От автора. Текст печатается в сокращенной версии. Полный вариант статьи под названием «Конфликт на Украине и современная философия в России и вокруг нее. Часть седьмая» можно будет прочитать в журнале «Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 3: Философия. Реферативный журнал», № 2 за 2024 г.
СВО на Украине, ознаменовавшая собой наступление новой исторической эпохи в мире, и события вокруг нее закономерно становятся предметом философского осмысления. В частности, им посвящены два философских сборника на русском языке, авторы которых стоят на противоположных друг другу позициях.
Первый, под названием «Великое русское исправление имен», собрал на своих страницах философов и авторов, занимающих пророссийскую позицию (См.: рецензию-конспект на этот сборник: [1]).
Мы же в данной рецензии хотим сосредоточиться на другом издании — на его антиподе – на сборнике «Перед лицом катастрофы», вышедшем на русском языке в Берлине в 2022 году. Авторы этого сборника – философы из России резко выраженного либерального образа мыслей, в основном либо уехавшие в знак протеста из страны после 24.02.2.22, либо и так уже давно проживающие за рубежом и даже уже не слишком себя с Россией и российским философским сообществом ассоциирующие. Вот, например, достаточно красноречивое на этот счет заявление одного из авторов сборника, проживающего в Швейцарии, – Михаила Маяцкого:
«Что же до моей доли в коллективной вине, то не исключаю, что тридцать с лишним лет жизни вне России притупили мою идентификацию с этой страной и ее народом. Может быть, поэтому вину я испытываю скорее не как россиянин, а как философ – в частности, потому что принимал недостаточно всерьез имперские или ксенофобские перекосы у некоторой части философского цеха, относил их на счет извиняемых личных капризов, а то и льстил себе ими как доказательствами собственной широты и терпимости. Но все-таки это “вина” в каком-то очень расширительном смысле» (2, с. 52).
Книга «Перед лицом катастрофы» собрала под свою обложку разных авторов. Есть среди них и довольно известные в академических кругах философы и историки, например, А.Л. Доброхотов и А.В. Ахутин – из самых старших, из, что называется, мэтров, или Н.С. Плотников, А.Н. Дмитриев и А. Т. Бикбов – из поколения помладше. Есть и менее известные авторы. Понятно, что у каждого из них свой стиль, свои аргументы, желание сказать что-то свое, авторское и индивидуальное. Тем не менее, философский сборник в России в истории её общественной мысли – это всегда манифест, заявление о какой-то общей позиции и общих desiderata1, которую, несмотря на вариативность изложения и сказанного, разделяют все авторы. Это собственно то, что и собрало их в данный сборник.
Опять-таки, понятен общий предмет – СВО, военные действия на Украине. Тема горячая. Отсюда и нервность, горячность, даже крикливость сборника, продиктованные во многом горячей историей, творящейся на наших глазах и провоцирующей на эмоциональный отклик. Продиктованные во многом, но не во всем. Авторов хочется, в пику им, тихо и спокойно спросить для начала, чтобы сбить накал: откуда так часто встречающаяся на страницах сборника категоричность, столь бескомпромиссное деление на свет и тьму? Разве это то, что свойственно философскому или историческому научному осмыслению, а не идеологической и партийно-политической пропаганде? Впрочем, отдадим должное. Не все статьи таковы, есть те. в которых объём и вес критически-аналитической составляющей более или менее заметен, например, у Александра Бикбова. Но и эти статьи заведомо ангажированы, и они исполнены предрассудков, того, что перед рассуждением принято на веру как бесспорный фундамент и бесспорная истина. Например: Россия – агрессивная и отсталая страна (впрочем, всегда такой была), которая событиями после 24 февраля навсегда вычеркнула себя из так называемого цивилизованного мира. Это в сборнике разными авторами даже не обсуждается, но эмоционально и риторически осуждается тоном, не вызывающим ни малейшего сомнения.
Как говорит составитель и редактор сборника Николай Плотников в предисловии к нему, его авторов объединило «сознание необходимости проделать тот критический анализ основных понятий, без которого невозможно точно выразить смысл происходящего, очертить контуры случившейся катастрофы и найти новые способы речи о нас самих, о нашем языке и мышлении, о нашей культуре и истории». Он возводит этот сборник как «опыт такого солидарного выражения критическими интеллектуалами своей публичной позиции в рамках бесцензурного сборника статей» к «целой традиции таких интеллектуальных манифестов – идеалистов и марксистов, либералов и социалистов, эмигрантов и диссидентов. “Проблемы идеализма” и “Свободная совесть”, “Вехи” и “Интеллигенция в России”, “Из глубины” и “Царство антихриста”, “Из-под глыб”, “Самосознание” и других сборников» [2, с. 6]. Однако вот что буквально бросается в глаза при чтении статей в «Перед лицом катастрофы», если сравнивать его с теми же «Вехами», которые, как к ним ни относиться, задали некий камертон критического и самокритического анализа в истории общественной мысли. В берлинском сборнике совершенно отсутствует как раз критический самоанализ, рефлексия в отношении себя. Зато более чем достаточно ложной рефлексии, квазирефлексии.
Что я имею в виду? Веховцы в 1909 году судили и самих себя тоже. Пытались понять, какие пороки интеллигентского сознания, к которому они и себя считали причастными, привели к катастрофе революции. Но тут совсем другое. Когда я чуть выше написал, что нервность и горячность сборника лишь отчасти продиктованы горящей и горячей исторической ситуацией, я имел виду и другое. Ранее присущая этим авторам неприязнь к фактической, а не вымышленной России и их сектантский образ мыслей, выделение себя в избранное число праведников, излучающих свет просвещения и цивилизации в окружающее чёрное отсталое пространство, нашли тут свою окончательную и завершённую форму. И если тут и есть рефлексия насчёт собственной вины, то лишь в контексте того, что же мы не доработали и не докрутили, не дожали, что вдруг стало возможно такое? Немного утрируя, это можно сравнить с тем, как если бы сейчас прямые идейные наследники большевиков рассуждали на тему, где же мы не доработали, что стала возможна победа контрреволюции? Эх, дескать, наверно надо было больше церковь душить и интеллигенцию, чтобы они не расшатали советскому народу сознание.
С этим связано и огромное чувство ресентимента, которое сквозит во многих статьях. Дескать, когда мы вернемся, то мы уж не позволим, чтобы это повторилось снова. Примем меры. Вы, уважаемый читатель, представляете, что они тут могут устроить, если и правда вернутся как власть имеющие? Это будет просто погром, где запрет на профессию оппонентам будет, надо думать, еще не самым худшим вариантом.
Отсутствие даже тени сомнения в своей правоте органически связано с вопиющим аисторизмом и даже антиисторизмом статей сборника. Громадная интеллектуальная гордыня, прикрываемая взвинченным морализаторством и преувеличенным моральным пафосом, говорит о том, что этот сборник – не про осмысление, не про честную непредвзятую попытку разбора ситуации, как все дошло до трагедии такого масштаба. Этот сборник – он только про осуждение России, тотальное и априорное. Недаром Украина, действия украинских властей и украинских радикалов – там совершенная фигура умолчания. Словно не было свержения законной украинской власти в 2014-м году, военных действий на Донбассе в течение 8 лет – про это на 160 страницах ни слова, буквально. Это тем более удивительно, что некоторые авторы сборника – профессиональные историки. Такое впечатление, что для подавляющего большинства авторов сборника (за исключением, может быть, А. Бикбова и А. Дмитриева) русско-украинская история началась собственно 24 февраля 2022 года.
Что из этого вытекает? Опять же, настоящая демонизация и России, и оппонентов в целом. На голубом глазу говорится, например, такое: «Однако приходится признать простой факт: подавляющее большинство российского населения не способно «так» рассматривать вещи, без идеологических подпорок; и дело тут не только в том, что плохо учились в школе. Суть в том, что русская цивилизация, русская культура десятилетиями – и увы, даже столетиями – игнорировала саму проблему существования зла <…> Неспособность к распознанию зла в себе и окружающем мире – так мы можем обозначить ключевую проблему постсоветского сознания, приведшую в итоге к катастрофе. Непроработанная проблема зла, неузнавание зла в себе приводит к нераспознаванию зла и в действиях собственного государства» (2, с. 20– 22).
Вот так, ни больше, ни меньше. Русская культура, вскормленная на Православии, культура Толстого и Достоевского, Пушкина и Чехова, «русских мальчиков» и русских иноков, оказывается столетиями игнорировала проблему зла.
Такие утверждения просто невозможно воспринимать серьезно. Вспоминается бессмертное «Горе от ума» Грибоедова:
Хлёстова
На свете дивные бывают приключенья!
В его лета с ума спрыгну́л!
Чай, пил не по летам.
Княгиня
О! верно…
Графиня-внучка
Без сомненья.
Хлёстова
Шампанское стаканами тянул.
Наталья Дмитриевна
Бутылками с, и пребольшими.
Загорецкий
(с жаром)
Нет -с, бочками сороковыми.
Нашим Загорецким от либерализма просто неинтересно, что в реальности говорит и делает противная сторона. Вроде и Путин, и многие ведущие российские идеологи, эксперты и аналитики повторяют постоянно, что мы с украинцами – один народ, что это идёт гражданская война, отсюда ее трагедийность. Но нет, всё равно заявляется, вопреки очевидностям: «В этическом отношении изоляционизм измышляет собственную мораль – мораль ресентимента, для которой характерно полное отсутствие этической субъектности. Всякое сознание собственной вины и ответственности блокируется, а вместо него все зло экстериоризируется в образе внешнего врага, который демонизируется и предстает в образе главного субъекта действия. “Злому” врагу противопоставляется в качестве антипода зеркальный образ “доброго” себя, лишенного всякой способности к этической саморефлексии» (2, с. 7).
Это, конечно, о нас. Но простите, даже главный украинский пропагандист Арестович заявил недавно, что, дескать, русские для украинцев в их пропаганде орки и свиньи, а для Путина русские и украинцы один народ. Чья позиция, как вы думаете, моральнее, – спрашивает Арестович. Арестович! Но это не аргумент для наших авторов, которые в силу своей чрезвычайной идеологической индоктринированности вообще ни единым словом не упомянули Украину как хоть какого-то действующего субъекта с виной и ответственностью. Нет, она только непорочная жертва в белом. Это позволяет им не замечать пыток российских пленных, записи чего в изобилии гуляют по Сети, или твердить про Бучу, хотя до сих пор за два года не обнародовано ни одной фамилии погибших! Не приведено ни одного факта, что это не постановка украинского режима, чтобы сорвать перемирие в марте 2022-го.
Вообще, при чтении статей сборника возникает ощущение, что писался он не для отечественного читателя: те, кто живет в России, все-таки не смогут принять этот односторонний обличительный пафос. Скорее всего, сборник обращен именно к Западу, к тем, от кого зависит благополучное пребывание философов за границей. Эти западные читатели должны доброжелательно оценить и признание философами своей национальной вины, и их готовность закрыть глаза на ответственность других сторон. Так что этот интеллектуальный аутизм, кажущийся в каком-то смысле удивительным, имеет вполне понятное и вполне рациональное обоснование.
Список литературы:
1. О.К. Шевченко. СВО и русские философы (конспект проекта: «Великое Русское исправление имен»). URL: https://dzen.ru/a/ZW7pfsIF-xcrHD2P?share_to=telegram
2. Перед лицом катастрофы. Сборник статей под редакцией и с предисловием Н. Плотникова. – Берлин : LIT Verlag, 2022. – 178 с.
3. Сборник «Великое русское исправление имен». — Под ред. А.Ю. Коробова-Латынцева, Н.В. Арутюнова, Санкт-Петербург: изд-во «Солнце Севера», 2023. — 240 с.
11 Пожелания и требования, то, чего не достаёт (лат.).
