельдмаршал и бывший пехотный ефрейтор родом из Австрии, соперничавшие в борьбе за пост президента Германской республики [в 1932 году. – В.М.], встретились в первый раз. Гитлер повторил свое требование, и Гинденбург уступил. Так родился Третий рейх Адольфа Гитлера.
Многими успехами своей тайной дипломатии Гитлер был обязан убедительности аргументов, такту и обаянию Иоахима фон Риббентропа. Вскоре ему поручили дипломатию открытаю. В апреле 1934 года Гинденбург по рекомендации нового канцлера назначил его уполномоченным по разоружению.
Он получил кабинет на Вильгельмштрассе. Вместе со своим приятелем [Вольфом-Генрихом фон] Хельдорфом, вождем берлинских штурмовиков, он создал в Далеме несколько нацистских групп и получил звание бригадефюрера. Он также был избран депутатом Рейхстага. Он написал пьесу под названием «Путь вождя» с обычными нацистскими аргументами в пользу войны и расовой чистоты. Он предпринял полуофициальные визиты в Париж, Брюссель и Лондон, оживил старые знакомства и завел новых друзей. В числе последних оказался маркиз Лондондерри, в то время британский министр авиации. Фон Риббентроп принимал лорда Лондондерри, когда тот ездил в Берлин, а годом позже нанес ответный визит в Уайнярд Парк, графство Дарем. В июне 1935 года он был командирован в Лондон для заключения англо-германского морского соглашения, по которому Германия согласилась ограничить тоннаж своего военного флота 35 % от тоннажа британского флота. Это был его первый заметный успех в открытой дипломатии.
В Брюсселе фон Риббентроп встретился с премьер-министром [Полем Гийомом] Ван Зеландом. Визит породил широко обсуждавшуюся декларацию Бельгии о нейтралитете в европейских делах и решении применять оружие только для защиты собственной территории. В марте 1936 года, когда Гитлер принял внезапное и сенсационное решение о ремилитаризации Рейнской области и в Лондоне был созван Совет Лиги Наций для обсуждения положения, Гитлер для защиты своей позиции отправил туда фон Риббентропа. Тот отлично держался в Сент-Джеймском дворце, исполнив непростую миссию с умением и достоинством. В его приятном и ровном голосе нет истерических нот Гитлера или завывания, портившего речи покойного [Густава] Штреземана.
Германский посол в Великобритании [Леопольд] фон Хёш скоропостижно скончался за неделю до заседания Совета Лиги. Пять месяцев спустя, в августе 1936 года Иоахим фон Риббентроп был назначен его преемником. Фон Хёш был профессиональным дипломатом и не состоял в нацистской партии. Среди нацистских кандидатов на заполнение вожделенной вакансии как минимум один – Альфред Розенберг, глава Внешнеполитического управления гитлеровской партии, – мог в той же степени претендовать на дружбу фюрера. Однако предыдущий визит Розенберга в Лондон оказался не слишком успешным. Произошел инцидент с возложенным к кенотафу венком со свастиками на лентах, который антинацисты под покровом ночи выбросили оттуда. Из всех потенциальных нацистских дипломатов только фон Риббентроп, казалось, может начать с чистой страницы.
В день его назначения в Лондон газета «Берлинер Тагеблатт» сообщила, что новый посол при Сент-Джеймском дворе «вступает на пост в момент, когда готовятся серьезные решения относительно будущего германской внешней политики и в этом Англии будет предложена значительную роль». Знаменательные и неслучайные слова.
Влияние фон Риббентропа на Гитлера, несомненно, было смягчающим фактором в напряженности между Францией и Германией в последние два-три года. В частных беседах он не раз говорил, что мечтой всей его жизни является достижение настоящего и постоянного взаимопонимания между Францией, Германией и Великобританией. В отношении последней чрезвычайному послу Гитлера не пришлось особо бороться с предубеждением. Хорошо известно, что фюрер желает дружбы и тесного сотрудничества с нашей страной. Гитлер сам сказал мне во время долгой и откровенной беседы, которую мы вели в Коричневом доме в Мюнхене летом 1931 года, за восемнадцать месяцев до его прихода к власти, что не питает неприязни к Англии из-за ее победы в 1918 году. Он отметил, что в послевоенные годы британцы относились к Германии справедливо и даже великодушно.
Фон Риббентроп разделяет симпатию своего вождя к британскому народу. В Лондоне он как дома. Он читает и говорит по-английски свободно и правильно. Его сын, мальчик четырнадцати лет [Так! К моменту выхода статьи Рудольфу фон Риббентропу было почти 16 лет. – В.М.], несколько месяцев посещал английскую школу. Между нашей страной и миром виноделов, банкиров и промышленников Рейнской области, где прошла деловая жизнь нового посла, издавна существуют тесные дружеские связи, светские и экономические. Фон Риббентроп и его жена – частые и популярные гости в английских домах и на загородных приемах. Недавно он удостоился шумной овации от сливок светского и политического мира Лондона во время своего первого появления на банкете у лорда-мэра. Он сделал больше, чем кто-либо из представителей Германии после падения [Генриха] Брюнинга в 1931 году [Так! следует: в 1932 году. – В.М.], для того чтобы развеять в нашей стране подозрения в отношении нацистского режима и установить новое, терпимое отношение к Германии Адольфа Гитлера.
Как я уже говорил, фон Риббентроп хорошо приспособлен для дипломатии в стране, государственные мужи которой, за исключением [Стэнли] Болдуина ищут отдыха для ума и зарядки для мускулов в теннисе, верховой езде или гольфе. Он сидит на лошади как кавалерийский офицер, хорошо играет в гольф и отлично в теннис, неплохо стреляет и великолепно плавает. В дополнение к этому он приятный собеседник за обеденным столом, мастер оживлять разговор и занятный рассказчик, ценит хорошие блюда и отлично разбирается в вине, что неудивительно для человека с таким профессиональным знанием и немецких, и французских вин.
Обезоруживающая прямота фон Риббентропа в дипломатических переговорах усиливается остроумием и убедительностью. В марте прошлого года он вел долгий и временами нервный разговор с другими делегатами на заседании Совета Лиги Наций. Когда речь зашла о сравнении военных приготовлений Германии и других стран, он, говорят, заметил: «В конце концов, господа, в чем разница между нами? Это же исключительно вопрос терминологии. В Англии военная служба добровольная. Во Франции – обязательная. В Германии она добровольно обязательная. Дело только в словах».
Точный и остроумный комментарий о ситуации, сложившейся в Европе в результате национального плебисцита, одобрившего решение Гитлера восстановить в Германии воинскую повинность в нарушение Версальского договора.
Подобно покойному лорду Бальфуру, фон Риббентроп умеет разрядить серьезную дискуссию случайной шуткой. Во время одного послеобеденного разговора о колониальных претензиях Германии кто-то сумрачно оценил перспективы освоения некоторых территорий в Африке словами: «Белый человек сможет жить там только при наличии запасов воды и более податливом населении». Фон Риббентроп вызвал всеобщее веселье, пробормотав себе под нос: «Точно так же можно сказать про ад!»
Женитьба на дочери Отто Хенкеля оказалась очень успешной. Фрау фон Риббентроп привлекательна, популярна, отличная хозяйка, остроумный и приятный собеседник. Ее салон в Далеме – один из немногих политических салонов в Германии, сохранившихся после нацистской революции. В прошлом он был одним из тех редких мест, где аскетичный, воздержанный, ненавидящий условности фюрер чувствовал себя легко в атмосфере расслабленности, нехитрого веселья и домашнего уюта. До отъезда посла из Германии Гитлер был постоянным гостем на воскресных обедах у Риббентропов, где из-за его известного отвращения к мясу в этот день подавали только вегетарианские блюда. Риббентропы часто гостили в Берхтесгадене. Кроме четырнадцатилетнего сына, посещающего английскую школу, у посла и его жены еще трое детей, старшей из которых является пятнадцатилетняя девочка.
С октября прошлого года, когда германский посол вступил в должность, Риббентропы устроили новый дом в Лондоне. К моменту назначения фон Риббентроп был самым молодым полномочным представителем при Сент-Джеймском дворе, за исключением итальянского посла Дино Гранди. Он присоединился к небольшой, но растущей группе непрофессиональных дипломатов из авторитарных государств – нацистской Германии, фашистской Италии, Союза Советских Социалистических Республик и полу-диктаторской Португалии, – которые уже приятно удивляли старших и более профессиональных членов дипломатического корпуса готовностью следовать его обычаям и традициям.
В отличие от Гранди, который иногда облачается в полную фашистскую форму с черной рубашкой на собраниях итальянской колонии в Лондоне, фон Риббентроп никак не афиширует членство в одной из новых революционных партий Европы или в нацистской милиции [СС. – В.М.]. За вычетом маленького и незаметного значка со свастикой в петлице, неброским костюмом он напоминает любого из воспитанных, приветливых и элегантных космополитических членов Сент-Джеймского клуба.
Ни одно дипломатическое назначение последних лет не вызывало бóльшего интереса в нашей стране, да и во всей Европе. Выбор Иоахима фон Риббентропа для заполнения вакансии посла в Лондоне показывает, насколько важной Гитлер считает дружбу с Великобританией. Сам фон Риббентроп в полной мере сознает значение миссии, ее опасности и трудности. Ему ведома шаткость положения придворного фаворита, что при диктатуре, что при монархии. Приближенные фюрера – [Йозеф] Геббельс, Рудольф Гесс, Розенберг и Геринг – давно соперничают друг с другом, и взлет фон Риббентропа, сравнительно недавнего приверженца нацизма, не остался без внимания со стороны конкурентов. Будучи недавно в Германии, я вспомнил, что старый австрийский принцип «разделяй и властвуй» успешно и последовательно используется Гитлером в отношениях с ближайшими помощниками. Именно этим достигается баланс сил между такими непримиримыми противниками, как Геринг и Геббельс.
Уже в начале дипломатической карьеры фон Риббентроп доказал природное призвание к дипломатии тактом и легкостью, с которыми он исполнял свою первую миссию на Вильгельмштрассе. Хотя барон фон Нейрат продолжает занимать пост министра иностранных дел, в дипломатических кругах Берлина общеизвестно, что подлинное руководство внешней политикой находится в руках Гитлера. Его глазами в министерстве иностранных дел, его голосом, его личным представителем является фон Риббентроп, как Кеплер в министерстве финансов. Номинальный министр иностранных дел принимает послов в роскошном кабинете и поддерживает внешний церемониал ведомства, которое до него возглавляли [Бернхард фон] Бюлов, Штреземан и [Вальтер] Ратенау. Но уже в первые дни нацистского правления посетители уходили с Вильгельмштрассе, уверенные, что важнейшие внешнеполитические решения принимаются за стенами этого здания и что за их исполнение отвечает приветливый, скромный, симпатичный человек в небольшом кабинете уполномоченного по разоружению. Формально фон Риббентроп подчиняется министру иностранных дел. На деле он получает указания только от Гитлера.
Прямая связь с Гитлером сохраняется, хотя фон Риббентроп уехал из Берлина в Лондон, а его отчеты отсылаются на Вильгельмштрассе. Британский посол за границей играет двойную роль. Он – непосредственный представитель короля при иностранном дворе, где аккредитован, и в отношении дел, связанных с королевской семьей или главой государства, в столице которого он находится, является личным посланником монарха. Однако во всех политических вопросах он также представляет британское правительство и непосредственно подчиняется министру иностранных дел.
Адольф Гитлер, подобно президенту [Франклину] Рузвельту, возглавляет и государство, и правительство. Он и рейхсфюрер, и рейхсканцлер. Во всех важных вопросах внешней политики он не только фюрер и канцлер, но и министр иностранных дел. И по должности, и лично он прямо интересуется тем, что делает его представитель в Лондоне. Можно предположить, что многие доклады фон Риббентропа на Вильгельмштрассе сопровождаются откровенными и конфиденциальными письмами лично фюреру.
Близость с создателем и правителем Третьего рейха придает назначению Иоахима фон Риббентропа в Великобританию дополнительную важность. Впервые со времени прихода Гитлера к власти глава нацистского государства представлен здесь дипломатом, знающим его борьбу, доктрину и образ мыслей, располагающим его полным доверием и посвященным в его намерения. При этом новый германский посол типичен для послевоенного поколения немцев. Он воевал. После войны он сам сделал новую карьеру, когда вся старая имперская, иерархическая и аристократическая Германия каст и классов находилась в хаосе. Он прошел через послевоенные трудности Германской республики, через революционный период, инфляцию и нацистскую революцию.
В сорок четыре года он все еще молод, не ожесточен, не разочарован, честолюбив и предприимчив, щедро одарен умственно и физически, социально и материально. Он представляет миру новую Германию в самом привлекательном виде. Он принадлежит к наименее фанатичной части национал-социалистической партии, его любит и им восхищается Гитлер, который служит предметом его ответной любви и восхищения. Считается, что он вдохновил Гитлера на заявление о желании видеть мир во всем мире в ближайшие тридцать пять лет. Его личной целью является, как я уже говорил, достижение постоянного взаимопонимания между Германией, Францией и Великобританией. В усилиях для достижения этой цели фон Риббентроп найдет всю Англию готовой содействовать ему.
[1] Slocombe G. Hitler’s Man of Strength. A Character Study of Herr von Ribbentrop, The New German Ambassador to Britain // «Strand Magazine». March 1937. P. 510-519.
[2] Риббентроп Р. фон. Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!» М., 2015. С. 103.
