Рубрики
Переживания Статьи

Почему БоДжо не вышел в премьеры?

Я не верю, что Джонсон мог «струсить» и уйти в момент, когда достиг такого успеха. И, нет, его подвела не репутация, которую он приобрел среди избирателей. Его подвело то, что он не успел заручиться поддержкой однопартийцев и положился в этом на других

Британский референдум завершился победой сторонников выхода из Европейского союза, однако к новой политической реальности оказались не готовы ни сторонники ассоциации с ЕС, ни ее противники.

Премьер-министр Великобритании Дэвид Камерон объявил о своей отставке, Европейский парламент отказывается обсуждать торговые соглашения с Британией до начала официальной юридической процедуры по выходу из состава ЕС, курс фунта стерлинга упал до рекордного за последние 30 лет значения, ведущие мировые агентства одно за другим объявили о снижении кредитного рейтинга страны, а лидеры «партии за выход» остались один на один с неожиданной победой в руках и без четкого плана действий.

На этом фоне сообщение о том, что Борис Джонсон – бывший мэр Лондона и популярный консерватор, возглавивший кампанию Vote Leave – не будет принимать участие в гонке за кресло премьер-министра стало настоящим шоком.

Еще вчера политические обозреватели называли его фаворитом предстоящей гонки, способным достучатся до сердец «простых избирателей», букмекеры принимали ставки, а газеты собирали свидетельства того, что он готовится вступить в гонку – так, например, писали о том, что он отправился на встречу с известным политическим консультантом и «ведущим стратегом тори», как его называет The Times, для того, чтобы обсудить стратегию предстоящей кампании.

Мало кто обратил внимание на то, что компанию Джонсону составил Майкл Гоув, министр юстиции Великобритании и напарник Джонсона по кампании Vote Leave.

***

Судьба Бориса Джонсона могла сложиться совершенно иначе: с его корнями он легко мог стать иконой либеральной Европы. Среди его предков – подданные Британии, Османской Империи, Швеции, Дании, Франции, евреи из Российской империи, отправившиеся за лучшей жизнью в далекую Америку. По родословной бывшего мэра Лондона вполне можно изучать историю Европы XIX и XX веков.

Так, например, по отцовской линии он приходится дальним родственником членам королевской семьи Великобритании и одновременно – либеральному турецкому журналисту и министру внутренних дел в правительстве великого визиря Османской Империи Дамата Ферит-пашы. А мать Бориса, художница-портретист Шарлотта Джонсон, приходится внучкой американскому палеографу Элиасу Эйвери Лоу и Хелен Лоу-Портер, знаменитой переводчице с немецкого на английский романов знаменитого писателя Томаса Манна.

«Человек-плавильный-котел», как сам Джонсон про себя шутит, родился за пределами соединенного королевства – в США, куда его родители, Стэнли и Шарлотта Джонсон, приехали работать. От американского гражданства он отказался только накануне выборов на пост мэра, и руководствовался скорее прагматичными, нежели патриотическими соображениями: ему совсем не хотелось платить налог на покупку дома сразу в двух странах.

Стэнли Джонсон, отец Бориса, – известный эксперт по вопросам защиты окружающей среды, бывший сотрудник Всемирного Банка, Европейской Комиссии и автор ряда художественных книг. Член консервативной партии Британии, в начале 80-х годов он некоторое время заседал в Европейском парламенте – семья Джонсонов жила в Брюсселе. Стэнли Джонсон, в отличие от сына, разделяет проевропейские взгляды. Так, например, во время подготовки к референдуму о выходе Британии из ЕС, он появлялся на публике в футболке с надписью «Remain in The EU for Nature» и рассуждал о том, что выход из ЕС негативно скажется на инициативах экологов по защите окружающей среды.

У Стэнли и Шарлотты кроме Бориса еще трое детей. Единственная дочь, Рэйчел – известная медийная персона, редактор и журналист. Писала для целого ряда известных британских газет, среди которых Financial Times, The Daily Telegraph и The Evening Standard. Ее перу принадлежат также несколько романов. Самый младший из братьев, Джозеф Джонсон – восходящая звезда консервативной партии. Блестяще образованный финансист, он баллотировался в Палату общин в 2010 году, где его заметил и приблизил к себе Дэвид Кэмерон.

До 2015 года Джо Джонсон возглавлял группу политических советников премьер-министра, а сейчас занимает должность министра по делам науки и университетов. Средний брат – Лео, пошел по стопам отца в том, что касается интереса к защите окружающей среды. Далекий как от медиа, так и от политики, он посвятил себя частному бизнесу и специализируется на «зеленой экономике» и воспроизводимых ресурсах. Сейчас Лео Джонсон – партнер консалтинговой фирмы PricewaterhouseCoopers по вопросам устойчивого развития и изменения климата. Утверждает, что далек от политики и, в отличие от братьев и сестры лишен «особого гена Джонсонов, который отвечает за успешную саморекламу».

Кто в полной мере в семье Джонсонов одарен способностями к саморекламе – так это старший отпрыск, Борис. Его успехи и ошибки мгновенно становятся достоянием общественности. Эксцентричный журналист, телеведущий, писатель, партийный деятель, неполиткорректный евроскептик – вот неполный список ролей, которые успел на себя примерить этот вечно взъерошенный светловолосый тори. Над ним смеялись, им восхищались, его поносили за легкомыслие и вздорный характер, находили очаровательным и упрекали в том, что он мало что успел сделать для Лондона, будучи мэром, больше занимаясь собственным пиаром и агитацией за выход из ЕС.

Но равнодушным он не оставлял никого.

При рождении ему дали имя Александр Борис де Пфеффель Джонсон, и члены семьи до сих пор зовут его «Аль» или «Алекс», но широкая публика знает его именно под именем Борис. Использовать свое второе имя как основное он начал еще в университетские годы. Борис Джонсон, БоДжо – гораздо менее избито, чем «Александр Джонсон».

Престижный Итон, затем магистратура в Оксфорде, где он завязал дружеские отношения с теми, кто ныне стоит у руля Консервативной партии. Премьер-министр Британии Дэвид Кэмерон, лидеры тори и «теневые министры» Уильям Хейг и Джереми Хант – все они были знакомы со студенческой скамьи.

Джонсон – фигурант многочисленных мелких и не очень мелких скандалов, однако, после каждой публичной неудачи он удивительно быстро оправляется.

Со своей первой работы в The Times он вылетел за придуманную цитату. Для статьи на историческую тематику он взял комментарий у своего крестного отца, историка Колина Лукаса. Однако содержание показалось ему слишком скучным, и Джонсон все переписал, попутно исказив исторические факты. Колин Лукас разоблачил крестника, пожаловавшись редакторам газеты на то, что некорректная цитата наносит ущерб его репутации академического ученого.

А вот журналистской карьере Бориса это не особенно повредило – он воспользовался университетской дружбой с Максом Гастингсом, редактором The Daily Telegraph, устроился туда на работу и вскоре уехал корреспондентом в Брюссель, откуда писал провокационные колонки для этой газеты и для журнала The Spectator, принадлежащего тому же издателю. The Spectator в итоге Джонсон и возглавил в 1999 году. Его журналистская карьера пошла в гору, и он продолжает писать для разных изданий все время, пока занимается политикой.

В 2001 году Джонсону удается выиграть первую избирательную кампанию – его избирают в Палату Общин от округа Хенли-на-Темзе. Он быстро продвигается по карьерной лестнице. Уже через два года, в 2003, получает пост вице-председателя Консервативной партии, а в 2004 становится еще и членом «теневого» кабинета министров оппозиции под руководством Майкла Ховарда.

Однако уже через полгода Борис Джонсон вылетает с обоих постов со скандалом: британские таблоиды опубликовали информацию о его длительном романе с журналисткой Петронеллой Уаятт. (Борис к тому моменту был женат вторым браком). Он публично отрицал факт романа, но Майкл Ховард попросил его уйти в отставку.

Джонсон, однако, быстро вернулся в политику и быстро помирился в женой. Уже в декабре 2005 года, после ухода Майкла Говарда с поста лидера партии, новый лидер тори Дэвид Кэмерон назначил его министром высшего образования «теневого кабинета» британского парламента. Покинул Борис свою должность в этот раз по собственной воле – для того, чтобы принять участие в гонке за пост мэра Лондона.

Следующие восемь лет, с 2008 по май 2016, Борис Джонсон управляет Британской столицей. Основная задача мэра Лондона – делать город удобнее и безопаснее, содействовать улучшению экологии и перераспределять городской бюджет. На счету мэра Джонсона немало громких инициатив.

Он запустил городской прокат велосипедов и привлек к финансированию дорогостоящей системы частные средства. Barclays’ Bank потратил миллионы долларов на спонсорство затеи мэра, но публика упорна называли их по имени мэра: «Boris bikes» – «велосипеды Бориса». Когда в 2013 году банк объявил, что не собирается больше продлять контракт на обслуживание дорогостоящей инфраструктуры, мэр пошутил, что готов сменить имя на «Barclays Jonson», лишь бы сохранить спонсорские деньги. Правда, делать это ему не пришлось: через два года за право финансировать городской прокат состязались, например, Coca-Cola и банк Stantader (последний и получил контракт).

boris_460 (1)

Помимо популяризации велотранспорта, под его началом началась кампания по замене старых автобусов, загрязняющих городской воздух выхлопами на новые, гибридные, со сверхнизкими показателями выбросов. Городская программа по снижению загрязнения воздуха заработала и принесла первые результаты. Борис запретил распивать алкоголь в общественном транспорте, начал кампанию по замене устаревших вагонов метро на новые, ввел право на бесплатный проезд в подземке для людей старше 60 лет.

Его позиция по иммиграции, сформулированная еще во время гонки за пост мэра, во время подготовки к референдуму вышла на первый план и нашла отклик в сердцах избирателей (хотя и заставляла его постоянно оправдываться, что он далек от одиозного Найджела Фараджа и не собирается создавать никаких политических союзов с лидером UKIP).

Борис Джонсон легко сходится с людьми, не боится сесть в лужу и затем признаться в этом, убедительно пишет и говорит. Кроме того, он хороший фандрайзер – частные инвесторы любят тех, кто умеет привлекать много внимания. На другой чаше весов – скандальные рассуждения Джонсона о «британском духе» и о том, что государство нуждается в «новом тэтчеризме». Его политические кумиры – Уинстон Черчилль и Маргарет Тэтчер.

В 2013 году большой резонанс вызвало его заявление о том, что он разделяет взгляды Тэтчер на то, как должно быть устроено образование и в каких мерах нуждается экономика. Очевидно, что он адресуется к ее взглядам на то, что касается дерегулирования частного сектора, низких налогов для крупных предпринимателей и богатых людей и минимизации государственных социальных программ. Но Джонсон идет еще дальше и откровенно декларирует, что равенство в принципе невозможно. Он считает, что в условиях глобального мира Британия будет вынуждена конкурировать по всем фронтам, а разница в доходах будет только расти. Неравенство по Джонсону – это хорошо. Оно необходимо для того, чтобы стимулировать тех, кто стоит на ступени ниже, к развитию.

Политическое наследие Маргарет Тэтчер и без того далеко не всеми британцами воспринимается положительно, а подобные заявления о необходимости неравенства так и вовсе лежат далеко за пределами европейского политического мейнстрима.

***

Последние месяцы своего мэрства Борис Джонсон посвятил агитации Британии за выход из Европейского союза. По размаху и общественному резонансу кампания Vote Leave, официальным лицом которой стал мэр Лондона, легко переплюнула кампанию Найджела Фараджа. Борис Джонсон привлек к себе столько внимания своим участием в кампании, агитирующей за выход из ЕС, что его участие в гонке за место премьера казалось неизбежным.

Так почему же он заявил о своем отказе участвовать в гонке и какова роль Майкла Гоува в этой истории?

«Главная проблема Бориса в том, что у него нет достаточной поддержки со стороны коллег-парламентариев, многие из которых видели в нем слишком далекую фигуру, этакая кинозвезду среди статистов. Его достаточно давно нет в Палате общин, чтобы у него была возможность добиться достаточной поддержки в тот момент, когда она ему так нужна», – пишет на страницах The Telegraph Филип Джонсон, ведущий политический обозреватель издания.

«С Гоувом в команде фигура Джонсона была внушительна, но без него ему будет крайне сложно победить в финале», – вторит этой мысли биограф бывшего мэра Эндрю Гимсон.

За то, чтобы договориться с ключевыми фигурами в партии, отвечал напарник Джонсона по агитационной кампании за выход из ЕС Майкл Гоув – «темная лошадка», которого мало кто рассматривал в качестве возможного кандидата из-за его многочисленных публичных заявлений о том, что он не будет претендовать на эту должность.

Gove
Майкл Гоув глазами английских карикатуристов

Майкл Гоув, похоже, вел активные переговоры с Джонсоном о том, на каких условиях он будет ему помогать. В среду в британскую прессу просочилось письмо жены Гоува, обозревателя Сары Вайн, которая призывала мужа проявить упрямство в переговорах, «не уступать ни пяди» в разговоре с Джонсоном и требовать от него «конкретных гарантий».

И, судя по всему, два лидера Vote Leave не смогли договориться.

Учитывая популярность Гоува в партии (а исследования, проведенные в мае, давали ему самый высокий процент поддержки среди тори), он сделал ставку на собственное выдвижение.

Итоги референдума стали настолько неожиданными, что никто не был готов продемонстрировать внятный план действий – что делать, если усилия агитаторов за выход из ЕС на самом деле увенчаются успехом. У Бориса Джонсона не было четкого плана, но плана действий нет пока и у его соперников. Его ставка на близость народу сыграла против него в тот момент, когда Британия оказалась лицом к лицу перед неизвестным будущим.

Я не верю, что Джонсон мог «струсить» и уйти в момент, когда достиг такого успеха. И нет, его подвела не репутация, которую он приобрел среди избирателей. Его подвело то, что он не успел заручиться поддержкой однопартийцев и положился в этом на других.

В этой ситуации Джонсону не оставалось ничего, кроме как принять правила игры. Он вышел к публике и заявил, что он не тот человек, который нужен сейчас Британии.

Считать ли поступок Гоува актом предательства, как поспешили оценить его выдвижение некоторые комментаторы или тонким расчетом хитроумной парочки, которая привела страну к «Брекзиту»?

Ответ на этот вопрос будет зависеть от того, какую роль возьмет на себя эксцентричный БоДжо на этот раз. Уже очень скоро мы увидим, решит ли Джонсон присоединиться к компании Гоува под номером два.