Герои Rules-Based Order: очерк проступающего из когнитивной тени

Резко возросшая частота употребления слов “порядок, основанный на правилах (ПОП) / Rules-Based Order” в речах западных политиков и политических активистов с середины 2010-хⁱ гг дает возможность посмотреть на эти слова, как на слово-“шибболет”, слово-пароль, отличающий “своих” некой группыⁱⁱ – тем более, что имеются постоянные нарекания по поводу отсутствия гласного списка этих самых правил ПОПⁱⁱⁱ. Такая группа действительно стала различима в последнее время, выделившись из когнитивной тени обобщенно-коллективного Запада, получив наименование среди руководителей РФ западные глобалистские элиты (ГЭ).

В политологии существует подход, полагающий, что политическое единство любого сообщества обязательно имеет в своей основе некий сакральный комплекс, для которого используют термин гражданская религия. В этом плане ПОП предстает именно что частью такой религии ГЭ, и это позволяет посмотреть на ПОП именно из такой перспективы, привлекая наработки институционального обществоведения, особенно в части теории солидарных сообществ^iv.

Отсутствие гласных правил ПОП позволяет предположить, что главным словом ПОП является не слово «правила», а слово «порядок». В пику любителям реалистического ведения дел в международных отношениях, ГЭ предстает именно что гоббсовым «Левиафаном», претендующим на обеспечение международного порядка по аналогии с социальным порядком человеческих обществ – с выработкой и утверждением институтов^v, оценкой действий разных международных агентов и выдачи им санкций за отклонение от предписываемого. При отсутствии сводов правил / законов, ПОП предстает машинерией общего блага ГЭ, которая по каждому важному случаю выдает вердикт, формующий последующее говорение всех лояльных ПОП. И часто новый формующий вердикт значительно отличается от формующего вердикта по предыдущему аналогичному случаю, что делает границу между ПОП и произволом слабо различимой, особенно для тех, кто в коалиции ПОП – не-свой. Также можно отметить, что коалиция ПОП не связывает себя географическими границами, претендуя на всемирность своего порядка, и это помещает ПОП в класс имперских^vi порядков.

Интересен вопрос тождественности ГЭ и коалиции стран ПОП. С одной стороны, даже и не «тесный» союз стран^vii вполне может быть рассмотрен как субъект и международной политики, и суверен ПОП. С другой, – ГЭ открыло внутри-страновые фронты борьбы^viii, выделив себя из своих наций и представ совершенно отдельным субъектом действия – чем, собственно, и вывело себя из когнитивной тени коалиции стран. Можно сказать, что ПОП предстал не только международной амбицией упорядочения / доминирования некой коалиции стран, но и ввел себя в национальные жизни стран своего контроля, вызывая там множество событий «это случилось в первый раз». И все это опять же – с середины 2010-х гг.

Итак, как же можно описать гражданскую религию ГЭ / коалиции ПОП? Основная идеологема ГЭ может быть эксплицирована из говорения актива сообщества следующим образом: Мы, создавшие у себя мир, в котором все хотят жить^ix, обладаем мудростью и хорошими навыками в делах человеческих. Наш ПОП безусловно хорош для всех, и все хорошие люди ставят его выше других социальных и международных порядков. Соответственно, те, кто сопротивляется ПОП, они плохие люди, носители мирового зла.

Соответственно структура “переживания зла“^x в сообществе – прогрессорская: «зло» в мире представляется неизбывным, но только в части «иных»: «мы» и «наши» «злу» неподвластны, и вследствие этого «мы» – избранные. А вот «они» погрязли во «зле», причем «зло» является именно что частью их природы и «они» – неисправимы. Потому «их» надо ограничивать и держать от «нас» чем дальше, тем лучше.

В качестве идеального политического порядка коалиции ПОП предстает что-то вроде демократической федерации меньшинств^xi. Как и многое другое нормативное в ПОП, гласные принципы отбора меньшинств «в свои» строго не определены – за исключением безусловной лояльности их и к ПОП, и уже отобранным меньшинствам^xii.

Несмотря на отсутствие общего списка правил, в коалиции ПОП тем не менее просматриваются следующие общие идеологемы:

Безусловная лояльность всему, связанному с ПОП и производимому им «мировому добру»;

Демократии – добро, автократии – зло;

Отобранные коалицией ПОП меньшинства – безусловно хорошие, и им надо способствовать;

Все, что связано с White Supremacy, с порождением «белых мужчин», – должно быть поставлено под вопрос, а лучше сразу изжито; особенно такое «зло», как «правый популизм» / «внутренний терроризм»;

В.В. Путин – воплощение «сатаны»; при этом в последнее время безудержное демонстративное осквернение переносится и на жителей РФ, воплощаясь в обязательности для апологетов ПОП русофобии, или даже антирусизма;

С недавних пор в обязательное для коалиции ПОП была введена синофобия.

Коалиция ПОП / ГЭ предстает очень солидарным сообществом с сильной коллективной идентичностью^xiii, ядро которого составляют люди с верхних политических позиций включенные в коалицию стран, их экономических и гуманитарных корпораций (включая университеты), и международных организаций. Актив коалиции в рамках их коллективной идентичности примерно одинаково видит мир, подчиняется своим установлениям, понятиям, порядкам, имеет установку на взаимоприятие и согласование своих интересов в духе win–win.

Коллективная идентичность актива устойчиво воспроизводится, так что вновь приходящие на верхние посты ПОП-коалиции люди не выходят за пределы установившихся и устоявшихся порядков. Налажена и кадровая работа по привлечению в коалицию и воспитанию способной к политике молодежи, а также исключению «потерявших доверие». Актив ПОП принимает условия возможности своей индивидуальной замены на собою занимаемых постах вследствие развитых страновых и корпоративных правил, т.е. “игра” ГЭ существенно командна: каждый вкладывается в общее благо ГЭ, как может, и получает от ГЭ поддержку в том, чтобы мочь больше.

Структурно ядро ГЭ напоминает средневековую Флоренцию: есть коллективный герцог (США), есть его круг (те, кто регулярно участвуют в G7), есть другие важные «персоны», имеющие в дополнение к своей влиятельности на общую политику и свои структуры самоорганизации (Евросоюз, МВФ, и др.) Соответственно, во взаимодействии с ГЭ прочие центры силы имеют перспективы быть либо частью Флоренции (те, кого принимают в полноправие), либо Пизой (примыкающие к ПОП-коалиции элиты стран ОЭСР, Сербия, и др.), либо Луккой (мечта РФ, КНР, и других, назначенных во «враги» ПОП, тех, кто по назначению ГЭ «обуян злом»), либо «управляемым хаосом» на развалинах былого (Ливия, Сирия, Ирак, Афганистан).

ГЭ напоминает по своему устроению международную партию – что-то похожее на Коминтерн 1920-30-х гг. Потому иногда по отношению к этому субъекту просится термин Либеральный Интернационал / Либинтерн. И это выходит за рамки стандартной дихотомии обсуждений международных субъектов последнего времени – государство vs транснациональные корпорации (ТНК). ГЭ / Либинтерн составляют их подсистему: транснациональное сетевое сообщество, захватившее верхние посты как в государствах ПОП-коалиции, так и в их ТНК; в ТНК как экономических, так и гуманитарных – вроде семейства международных организаций ООН, других международных и национальных негосударственных организаций, а также университетов западного толка.

Таким образом, привлечение теории солидарных сообществ позволяет обогатить понимание устроения коалиции ПОП, которая зачем-то решила повоевать не только с РФ и с Китаем, но и внутри стран своего контроля. Переход данного сообщества в режим тотальной мобилизации делает международную ситуацию очень интересной в силу многовариантности возможного ее развития.