Традиционно осень считается неспокойным временем года и богата на поводы для волнения всех слоев населения. Крестьяне переживают за урожай, некоторая группа лиц озабочена покупкой пальто, а сторонники ультраправославного пути развития России продолжают бескомпромиссную борьбу с мракобесием и, в частности, с Хеллоуином.
В преддверии этого праздника, скандально известный своей бурной деятельностью Виталий Милонов направил суровое письмо министру образования, в котором настоятельно просил пресекать попытки празднования Хеллоуина в российских школах: «В случае если в каких-либо учреждениях такие мероприятия будут проведены, то прошу вас принять самые жесткие дисциплинарные меры к тем должностным лицам, которые потворствовали проникновению мистического сатанизма в умы российских детей».
Далеко не в первый раз в России звучит тезис о сатанинской направленности Хеллоуина. Конечно, черно-рыжая угловатая эстетика праздника с оскалами тыквенных Джеков, паутиной и макбетовскими ведьмами неискушенные умы может навести на подобные ассоциации. Тем не менее, свойственные Хеллоуину, (дню, когда возможно возвращение духов умерших на землю), скелеты и черепа являются вполне характерной для христианства частью культа смерти. Ровно такой же, как, скажем, и святые мощи, прикоснуться к которым зачастую те же дети стоят в очереди.
Споры об эстетике – это всегда споры о вкусах, и не думаю, что они могут быть плодотворны, а вот то, как психология запрета в принципе действует на детскую психику, должно быть известно каждому, берущемуся за воспитание молодого поколения. Мудрее в этом плане, безусловно, поступают сотрудники Дарвиновского музея, где приуроченный к Хеллоуину будет проводиться день Лешего. Типично русская нечисть – домовые, кикиморы, дедушки лешие и пр. встретят малышей вместо западных, по мнению Милонова, сатанинских веселых скелетов.
Показывать и рассказывать детям о своих российских мистически увлекательных персонажах, безусловно, куда плодотворнее и лучше, нежели запрещать праздник вовсе. Правда, стоит ли ограничиваться и замыкаться исключительно в своей культуре, вместо того, чтобы продолжать развитие культурного диалога, – вот вопрос, который сегодня стоит перед Россией подобно гамлетовскому.
И в этом свете даже такой, казалось бы, шуточный праздник как Хеллоуин все-таки служит определенной вехой. Ведь все сторонники борьбы с ним в первую очередь олицетворяют не действительную борьбу с «мистическим сатанизмом», а борьбу с Западом в целом. Хеллоуин – не только праздник, но и именно коммерческий продукт западной культуры, практически такой же, как кока-кола, так же хорошо узнаваемый по цветам, просто его не разливают в бутылки.
Подобная борьба, безусловно, и ведется по коммерческих законам – либо полным насильственным вытеснением с рынка, как предлагает действовать Милонов, либо предоставлением лучшей альтернативы, в частности, дня Лешего, как предлагает Дарвиновский музей. Конечно, эта борьба может дать стимул к развитию российской культуры в плане нечисти, но нужно ли в принципе поддерживать такое противостояние, нужно ли обязательно бороться с внешними демонами западного Хеллоуина, вместо собственных, российских, сидящих глубоко внутри? Для меня отрицательный ответ очевиден.
Однако ультраправославные активисты продолжают клеймить Хеллоуин и вместе с ним Запад, как будто в лучшие годы молодой советской республики клеймят буржуев и империалистов. По принципу же СССР они не гнушаются никакими союзниками.
Вот уже несколько лет в России, к моему ужасу, проводится индуистский праздник Холи. Причем не только в столицу, где причудливо сплетаются многие культуры, но и даже в такие отдаленные уголки как Уссурийск забралась эта индийская традиция встречи весны. Почему же этим чужеродным влиянием на «умы российских детей» до сих пор не озаботится Милонов и прочие православные активисты? Почему столь далекий от православия индуизм, массово прививаемый молодому поколению под вывеской фейерверка красок, не беспокоит общественность, в отличие от близкого христианству Хеллоуина? Чем рыжие джеки и черные птицы принципиально хуже и вреднее цветов радуги, которые к тому же служат символом ЛГБТ-движения?
Этот ряд вопросов можно продолжить. Чем раздача блинов в русскую Масленицу отличается от угощения детей конфетами в западный Хеллоуин? Чем весеннее сжигание чучела зимы отличается от осенних горящих тыкв? И то, и другое – языческие традиции, но распространенные в странах, после перешедших к христианской вере, в отличие от столь любящей краски Индии. Так почему же братья во Христе становятся сегодня уже даже не чужими, а настоящими врагами, а инородные индуистские традиции переходят в российские реалии?
Когда теперь с горечью наблюдаешь за церковным расколом восточных христиан, невольно задумываешься об утопической, но такой прекрасной идеи экуменизма. Ведь куда лучше прекратить поиски различий, и сосредоточиться на том, что есть у нас – христиан – общего.
