31 марта французский президент Эммануэль Макрон выступил с телеобращением к нации, в котором объявил об очередном ужесточении карантинных мер. Ограничения, действовавшие уже несколько недель в отношении парижского региона (работа на удалении, комендантский час с 19:00 часов вечера, ограничения на перемещения радиусом в 10 км от места жительства, закрытие магазинов кроме тех, что торгуют предметами первой необходимости, а также книжных, и др.), отныне распространяются на всю страну. Макрон также объявил о закрытии школ, коллежей и университетов вопреки своему летнему обещанию этого не делать.
Подобные меры, согласно объяснениям французских властей, оправдываются началом третей волны эпидемии и, в частности, распространением так называемого британского штамма короновируса.
Некоторое представление о реакции французов на меры, объявленные французским президентом спустя год после первого карантина, дают результаты опроса общественного мнения проведенного по заказу французского еженедельника Figaro. Согласно этому опросу, 70% французов поддерживают вводимые Макроном меры, а 56% считают их даже недостаточными, однако 46% опрошенных признались, что не будут эти меры соблюдать. В столь противоречивом настрое французского населения отчасти виноват сам Макрон, который, объявляя об ужесточении карантинного режима, признался, что власти не будут проверять местонахождение граждан и полагаются на их ответственность. При том что вводимые с 3 апреля меры включают запрет на дальние поездки, президент тем не менее «разрешил» французам посещать родственников на Пасху.
Эти противоречия можно было бы принять за забавное проявление пресловутой склонности действующего французского президента к оговоркам: частое использование Макроном выражения «в то же время» (en même temps) отражает, по мнению критиков, его сущность. Однако речь идет о гораздо более серьезной проблеме, чем психологические особенности первого лица государства. Все эти несуразности в позиции властей и в умонастроении французов свидетельствуют, скорее, об утрате ориентиров и потере стратегического видения, традиционно составлявшего сильную сторону французского государства.
Начавшаяся более года назад эпидемия выявила недостаток стратегических запасов (реанимационного оборудования и даже простых медицинских масок), и слабость производственных мощностей, которые позволили бы эти недостающие запасы быстро восполнить. Беспомощность Франции в форсмажорной ситуации была в конечном счете следствием продолжавшейся уже четыре десятилетия деиндустриализации страны и сопутствовавшей ей экономии на стратегических и инфраструктурных инвестициях.
В попытке замаскировать эти вопиющие издержки неолиберального курса, французским властям в лице главного санитарного врача страны Жерома Саломона пришлось выделывать по истине комические кульбиты. В конце января 2020 г., объявляя о введении первых антивирусных мер, д-р Саломон порекомендовал французам носить маски. Выявившийся вскоре недостаток масок заставил его ограничить эту рекомендацию медицинским персоналом, а также заболевшими и их родственниками, и, наконец, заявить 17 марта о том, что «всеобщее ношение масок нежелательно». Спустя месяц др. Саломон снова сменил свою позицию и заявил, что он «всегда выступал за доступность масок для всего населения».[1]
Менявшееся в зависимости от количества имевшихся в наличии масок мнение главного санитарного врача относительно их полезности отражало избранную французскими властями более общую стратегию борьбы с Ковидом.
Вопреки избранной Макроном риторике «войны с ковидом», стратегия эта не определяется целью победы над эпидемией, а строится почти исключительно исходя из имеющимися в распоряжении властей ограниченных средств. В отличие от стран Восточной Азии, сделавших ставку на идентификацию всех заболевших Ковидом, с последующей их изоляцией, Франция, как и большинство других западных стран, взяла за основу число реанимационных коек в своих больницах и объявляли о всеобщей карантинизации здорового населения в моменты возрастания количества заболевших. В результате, вместо устранения самой эпидемии, власти фактически занимались спасением системы здравоохранения от обвала, который мог последовать в результате наплыва тяжелобольных. Подобная подмена целей была неизбежным следствием десятилетий неолиберальной бюджетной дисциплины, выразившейся не только в крайне ограниченном числе реанимационных коек, но и в отсутствии производственных мощностей, которые бы позволили это число коек быстро нарастить.
Восемь недель карантина в апреле и мае и еще шесть недель в ноябре – первой половине декабря вызвали сокращение валового национального продукта на рекордные 8.3% по официальным, весьма вероятно, заниженным, данным.
Кризис во Франции оказался столь глубоким ввиду социокультурных особенностей страны, усугубленных неолиберальным социоэкономическим курсом последних четырех десятилетий. Повторяющиеся карантины ударили прежде всего по туризму и мелкой торговле, составлявшим особенно существенную роль в экономики Франции. Десятилетия демонтажа французской промышленности, начавшегося после неолиберального разворота Миттерана в 1983 году, способствовали дальнейшему увеличению числа занятых в третичном секторе и росту числа мелких предпринимателей. В период неолиберальной эйфории 1990 – х и 2000 – х гг. можно было радоваться совпадению этого глобального тренда с социальной, культурной и экономической спецификой Франции – нации по преимуществу мелкобуржуазной, т. е. традиционно состоявшей из лавочников, ремесленников и крестьян-собственников.
Иллюзорность благополучия, основанного на индивидуальном предпринимательстве, не была секретом задолго до Ковида – достаточно было взглянуть на статистику самоубийств среди французских фермеров. Однако эпидемия положила окончательный конец неолиберальной утопии всеобщего частного предпринимательства: сокращение мелкой розничной торговли стало по истине катастрофическим, причем в выигрыше от этого сокращения оказались не сетевые супермаркеты в роде Ошана, а Амазон.
Важную роль в усугублении нынешнего кризиса во Франции сыграл Евросоюз.
Ключевым элементом легитимизации евроинтеграции было представление о том, что вместе европейские страны будут гораздо сильнее перед лицом глобальных вызовов, чем каждая из них по отдельности. Что эта, казалась бы самоочевидная, формула на самом деле часто не работает, было ясно задолго до эпидемии Ковида. Характерным примером была сфера вооружений, где англо-франко-испанский проект истребителя «Еврофайтер» оказался более затратным для каждой из стран участниц, чем превосходящий его по практически всем параметрам чисто французский «Рафаль» для одной Франции.
Еще более наглядную иллюстрацию сомнительности преимуществ евроинтеграции составляет ситуация с вакциной, или, точнее, с ее отсутствием во Франции. В то время как недавно вышедшая из Евросоюза Великобритания уже обзавелась своей АстроЗенекой, результаты работ над вакциной французской компании Санофи были признаны неудовлетворительными. Как следствие, отколовшийся от Евросоюза туманный Альбион сильно на данный момент превосходит по степени вакцинации населения и Францию, и Германию, и другие страны ЕС. Собственно, явное отставание страны в вакцинации населения и побудило Макрона объявить третий карантин, который, конечно же не улучшит и без того непростое экономическое положение страны.
Однако у тучи, сгустившейся над Францией, есть серебряная окантовка. Эпидемия Ковида наглядно выявила порочный круг неолиберальной социально-экономической парадигмы, которой слепо следовали все французские правительства последний десятилетий. Эпидемия заставила, наконец, французские власти презреть трёхпроцентный потолок бюджетного дефицита, служивший источником хронического недофинансирования инфраструктурных проектов в целом и системы здравоохранения в частности. Время покажет, является ли нынешний кризис достаточно глубоким и продолжительным дабы вызвать настоящее возрождение «государства-стратега», способствовавшего модернизации Франции во времена де Голля, или же Макрону удастся ограничиться простой имитацией стратегического планирования, как это было до сих пор.
[1] См. описание эволюции позиции главного санитарного врача со ссылками на соответствующие видео его интервью и пресс-конференций: https://www.huffingtonpost.fr/entry/le-port-du-masque-generalise-a-t-il-toujours-ete-prone-par-salomon-comme-il-laffirme_fr_5ea224efc5b669fd8921ca2f
_______________________
Наш проект можно поддержать.
