Сейчас, когда закончена первая волна мобилизации, а Донбасс, Херсон и Запорожье официально включены в состав России, когда конфликт по своим потерям давно превзошёл Афган, а миллионы граждан Украины стали беженцами, когда российская армия ушла из Херсона, а продолжение «калибровки» Украины уже вызывает разрывы ракет в соседней Польше, настала пора поговорить о мире и о том, что мешает его заключению.
Прежде всего, конечно, это стереотипы и клише с обеих сторон.
Давайте их разберём.
«Уж если влезли, надо доводить всё до конца». Часто встречающаяся мысль неглупых собеседников. Вот только, где тот самый «конец», никто толком не знает. Доводы же, что дальше будет только хуже и хорошего решения в этой ситуации нет, отметаются с порога. Наверное, чисто психологически неприятно осознавать безысходность тупика. Однако «конец» здесь, кроме ядерного, мало просматривается. Наоборот – отступить, пока не поздно, признаться в совершённых ошибках, сделать публичные кадровые выводы – это было бы проявлением максимального мужества в нынешней ситуации.
«Россия не может проиграть». Эту формулу твердит, вторя телеведущим, в основном, возрастное поколение. Ровесники президента. Потому что в их мире проигрыш России в открытом противостоянии действительно было сложно себе представить даже после августа 1991 года. Однако же всё изменчиво – и теперь я бы сказал иначе. Россия не может выиграть. По крайней мере, в этом конфликте. И это понятно приблизительно всем вокруг. От того должно быть особенно обидно ровесникам президента.
Спустя девять месяцев с момента начала активной фазы боевых действий России против Украины многие вещи стали значительно понятнее. Мобилизация населения, не понимающего, за что, собственно, воевать. Бомбёжки мирной инфраструктуры Украины и многое другое. Это была чудовищная ошибка, которую теперь надо исправлять. Вопрос – какой ценой?
Общий счёт погибших, включая мирное население, стремительно приближается к 100 тысячам человек. Раненых – сотни тысяч. Беженцев – миллионы. Этот конфликт войдёт в историю Европы как крупнейший с момента окончания Второй Мировой войны. По своей динамике он уже переплюнул самую кровопролитную с середины ХХ века войну в Боснии 1992-1995 гг.
Что делать?
Кто думает, что Владимир Путин примет любую возможность для начала переговоров, сильно ошибается. Как человек, выросший в ленинградских дворах, он понимает только язык силы, а значит только равнозначный в его глазах партнёр может претендовать на лавры миротворца.
Давайте рассмотрим, кто это может быть?
Президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган, сильно рвущийся в таковые, помимо того, что является «хромой уткой» – по данным соцопросов он проигрывает предстоящие в 2023 году президентские выборы – ещё и не может похвастаться обладанием важного фактора сдерживания и, как следствие, гарантии мира – ядерного оружия. Тоже самое можно сказать и про лидеров Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратов Мухаммеда бен Салмана и Мухаммеда ибн Нахайяна – ведь кроме как игры в поддавки в вопросе сокращения добычи нефти в формате ОПЕК+, они вряд ли на что–то всерьёз могут влиять на российском треке.
Кого послушает Путин?
Очевидно того, кто может на него повлиять. Кто входит в ядерный клуб и от кого зависит благополучие российского режима в новых геополитических условиях.
Таких стран две – Индия и Китай.
Но если взаимоотношения с Китаем всегда были чем–то совершенно отдельным, а председателю Си сейчас важнее восстанавливать подорванные Трампом взаимоотношения с США, то в отношениях с Индией всё иначе. С начала 2023 года Дели становится главным хабом российской нефти, при том эту нефть Индия будет покупать с максимальной скидкой – ведь с 5 декабря ЕС вводит максимальное эмбарго на закупку российской нефти.
Исключения будут касаться только тех стран, которые на данный момент не имеют возможности альтернативных морских поставок. В их числе, не имеющие выхода к морю Словакия, Чехия и Венгрия. Премьер–министр Индийской Республики Нарендра Моди на прошедшем саммите Шанхайской организации сотрудничества в Самарканде прямым текстом заявил Путину, что сейчас «не время войн». А он знает, о чём говорит – Индия четыре раза воевала с Пакистаном за Джамму и Кашмир, и до сих пор это территория повышенного геополитического напряжения. Но там, как и на Ближнем Востоке или Балканах в основе лежит межрелигиозный конфликт.
А что у нас?
Наиболее соответствующая реальности концепция России как «энергетической сверхдержавы» вследствие начала СВО потерпела крах – реализующаяся с 60-х годов модель газово–нефтяного взаимодействия с Европой рухнула в считанные месяцы. Теперь новыми «энергетическими сверхдержавами» станут Турция (газ) и Индия (нефть).
Владимир Путин так и не объяснил истинные конечные цели спецоперации, тем более, что они в процессе неоднократно менялись. Уже всем очевидно, что никакой «демилитаризации» или «денацификации» Украины не будет и близко. Скорее, эта демилитаризация затронет обе воюющие стороны – просто в силу элементарной нехватки оружия и ракет в какой–то момент. На данный момент в качестве «утешительного приза» Россия решила присоединить к себе три с половиной региона. И если с Донецкой и Луганской народными республиками ещё всё более–менее понятно, то по поводу Херсонской области – наименее пророссийской из всего юго–востока Украины – имевшиеся сомнения наглядно подтвердились дальнейшим развитием событий.
Пожалуй, со времён Гражданской войны Россия не имела более подвижных границ, чем сегодня. И ладно бы подвижных – никем, даже самыми близкими союзниками, не признанных. Очевидно, что Украина продолжит постепенно отвоёвывать свою территорию. Однако же вряд ли совершит удар по «старым» российским областям – в глазах всего мира нужно сохранять имидж «жертвы, освобождающей свою землю», только в этом случае Запад будет продолжать финансирование. Кремль будет наносить всё новые и новые удары по гражданской инфраструктуре.
Ещё недавно казалось – совсем в скором времени конфликт может дойти до перспективы применения тактического ядерного оружия. Хорошо, что разум пока возобладал и «антиядерные» заявления прозвучали практически синхронно из разных мировых столиц, включая Москву. Но надолго ли? В случае его даже локального использования с Владимиром Путиным уже точно вряд ли найдётся много желающих вести переговоры. А с кем их вести, если не с ним?
Перспектива продолжения мобилизации сразу после новогодних праздников с учётом обстановки на фронте маячит всё отчётливее. Кого она затронет – большой вопрос, но вряд ли режим будет повторять свои ошибки, глядя на результаты первой волны мобилизации. Скорее, мобилизуют силовиков и уже их силами будут стараться удержать ситуацию. Но вместе с этим, когда домой полетит «груз 200», настроения в регионах будут становиться всё более критичными.
.Без понятной каждому объединяющей нацию национальной идеи ни одну войну нельзя выиграть. Даже ту, которую нельзя такой называть.
