РI: Наш постоянный автор Юрий Каграманов в своей новой статье не только откликается на текущие события в США последнего полугода, всё более напоминающие всполохи грядущей гражданской войны, но и размышляет о глубинных изменениях отношений евро-атлантики с остальным миром. Юрий Михайлович видит грядущий век «веком унижений» для «белой цивилизации», так как Китай, успешно идущий к мировому лидерству, в гораздо большей степени может сделать искусственный интеллект частью своей философии, чем антропоцентрический в своих основаниях западный мир.
***
И снова облак обволок
Порядок строя мирового…
Андрей Белый
Мировой строй, каким он худо-бедно существовал до сих пор, нарушен событиями в Соединённых Штатах. К чему приведут тамошние «окаянные дни», предугадать невозможно. Но одно заключение можно сделать уже сейчас: разворачивающаяся в США гражданская война знаменует очередное отступление Евро-Америки под натиском третьего мира, если воспользоваться формулой времён Холодной войны.
При начале смуты толчея на политической сцене мешала разобраться, кто здесь с кем и против кого. Потом стало ясно, что авансцену заняла сплотка чёрных с Чёрными. Первые – это чернокожие экстремисты, а Чёрные, с большой буквы, — леваки различных оттенков (оттенков кожи и оттенков взглядов), назвавшие себя Чёрными в знак солидарности с чернокожими экстремистами; и, наверное, ещё и потому, что чёрный – традиционный цвет анархии.
Чёрное, в обоих смыслах, воинство представляет собою авангард антиевропейских сил не только в Соединённых Штатах, но и в мировом масштабе. Недаром поветрие сноса памятников, полное символического значения, охватило многие другие страны. В Америке начали со сноса памятников генералам Конфедерации, потом обратились к отцам-основателям республики, потом к самому Христофору Колумбу, который «залез, куда его не звали». Во Франции начали с капитана Лаперуза, который тоже «совал нос, куда не следует», и имевшей несчастье родиться в рабовладельческой семье императрицы Жозефины (между прочим, октеронки, то есть имевшей в составе крови негритянскую осьмушку).И в далёкой Новой Зеландии поспешили разделаться с памятником капитану Куку («съели Кука» во второй раз).
Дело доходит до осквернения христианских церквей, образов Христа и Девы Марии. Примечательно, что на исламские молитвенные места не посягают, считая мусульман, не без некоторых на то оснований, исконными врагами Европы; и Америки – как «продолжения» Европы.
В сказке Михаила Щедрина супостаты осмелели, когда по запаху учуяли, что гадюки у богатыря туловище отъели. «Хрупкость самосознания» у белой расы, о которой сейчас говорят, обязана ею же самою порождённым «гадюкам» разного вида и рода, среди которых не последнее место занимают респектабельные антропологи, выдвинувшие идею о равноценности всех культур, включая самые примитивные. С их позиции каждое племя имеет право на свою культуру, а европейцы, у которых агрессивность будто бы «в крови», вмешиваясь в жизнь этих людей, могли только их извратить и запутать. Положим, крупица истины в этом утверждении есть, но дальше следует доведённый до абсурда руссоизм: «дикарям» было и есть чему поучить самих европейцев. Известно, например, что полевые исследования этнографа Маргарет Мид о сексуальных обычаях жителей Тробрианских островов пробудили в бунтующих университетах Америки конца 1960-х вкус к промискуитету.
Утверждение о «генетической» агрессивности белой расы не вяжется с историей. Европа длительное время сама подвергалась нашествиям иноземцев. Арабы завоевали Испанию и устремились дальше, во Францию и Италию, турки отхватили огромную часть Европы и до сих пор не совсем ушли из неё[1]. А Русь вся была захвачена монголами на 240 лет, да и после в продолжение по крайней мере трёх столетий подвергалась разорительным набегам с юга. Но настал день, когда красавицы-каравеллы, распустив паруса с вышитыми на них крестами, ушли завоёвывать мир. А русские казаки – шаг за шагом осваивать для «Третьего Рима» необъятную Сибирь. Хотя между двумя типами колонизации, западной и русской, есть существенные различия (историки давно ведут спор на сей счёт), сверхзадача в обоих случаях была одна и та же: христианизация, просвещение, создание империй. Превосходство европейской цивилизации чем дальше, тем больше становилось очевидным для иноплеменных. Превосходство в военном деле, в частности.
Цусима впервые зародила сомнения в непобедимости европейцев. Следующий удар по репутации белого человека нанесла Первая мировая война: белые люди, выступавшие, как до того казалось, единым цивилизационным фронтом, передрались друг с другом, не щадя ничьих животов.
Но главное, отчего западный человек стал терять авторитет в глазах цветных народов, было в другом: он не сумел «сохранить лицо», что всегда ценилось на Востоке. «Дух испытанья, дух сомненья» лишал его уверенности в себе и правильности выбранного им пути. «Знаете ли вы сами, куда идёте и куда ведёте нас?» — вопрошал английского «сахиба» врач-индиец в романе Э.М. Форстера «Поездка в Индию» (1937). А в последние тридцать-сорок лет Запад охватило глубокое нравственное, культурное вырождение (задевшее и Россию), и это многих заставляет думать, что конец его уже недалёк.
Весы качнулись мировые
Высоко подняты судьбой.
(В.Брюсов)
И качнулись они в сторону Востока и Юга. И мировым лидером обещает стать – и уже становится – Китай.
***
Единственная сфера, где Запад, точнее, Соединённые Штаты, ещё лидирует, это технология. Её главным, как теперь говорят, месторазвитием стала Силиконовая (Кремниевая) долина в Калифорнии, средоточие десятков, если не сотен небольших, как правило, НИИ и экспериментальных мастерских, выросших вокруг Стэнфордского университета. О том, как они работают, рассказывает трёхчасовой документальный фильм Юрия Дудя (с броским заголовком «Как устроена IT столица мира»). Это может показаться неожиданным, но есть что-то общее между ними и сталинскими «шарашками»; с той, в частности, разницей, что силиконовые «шарашки» сами себе хозяева и ничьих приказаний не выполняют. Здесь собираются молодые, как правило, люди, одарённые в той или иной отрасли естественных и точных знаний. Основной продукт, который они производят, — искусственный интеллект (ИИ). Известно, что ИИ находит широкое применение в хозяйстве, в быту, в военном деле и т.д. Что даёт повод его создателям говорить: «Мы делаем мир лучше».
«Вы – дети!» Некий египетский жрец времён Позднего царства бросил эту фразу грекам, рассказывавшим ему о своих богах. Действительно, рассказы о греческих богах – красивые сказки, а египтяне древности – религиозно чуткий народ, наверное, самый чуткий до иудеев, переместивший смыслы жизни за пределы самой жизни. «Вы – дети!» – мог бы сказать тот же жрец изобретателям, уверенным, что своими «крутыми фишками» (это их язык) они «делают мир лучше».
Даже в апробированный трафарет учёного-«идеалиста», озабоченного будущим человечества, они вписываются с трудом. «Чуваки» (dudes, опять же сами себя так называют), которые изобретают «крутые фишки» в первую очередь думают о наживе, всё остальное для них на следующих местах. Возможно, не обошлось без подсказки «гения места». Силиконовая долина расположена в тех местах, которые в середине позапрошлого века были охвачены «золотой лихорадкой». Так или иначе, миллиардные состояния здесь сколачиваются быстрее, чем на Уолл-стрит.
Но вот что не может не уязвлять американцев: производители ИИ не в состоянии обойтись без аутсорсинга – кадровых вливаний извне. В Долине трудится множество китайцев, индийцев, вьетнамцев, выходцев из некоторых других стран Юго-Восточной Азии, русскоязычных евреев. Причина проста: как без обиняков выразился бывший ректор Принстона, «наши университеты» «выпускают балбесов» (он, очевидно, имел в виду – «преимущественно балбесов»). А зарубежные сотрудники приезжают из тех стран, где крепка педагогическая дисциплина и разгильдяев, в отличие от Америки, в школах не держат.
Вот почему принятое в минувшем августе решение президента Дональда Трампа о недопуске в Соединённые Штаты иностранных специалистов вызвало в Долине такую ярость: она показала, в какой степени Долина от них зависит.
Многим из этих сотрудников приходит в голову мысль, что Америка им уже не нужна, что столь же успешно они могут работать у себя дома. И дома им идут навстречу. По оценке журнала «World Economic Forum» в ближайшие годы свои «силиконовые долины» появятся в Китае, Индии и, возможно, во Вьетнаме. А в самом Китае рассчитывают, что в долине в нижнем течении Янцзы вырастет мировая «Силиконовая Мекка», которая «заткнёт за пояс» американцев.
«Ветер Востока одолевает ветер с Запада», вещал Мао Цзэдун. На китайских плакатах 50-х – 60-х годов эти слова вождя становились наглядными в виде косоглазых варваров, рвущихся на Запад с ружьями наперевес. Но вот открылась другая сторона ветра: здесь в наступление идут вундеркинды в очках с толстыми стёклами и с компьютерами.
Китай, таким образом, открывает «второй фронт» против Америки – позитивных по видимости достижений. На первом фронте действует чёрное воинство внутри самих Соединённых Штатов – в известной мере его тоже направляет китайская рука. Ещё Мао называл чёрные гетто Америки «авангардом мировой революции». И сегодня среди чёрных погромщиков распространяются всё те же «красные книжечки» Мао. У себя на родине Мао в какой-то момент затормозил революционный процесс (а преемники и вовсе пресекли его) и даже объявил себя наследником Цинь Шихуанди, одного из самых жестоких императоров Китая (III век до Р.Х.). Но революционизм в экспортном варианте его наследники продвигают до сих пор в разных концах мира.
Впрочем, и люди Силиконовой долины (без кавычек) в большинстве своём, насколько можно судить, поддерживают мятежников – только потому, что те выступают против Трампа.
***
Что дальше? Можно представить себе такую картину. Затемнение. Поворот сцены. И открывается вид на Китай в ореоле «возглавителя человечества».
Отчасти мы уже подготовлены к такому обороту дела. Мы знаем, что не в столь уж отдалённом прошлом Китай – высококультурная, в своём роде, страна, и можно было предполагать, что его научно-техническое и экономическое отставание от Европы – временное явление. Некоторые русские путешественники, посетившие в прошлом Срединную империю, замечали, что китайцы «ко всякому делу догадательны». А старейшина русской китаистики XIX века академик Василий Васильев писал, что господствующее в этой стране конфуцианство поощряет изучение материального мира, поэтому китайцы рано или поздно усвоят европейский позитивизм и даже могут опередить в этом отношении самих европейцев.
И вот настало время, когда «дым поднялся над крышей этого дома» (китайская пословица), и Китай стали называть, как когда-то Англию, «мастерской мира». Вновь вошла в силу наука, которая была в великой чести в императорском Китае. А успехи в важнейшей на сегодня области разработок ИИ, не в последнюю очередь в военном деле, могут как будто уже в недалёком будущем поставить Китай в позицию ведущей державы мира.
Если в военном деле отношение публики к ИИ прежде всего прочего зависит от того, в чьих он руках – «их» или «наших», то в остальном мнения о пользе и (или) опасности ИИ сильно разнятся. Чтобы судить об этом, надо различать «сильные» и «слабые» ИИ. «Слабый» запрограммирован на какие-то конкретные операции, «сильный», в идее, «может всё». В США «слабый» ИИ называют «узким», что точнее; язык не поворачивается назвать «слабым» компьютер Big Blue, выигравший партию в шахматы у Гарри Каспарова.
Разницу между «сильным» и «узким» ИИ можно показать на таком примере. Допустим, Вам необходимо попасть из пункта А в пункт Б. Навигатор («узкий» ИИ) доставит Вас туда наикратчайшим путём. А «сильный» ИИ, взявшись Вас повезти, ещё подумает: везти ли Вас в то место, куда хочется Вам, или в какое-то другое, куда захочется ему. Иначе говоря, «сильный» ИИ уравнивает себя с человеком и даже ставит себя выше его. Такой ИИ – слуга, пожелавший стать хозяином.
Естественно, что такая перспектива вызывает тревогу у европейцев и в меньшей степени – у китайцев. О китайцах я скажу ниже, а европейскую цивилизацию всегда отличала особая интенсивность интеллектуального поиска, которой сопутствуют определённые опасности. «Мозг, – пишет Владимир Губайловский, – понимает, что вестибулярный аппарат, который всё время ищет опору, мешает ему работать. И постепенно тормозит и гасит активность нашего органа равновесия»[2]. Это сказано об отдельно взятом индивиде, но, вероятно, может быть отнесено и к цивилизации в целом.
У ИИ нет вестибулярного аппарата, и «сильный» ИИ, если допустить, что такой вообще возможен, способен увести в мир «вычислительного солипсизма» (Губайловский), где будет утрачена связь с миром «человеческого, слишком человеческого», в котором люди не только думают, но и чувствуют, и думают не так, как искусный в вычислениях компьютер. Французский исследователь Борис Барро в книге «Интеллект искусственного интеллекта» («L intelligence de l’intelligence artificielle“) способность человека мыслить определяет словом, взятым из языка Шекспира: cleverness, что означает, по его словам, «здравый смысл, эмпатию, просвещённую избирательность»; я бы перевёл это одним словом: «понятливость». Человек мыслит не только головой, но всем телом, вплоть до пяток (Ницше говорил, что только тёплыми пятками можно ощутить родную почву, а в романе Франсуа Рабле пятки подсказывают Панургу, когда надо «дать дёру»).
Соседствующий с Силиконовой долиной Голливуд ухватился за идею ИИ и стал лепить андроидов, внешне совершенно неотличимых от человека. Только если у такого андроида надрезать кожу в том или ином месте, открывается, что на месте сердца у него какие-то железки, а в месте мозга тоже, похоже, металлическая стружка. Правду сказать, и реальный мозг человека выглядит совсем не презентабельно: месиво из нейтронов, похожих, как говорят, на вцепившихся друг в друга микроскопических осьминогов. Да и все вообще человеческие внутренности выглядят весьма непрезентабельно (в «Записках врача» Викентия Вересаева описаны страх и отвращение, которые испытывают люди, случайно попавшие на процедуру вскрытия). Что ж, мы знаем, что Господь создал человека из «праха», а не из какого-то изысканного материала. А что это, слепленное из «праха» существо наделено способностью мыслить, а сверх того ещё и музыкальностью, это тайна Божественной благодати. Св. Василий Великий писал, что Господь вылепил (как из глины) тело человека, а душу его сотворил; или иначе: «вдунул в лицо его (человека) дыхание жизни». Авторы апокрифического «Сказания о сотворении Богом Адама» попытались по- своему приблизиться к тайне, допустив, что если Бог создал человека из «праха», то мысли его взял «от облака».
Английский философ Александр Бут написал, что о происхождении человека Франц Шуберт знает больше, чем Чарльз Дарвин. Равным образом можно сказать, что и об устройстве человека Шуберт знает больше, чем врачи-анатомы.
Вернёмся в Голливуд. В иных случаях (к примеру, в сериале «Мир Дикого Запада») андроиды показаны развивающимися до образцовых людей, нравственно превосходящих своих создателей. Вообще же вся эта андроидистика, назовём её так, приучает публику к тому, что в её среде открывается место для неестественного – т р а н с ч е л о в е ч е с к о г о. Но реальный ИИ – механический урод. Его можно обучить тому, что такое хорошо и что такое плохо (скажем, плохо переехать человека на улице и хорошо – уступить ему дорогу), но почему хорошее хорошо, а плохое плохо, он так и не поймёт. Он так и не поймёт, отчего это люди улыбаются, хмурятся, печалуются, смеются, влюбляются, любуются тем, что считают красивым и отвращаются безобразного. Эстетика начисто изгнана из мира реальных ИИ.
Впору процитировать святителя Григория Богослова: х у д о ж н и ч е с к о е Слово создало человека, как и все живые существа. Человек не может понять человека, отбрасывая эстетический критерий, как и некоторые другие.
Новоявленная Великая сушь в умах, зародившаяся в Соединённых Штатах и перекинувшаяся в Китай, оттуда распространяется по миру, представляя эту страну носителем (потенциальным или уже актуальным) последнего слова Прогресса.
Всё противоестественное, трансгуманистическое тоже имеет автора. «За сегодняшним миром-конструктом лежит чёрная мистика Антихриста», пишет Светлана Лурье[3]; возможно, суждение культуролога для многих звучит убедительнее, чем суждение религиозного писателя.
Французский исследователь Доминик Скьямма, подвизавшийся в Силиконовой долине, демонстративно принимает сторону Антихриста; он убеждён, что «сильный» ИИ раз и навсегда «убьёт Бога», которого заменит наука. Власть науки будет диффузной, ретикулярной, то есть не знающей центра. Это похоже на диффузную «республику учёных» XVIII века, с тем отличием, что нынешнее сообщество будет охватывать также и неевропейских членов, в первую очередь китайских. Не ясно только, кто возьмёт на себя функции Бога – коллектив учёных или «сильный» ИИ, который, если уж он будет создан (что считается в высокой степени проблематичным) , по идее должен помыкать своими создателями.
***
А что касается китайцев, то, похоже, их главная задача – опередить Соединённые Штаты в части разработок ИИ и стать в этом смысле мировым лидером. Философ и предприниматель(нередкое сегодня сочетанье) Кай-Фу Ли считает, что в мировой битве за первенство в самом широком смысле верх возьмёт тот, кто извлечёт наибольшую выгоду из ИИ[4]. У Китая, как полагают Кай-Фу Ли и его коллеги, есть для этого хорошие шансы. Возрождение в стране конфуцианства (в каком-то сложном химическом сочетании с идеалами коммунизма) означает, между прочим, возвращение в традиционную для Китая ритуалистику. А ритуалистика соседствует с мышлением алгоритмами, которого требует ИИ.
Ещё преимущество, которое находят у себя в Китае мыслители, подобные Кай-Фу Ли: китайцам чужд антропоцентризм западной мысли, заставляющий многих западных людей тревожиться по поводу того, что «сильный» ИИ может вознестись выше их голов и поступать с ними по своему непонятному им разумению. Для китайца, как говорит ещё один их автор, любой ИИ – «друг и товарищ».
Когда говорят об антропоцентризме, следует различать секулярное и суетное наполнение этого термина с его изначальным религиозным смыслом, который мы находим в иудаизме и христианстве. Бог, говорит св. Григорий Палама, «всё видимое и невидимое произвёл ради человека…»[5]. И повелел ему властвовать над мирозданием. А в китайском традиционном мирочувствии человек как бы тушуется между землёй и небом, не простирающимся выше облаков, за которыми царит Хаос[6]. ИИ явно не принадлежит к миру хаоса, поэтому им должно найтись место в «Золотой сфере» (как её назвал увлекавшийся китаизмом Эзра Паунд) конфуцианского разума.
Есть ещё, правда, эстеты, которые ценят изящество старого китайского искусства: они считают, что угловатым ИИ в конфуцианской «Золотой сфере» не место. Но к ним сегодня не очень прислушиваются.
Как считают в Китае, успехи в освоении ИИ позволят стране не только закрепить своё экономическое могущество, но и опередить Соединённые Штаты в военной области. Военная слабость была больным местом китайцев со времён «опиумных войн» середины XIX века, когда они впервые испытали силу европейского оружия. Тогда поведение китайских солдат на поле боя было похоже, по словам одного русского офицера, «на представление клоунов или танец малайцев» (вероятно, они попытались применить приёмы у-шу, бесполезные против огнестрельного оружия). Сейчас китайцы называют тот век «веком унижений». Они сейчас «куют» новейшее оружие, вроде сверхзвуковых летательных аппаратов, за которыми, как говорят военные специалисты – будущее.
Кстати говоря, можно пожалеть, что с полей сражений исчезло всё сколько-нибудь похожее на балет, вообще всякая эстетика (она оставлена только для парадов). Испокон веку «светловоздушная» Афина оспаривала поля сражений у другого бога войны, злого Ареса: она не отменяла жестокость войны, но вносила в неё определённую красоту, которая сохранялась ещё в XIX веке. Сейчас, повторю, она есть только на парадах.
Но одна военная сила не обеспечивает превосходства над соседями. Подтверждение тому мы видим и в истории самого Китая. На протяжении его долгой истории в Китай не раз вторгались иноземцы. В последний раз это были маньчжуры, завладевшие страной ещё в XVI веке и прочно, казалось бы, усевшиеся на золотой трон в Зале небесной гармонии Запретного города (императорский дворец в Пекине) – на целых три столетия. Но в эти три столетия не столько Китай был порабощён маньчжурами, сколько маньчжуры китайцами – культурно, психологически.
***
Поэтический «Трактат об ангелах» Веры Зубаревой[7] содержит пробы темнеющего воздуха, в котором автор различает сонм ангелов, целый «ангельский собор», перекликающийся с ходом земных дел. Это не те милашки, к которым нас приучило европейское искусство последних веков. У этих ангелов «очень развиты плечи», что позволяет отнести их к породе жесткокрылых. Они не ценят красоту, не умеют смеяться и любить.
По моему впечатлению, их можно отнести к тем «сумеречным» ангелам, о которых Данте в «Божественной комедии» пишет, что они не сделали выбор между Богом и дьяволом, но «остались сами по себе». Сонм этих ангелов задаёт стиль мысли и чувства (и бесчувствия) для ходящих по земле. Ирина Роднянская уловила связь между жителями этих «небесных пустот» (так у Зубаревой) и явлением трансгуманизма, высшим выражением которого стали разработки ИИ. Ангельская жизнь, по Зубаревой, это погружение в «рай собственного левого полушария». Левое полушарие мозга, как известно, ответственно за рациональное мышление, без участия правого полушария всегда более или менее ущербное, а в случае ИИ – вопиюще одностороннее.
Силиконовая долина – настоящее место рождения ИИ-практик. Но по мнению большинства наблюдателей, китайцы, умелые копиисты, очень скоро вырвутся в этой области вперёд. Как и в некоторых других областях техносферы. Для Америки это будет сильнейший удар по репутации, нанесённый ей Азией. А воздействие Китая на умы будет ощущаться во всех уголках планеты.
Заметим, что «ангелизм» того типа, о котором идёт речь, не обязательно связан с техносферой. Некоторые его черты демонстрируют мусульмане-ваххабиты, завоёвывающие сейчас умы мусульман во всём мире. Хотя место им – на горе Хеврон в Ливане, где, согласно старым мусульманским поверьям, собираются падшие ангелы (да обезобразит Аллах их лица). Ваххабиты тоже не ценят красоту, не умеют смеяться (это им прямо запрещено) и любить (в духовном смысле). И строки Зубаревой:
Ангелы играют роль ингибиторов
В реактивной человеческой среде
– в точности к ним подходят: их вера начинается с запретов и кончается ими (христианство тоже начинается с запретов, но ими не кончается).
В Америке, правда, очень мало мусульман. Зато тюрьмы ими переполнены. Если двери их откроются, как это обычно бывает в революциях, они всех встречных американцев будут принуждать становиться на колени. Очевидно, «век унижений» начался теперь для американцев. Даже у индейцев, которым надоело служить приправой к основному блюду американизма, прорезался свой гонор; а недавно они перешли в «контрнаступление», отсудив для одной из своих резерваций добрую половину штата Орегон.
А для европейцев «век унижений» начался ещё раньше. Достаточно вспомнить о поведении афро-азиатских самцов по отношению к европейским женщинам. Убийственную перспективу рисует для Европы демография. По расчётам, из Африки, где наблюдается фантастическая рождаемость, до конца текущего столетия в Европу переселится один миллиард(!) человек. Даже если прогноз неточен, и переселенцев будет пол-столько или даже четверть-столько, ясно, что Европа станет совершенно другой. Оптимисты говорят, что ничего страшного не будет. Ну, станет французская Марианна (символ республики) чёрненькая. Ну, будет чернокожий герцог петь с миланской сцены «Сердце красавицы».
Но не будет герцог петь «Сердце красавицы». И не будет герцога в кружевном кольце-воротнике.
***
Порядок строя мирового в первую очередь определяют экономика и политика; ну и ещё наследие, оставленное историей. Мы, например, все последние годы «на ножах» с Соединёнными Штатами, «дружим» с Китаем и так далее. Правильно ли это? Наверное, да – учитывая постоянную враждебность к России «глубинного государства» Вашингтон (не президента). Вообще ни в коей мере не хочу принижать значение экономики и политики в отношениях государств. Но кроме политики и экономики есть ещё культурная, психологическая сфера, которая лишь в ограниченной степени от них зависит, а в конечном счёте сама даёт им определённое направление.
Россия является частью гигантского цивилизационного массива, Евро-Америки, включающего, кроме неё, Западную Европу и Соединённые Штаты. О том, сколь отлична Россия от своих западных соседей, было сказано много справедливого. Но это не исключает нашего с ними родства: нас связывают одни и те же кровеносные сосуды.
Великая экспансия европейского мира во всех направлениях (начатая в конце XV – XVI веке) имела одним из основных участников Россию. Опять-таки много было сказано об особенностях русской колонизации, но основные задачи или, если угодно, сверхзадачи, которые ставили перед собою западные и русские колонизаторы, были одни и те же: обращение язычников в христианство, распространение цивилизации, создание империй. И нынешнее отступление Евро-Америки, продолжающееся уже несколько десятилетий, дублируется отступлением России перед народами, по крайней мере уважавшими русских. И кто знает, не станет ли наступивший век также и для русских «веком унижений»? Конечно, вряд ли какому русскому понравится такое допущение.
Оно не понравится и некоторым иностранцам. Двадцать лет назад Эмиь Чоран писал: «Европейцы, господствовавшие в обоих полушариях, мало-помалу становятся всемирным посмешищем: им, худосочным, в буквальном смысле измельчавшим, уготована участь народов дряхлых, слабовольных рабов, и только русские, последние белые люди, возможно, этой участи избегнут»[8].
Двадцать лет назад ещё могло показаться, что новоявленная «белая рыхлость» (психологическая рыхлость белого человека) не относится или в малой степени относится к американцам, ещё сохранявшим некоторую религиозную закалку (металл становится рыхлым, когда теряет закалку). Сегодня очевидно, что и американцы «сдают».
Историк из США Пол Краузе в статье «Кто защитит западную цивилизацию?» пишет: «Запад – умирающая цивилизация. Это очевидно. Но этого не должно быть. Кто защитит пламя, которое когда-то освещало небеса и пело песни, восходящие в высоту?»[9]
В общей форме ответить на этот вопрос не так уж сложно. Богословы говорят нам, что по многим признакам человек выше ангела, а значит, «человеческий собор» выше «ангельского собора»; тем более если речь идёт о «сумеречных ангелах», как их назвал Данте. Труднее ответить, откуда конкретно могут явиться защитники. Но тот же Краузе в другой статье, «Благовещение на поле битвы», высказывает мысль, что спасти Запад, точнее, Евро-Америку, способен народ, в недрах которого родилась «уникальная сага о войне и мире» (как явствует из остального текста, имеется в виду роман Льва Толстого).[10]
Здесь только нельзя обойтись без вопроса: достоин ли этот народ, в нынешнем его состоянии, своей «уникальной саги»?
[1] Кроме Константинополя, турки удерживают западное побережье Малой Азии – формально-географически это не Европа, но это исконно греческие земли, навсегда прославленные «Илиадой».
[2] Губайловский В.А. Искусственный интеллект и мозг человека. М.: «Наука», 2019, с.195.
[3] Лурье С. Путь к трансгуманизму: как человек становится проектом. – «Русская Idea»,6.7.2020.
[4] Kai-Fu Lee. Superpowers: China, Silicon Valley, and the New World Order. New-York, 2018.
[5] Цит. по: Макаров Д.И. Антропология и космология св.Григория Паламы. СПб., 2003, с. 188.
[6] Подробнее я писал об этом в статье «Китайский реверс» – « Дружба народов», 2011, № 6.
[7] «Новый мир», 2016, № 4.
[8] Чоран Э. Разлад. – «Иностранная литература», 2001, № 1.
[9] Krause P. Who Will Defend Western Civilization? – «American Thinker», 21 june 2020.
[10] Krause P. An Annunciation on the Battlefield. – «The Imaginative conservative», 21 june 2018.
_______________________
Наш проект можно поддержать.
