«Я князь-Григорию и вам
Бухгалтера в Вольтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
A пикнете, так мигом успокоит»
Почти Грибоедов.
РI продолжает обсуждать проблемы образовательной реформы в России. Мы попросили нашего постоянного автора, члена общественной редакции РI, историка и публициста Илью Смирнова высказать свое мнение о последних перестановках в системе управления народным просвещением в России. Будем надеяться, что и наше мнение будет когда-нибудь принято во внимание теми, кто планирует и осуществляет преобразования в нашей стране.
Меня как знатного эксперта по образовательным реформам[1] попросили оценить перспективы нового министерства науки и высшего образования.
А какие могут быть перспективы у танцевального ансамбля, если поставить во главе, например, меня?
Всерьез обсуждать назначение бухгалтера шефом российской науки – себя не уважать. Всё равно что разбирать по существу какой-нибудь «ленинский зачет», которым нам морочили головы на закате Советской власти. Или – если хотите современную аналогию – противовирусное действие «оциллококцинума» с «анафероном».
Язык описания должен соответствовать предмету описания.
Вот тут подсказывают. М. М. Котюков, которого из конторы под названием ФАНО (Федеральное агентство научных организаций) пересадили в министерское кресло, – не бухгалтер, он финансист.
А в чем разница?
Меньше всего хотелось бы обидеть бухгалтеров. Профессия у них сложная (особенно на фоне нынешнего финансового и налогового законодательства, в котором чёрт ногу сломит), уважаемая и необходимая в любом учреждении. Но всё-таки сугубо вспомогательная. Больницы, НИИ, театры, заводы и воинские части существуют не для оформления платёжек.
Что касается финансиста, это тот же самый бухгалтер, только с претензией. Претензия – на то, чтобы руководить всеми остальными видами человеческой деятельности. Нелепая изначально (нельзя руководить тем, в чём не разбираешься), но втройне смешная сейчас, когда деньги окончательно отвязались от обеспечения и превратились даже не в бумажки, а в циферки на экране игрального автомата.
Но именно для удовлетворения нелепых амбиций была организована контора под названием ФАНО и ей переподчинены академические институты, включая медицинские, входившие в систему РАМН[2]. Тогда говорили, что речь идёт только о распоряжении имуществом, в профессиональные вопросы люди без соответствующего образования вмешиваться не станут.
А как на самом деле, давайте проверим на практике, на опыте конкретного НИИ глазных болезней (Москва, ул. Россолимо), куда был направлен из ФАНО «кадровый резерв» для занятия руководящих должностей и проведения т.н. «оптимизации» (само это слово уже превратилось в ругательство, как «приватизация» при Б.Н. Ельцине).
Мне так и не удалось выяснить, какие заслуги перед офтальмологией (и вообще перед медициной) имели эти назначенцы, возможно, некоторые из них не финансисты, а юристы или даже ландшафтные дизайнеры. Важно то, что они получили право безнаказанно глумиться над врачами с огромным стажем, предлагая профессору в порядке альтернативы увольнению – перевод на должность уборщицы. И это не свидетельское показание, которое можно оспорить: дескать, я такого не говорил. Это официальный бланк уведомления об увольнении без вины и без причин, распечатанный новыми кадровиками НИИ, а теперь вывешенный в Интернете на всеобщее обозрение.
Подчеркиваю: увольнения вообще никак не мотивировались. Специалистам не предъявляли никаких претензий по работе. С ними вообще не разговаривали. Просто ставили перед фактом – вы здесь лишние, пошли вон – надеясь, что операция по зачистке НИИ пройдёт так же тихо, как «оптимизация» провинциальных больниц и роддомов. Но когда подробности всплыли в СМИ, пришлось на скорую руку придумывать обоснования и выходить с ними на публику.
Еще один важнейший источник, по которому потомки будут судить о состоянии науки и культуры в России при позднем Путине – запись пресс-конференции, где руководящая дама из ФАНО предъявила доктору медицинских наук сенсационные обвинения. Не хотите уходить по-доброму? Так вот вам! Дословно: «совершенно здоровая пациентка попала в Кащенко прямо от нас».
Если здоровая, что она делала в клинике глазных болезней? Если всё-таки больная офтальмологического профиля, причем тут Кащенко? Если профиль психиатрический, чем виновата клиника на Россолимо?
Вопросы задавать бесполезно. С тем же успехом можно побеседовать с ГБУ «Жилищник» о ботанике. Но самое интересное на этом видео – фигура в центре, знаменитый академик, у которого, в отличие от «кадрового резерва ФАНО», есть биография и имя в науке – С.Э. Аветисов. Он, естественно, отличает свою офтальмологическую специальность от психиатрии, но приглашён специально для того, чтобы придать шоу академическую респектабельность. Скашивая глаза, как та булгаковская секретарша, академик произносит нечто невнятное в поддержку… Нет, не коллег, с которыми проработал всю жизнь. Коллеги, оказывается, сами виноваты перед начальством в том, что допустили «неоправданную эмоциональную окраску» (в ответ на любезное приглашение поработать уборщицей) и «перенесли личные проблемы в глобальные».
Послушайте это выступление, посмотрите в глаза произносящего. Вот вам современная драматургия. Что надо пообещать, чтобы человек согласился публично выступать в подобной роли и подводить такую жирную черту под собственной биографией учёного и врача?
Вот это и есть ФАНО, которым руководил М. М. Котюков и откуда сам вышел в министры науки. Вот что оно делает.. Не с имуществом (Бог с ним, дело наживное), а с людьми. Стиль работы и мораль, которая насаждается по всей стране.)
Отличие от брежневских времен, когда выпускники Высшей Партийной Школы тоже учили археологов археологии, а композиторов музыке, – в том, что тогда у государства была какая-никакая идея, пусть даже и выхолощенная до состояния мумии. Сейчас нет ни идеологии (что, может, даже и к лучшему), ни стратегии развития, ни системы ценностей. Крестный ход с чудотворной иконой – отлично, балет В. Сорокина на стихи К. Богомолова – ещё лучше.
Идейной базой для д’эффективных менеджеров стали иностранные, в основном американские методички по «МВА – МРА» и сочинения тамошних теоретиков, как то, К. Р. Макконнелл и С. Л. Брю (от них сумма прописью как универсальный критерий оценки всех видов человеческой деятельности) или Р. Флорида, например, который определил новый авангард Хомо сапиенс – «креативный класс», не причастный ни к какому полезному труду, зато склонный к половым извращениям. Последний пункт у нас будет внедрён с опозданием, но он неизбежен. Должны же себя чем-то занимать массы бездельников, сосредоточенные в «агломерациях». Чем – если они не обучены никакому реальному делу, а смысл существования извлекают из рекламы: модненько – не модненько? Хотя, конечно, для разнообразия можно заняться извращениями не половыми: благоустройством ближайшего лесопарка под формат американского кладбища или оптимизацией тех предприятий и учреждений, где люди ещё продолжают работать.
Таким образом изнутри торжествует всё то же самое, чему Россия пытается противостоять на внешних фронтах.
И у людей нет никакой возможности воздействовать на бюрократический бульдозер, если тому угодно на них наехать. Они не могут оградить своё рабочее место от оптимикоза, не могут остановить никому не нужную стройку под окном, не могут защитить воздух, которым дышат дети, от ядовитых испарений со свалки.
Система в общем не злонамеренная, у нее нет идеологических установок на мучительство и душегубство, но из-за полного отсутствия механизмов обратной связи она оказывается непримиримо враждебна всякому естественному разнообразию. То есть самой жизни. Поэтому центральные газеты – «Известия» или «Российская» – стали неотличимо похожи на те листки, которые префектуры бесплатно разбрасывают по почтовым ящикам. В последнее время отмечаю: боязно называть конкретные адреса и имена в публикациях. Нет, не в критических. Наоборот. Хвалишь – значит, выступаешь в роли вражеского наводчика. У вас под окном красиво? Значит, завтра ждите тружеников с бульдозером.
Об О.Ю.Васильевой – руководительнице прежнего министерства образования и науки – автор этих строк отзывался с уважением. Не потому, что был во всём согласен. Просто за четверть века она первой начала разворачивать многострадальную отрасль к здравому смыслу. Возвращение астрономии в программу – символический акт: в школе теперь снова занимаются преподаванием наук, а не «модернизаций компетенций». Васильевой удалось остановить самую разрушительную из «образовательных реформ» – закрытие коррекционных классов с принудительным пересаживанием их контингента в обычные. В результате этой, извините за жаргон, «инклюзии» начальная школа была бы просто парализована, и проблема «избыточных» знаний у российского простонародья решена раз и навсегда. Соответствующее лобби выражало недовольство «консервативным» министром. Патриоты (как левые, так и правые) – наоборот, благодарили.
И какой же результат наших позитивных статей?
У Ольги Юрьевны обрезают две трети министерства. И передают сами знаете, куда. В ФАНО. Почему? Васильева в чем-то провинилась? В чём? Котюков в том же самом преуспел? Науке не известно. «И если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого». Кадровые вопросы решаются в формате придворной интриги (которая вообще не предполагает обоснований). И не кадровые тоже.
Общество сползает в брежневскую колею. Один из маркеров: ставка не на левых или правых, не на физиков или лириков, а на беспринципных конформистов – они же позитивные обыватели, они же – в столичной версии – активные гражданины (и гражданинки). Ставка стратегически проигрышная (по понятным причинам).
Напоминаю, что Советский Союз почти до самого конца одерживал внешнеполитические победы, успешно строил отдельные уникальные объекты и удивлял «партнеров» новейшими разработками в оборонной промышленности.
Старшее поколение, которое помнит не только брежневский «застой»[3], но и смуту 90-х годов, ещё в состоянии проявить некоторую толерантность к носителям нынешнего оптимикоза, поскольку не понаслышке знает, что может быть и хуже. Намного хуже. Также и поколения, которые помнили войну, были терпимы к Л.И. Брежневу. Но молодежь не прошла подобной вакцинации. Поэтому мало-мальски мыслящая её часть неизбежно проникнется таким отношением к родному государству, которое когда-то запечатлел Борис Гребенщиков.
«В табачном производстве
Все борются за власть,
Или гонят самогон
Из того, что нет смысла красть
А начальник цеха не был здесь год,
Он на это забил
А ты удивлена, отчего я не курю –
Милая, может быть я идиот, но я не дебил.
[1] Много лет мы с коллегой-соавтором Авесханом Македонским отслеживали новинки учебной и методической литературы, с результатами можно познакомиться в книге «Регрессанс. Новейшая история российского образования» Сб. ст. / Науч. ред. Г. А. Осеньев. — Нижний Новгород: Растр-НН, 2012.
[2] Сейчас мы не станем рассматривать вопрос о состоянии институтов РАН накануне ее т.н. «реформы» в 2013 г. Состояние было плачевное. Однако от дополнительной бюрократической надстройки над наукой оно не улучшилось. И улучшиться не могло, хотя бы потому, что ФАНО изначально не имело критериев для оценки по существу того, чем взялось руководить. Ср.: в начале Великой Отечественной войны наша армия терпела катастрофические поражения, однако новых командующих подбирали всё-таки из профессиональных военных, а не из парикмахеров или поваров.
[3] Строго говоря, никакого «застоя» в истории не бывает, и то, что происходило со второй половины 70-х, – не стабильность, а деградация, просто медленная. Нужно отдавать себе отчет в том, что именно при Брежневе – Андропове – Черненко были подготовлены многие из ельцинских «реформ» (в частности, «модернизация образования»).
_________
