Говорят, интервью Владимира Путина Такеру Карлсону нацелено на внешнюю аудиторию. Поскольку я к ней не отношусь, оценивать с тамошней колокольни (с Биг-Бена) не уполномочен.
А как соотечественник, получивший историческое образование в нормальном советском вузе (не болонском), отмечаю прежде всего точность в базовых пунктах, важных для понимания нынешней международной обстановки, начиная с истоков Руси как государства: «Новгородцы…пригласили на княжение князя Рюрика из Скандинавии» (привет «антинорманистам») и заканчивая характером военного противостояния, начавшегося 10 лет назад на Украине: «элемент гражданской войны. И все думают на Западе, что боевые действия навсегда растащили одну часть русского народа от другой».
Только что назначенный украинский главнокомандующий Александр Сырский – готовая иллюстрация, как будто специально с Такером Карлсоном согласованная: «родился в селе Новинки, Киржачского района Владимирской области, окончил Московское высшее общевойсковое командное училище». Какой межнациональный конфликт? Какой отдельный этнос, помилуй Бог? (напоминаю, что этнос определяется через общий язык и культуру).
Обширный экскурс нашего президента в историю – не уход от современных проблем, а убедительное обоснование того, что украинская нация – явление сконструированное и иллюзорное, нынешнее кровопролитие – не конфликт между разными народами (как в Карабахе или Газе), а гражданская война с той частью соотечественников, которая под действием внешних сил сделала определенный политический выбор, олицетворяемый гауптманом Шухевичем.
Реальность именно такова, вне зависимости от того, как в дальнейшем будут развиваться на украинской территории процессы этногенеза. Альтернативная версия племенной войны не только теоретически несостоятельная (зеркальное отражение галлюцинаций киевского Майдана, только вместо злых «москалей» такие же инфернальные «хохлы») – она практически тупиковая. В связи с чем приходится с прискорбием констатировать крах упований на патриотическую оппозицию. Она пока не одарила нас плодотворными идеями, если не считать таковыми агрессивное невежество в самых разных науках, от иммунологии до климатологии, включая вышеупомянутый антинорманизм.
Конечно, при желании в интервью можно придраться к отдельным формулировкам, но простите – перед нами устная речь. Только что мне пришлось спечатывать с аудиозаписи тексты выступлений на конференции в почтенном НИИ, к которой профессионалы специально готовились. И там ведь тоже многое приходится уточнять и поправлять.
Ещё говорят: американский журналист, преследуя свои политические цели, избегал неудобных для собеседника вопросов. Встречный вопрос: а если бы вместо американского республиканца с Путиным беседовал какой-нибудь наш релокант? (не буду называть фамилии, чтобы не пришлось загромождать текст бюрократическими заклинаниями от иноагентов). Вы полагаете, кто-то из питомцев «Эха Москвы» нашёл бы вопросы лучше? Сомневаюсь. Они давно уже изъясняются собственными штампованными заклинаниями и мыслят ими же. Острота была бы примерно на уровне тех бесед с пранкерами, которые нас время от времени развлекают эти дамы и господа.
Ещё можно пригласить американского журналиста из сторонников демпартии. И чем бы он нокаутировал собеседника? Чем-нибудь гендерно-трансгендерным?
Путин на голову выше своих оппонентов, как внешних, так и внутренних, поскольку он выступает как прагматик. А оппоненты связаны идеологическими догмами, которые уже никого ни на что не вдохновляют, только низводят своего носителя интеллектуально и нравственно. Поэтому и миротворчество сейчас может быть только прагматическим, от осознания того, что всё равно придётся договариваться.
«До сих пор шумели, кричали: надо добиться стратегического поражения России, поражения на поле боя… Но теперь, видимо, осознание приходит, что это непросто сделать, если вообще возможно. По моему мнению, это невозможно по определению, этого не будет никогда. Мне кажется, сейчас осознание этого пришло и к тем, кто контролирует власть на Западе. Но если это так и если это осознание пришло, подумайте теперь, что делать дальше. Мы готовы к этому диалогу».
Однако неудобные вопросы всё-таки существуют объективно – независимо от того факта, что их некому задавать, поскольку они не вписались ни в один из идеологических катехизисов. Прагматизм тоже по-своему ограничен и уязвим. Обратите внимание, как интервьюируемый уходит от конкретных формулировок по жизненно (точнее, смертельно) важной для человечества теме искусственного интеллекта или от объяснений, почему всё-таки в американской элите, независимо от личности лидера, «превалирует идея доминирования любой ценой».
Но хуже другое – что на фоне нищеты идеологий внутри нашей страны происходит как раз идеологизация. Отказ от того самого рационального прагматизма, который много лет был нашим стратегическим преимуществом. Теперь мы будем бороться за “демографию” по образцу даже не США, а лимитрофной Польши, а кто не согласен, на того напишем донос. И внедряется это через элиту. Независимо от личности лидера. Как бы само собою.
А зачем?
