Ужасная трагедия в Париже по обыкновению породила целый поток самых разнообразных комментариев в прессе и социальных сетях. Стороны активно обвиняют друг друга в поддержке терроризма, выдвигают версии, используют чужую смерть как оружие в личных политических вендеттах. Внезапно обнаружилось, что это Россия финансирует ИГИЛ (наверное, и Эболу тоже), финансирует Национальный фронт Марин Ле Пен, а значит, наверняка во всем виновата. С другой стороны, конечно, отмечают, что расстрел редакции сатирического журнала произошел, во-первых, на православное Рождество, а во-вторых, сразу же после того, как президент Франции призвал отменить антироссийские санкции.
Однако самое простое объяснение чаще бывает и самым верным. Французский журнал Charlie Hebdo публиковал разнообразные карикатуры, оскорбляющие, как это сейчас принято говорить, чувства мусульман. Отдельные исламские группировки угрожали сотрудникам журнала, а теперь вот привели свои угрозы в исполнение. Оправдать расстрел безоружных людей не может ничего, и я бы не хотела, чтобы этот текст рассматривали как хоть какую-то попытку такого оправдания. Террористы и те, кто за ними стоял, должны быть пойманы и обезврежены, и я надеюсь, что в этом Франции помогут спецслужбы всех стран, включая российские.
Но трагедия все-таки в очередной раз ставит перед современным обществом ряд вопросов: о его ценностях, о свободе слова, о толерантности и политкорректности. Когда пишут о случившемся в Париже, отмечают, что перед нами средневековая дикость – убивать людей за какие-то там карикатуры. Цивилизованное общество, дескать, позволяет своим членам мыслить абсолютно свободно и высказывать свои суждения в любых формах. Однако, так ли это на самом деле? Конечно же, это совершенно не так. У современного общества есть свои сверхценности, которые ни высмеивать, ни оскорблять нельзя. Почтенные профессора униженно извиняются за высказывания, в которых бдительные граждане выискивают признаки гомофобии. Но их все равно увольняют. Свобода слова – это вам не лобио кушать. Просит прощения за сексизм ученый, отправивший космический аппарат к комете. Он и не говорил ничего, а просто явился на пресс-конференцию не в той рубашечке. С позором провожают на пенсию старейшую журналистку США, которая всего лишь высказала мысль, что само создание современного Израиля, видимо, было ошибкой. За отрицание Холокоста в Европе могут и посадить. Спецслужбы США почему-то не понимают юмора, когда кто-нибудь в социальных сетях шутки ради призовет к убийству президента этой страны. У такого человека будут серьезные неприятности. Демонстрация простого банана давно стала символом страшного расизма, если этот банан показали чернокожему. Белых же почему-то называть обезьянами можно совершенно спокойно. Различные гражданские активисты требуют цензуры классических книг по тем или иным причинам. Под их прицелы попадает даже Марк Твен (сатирик, ха-ха), сделавший для равноправия и толерантности необыкновенно много.
При этом нас постоянно пытаются убедить, что смеяться дозволено над всем, ничего в этом такого нет. В результате складывается ситуация, мягко говоря, отдающая шизофренией. Запад активно отказывается от своих собственных исторических ценностей, чтобы не оскорбить своих новоявленных членов. Даже Рождество во многих случаях перестают называть Рождеством, не ставят елки, кое-где убирают изображения Пятачка из известной сказки, потому что мусульман оскорбляет изображение свиньи. При этом изгаляться над действительными святынями мусульман вполне дозволительно. Более того, это считается неким признаком отстаивания своих ценностей. Сейчас находятся граждане, которые призывают российские издания публиковать карикатуры на Пророка с тем, чтобы показать солидарность России с Францией. То есть, потому, что в Париже какие-то отморозки расстреляли журналистов, наши журналисты почему-то должны взять и оскорбить миллионы российских граждан. Иначе их обязательно объявят трусами. Как будто не плюнуть кому-то в лицо – это признак трусости, а не обычного воспитания, культуры и здравого смысла.
Вместе с тем, обнаруживается еще одна неприятная вещь. Антиисламские карикатуры публикуют гораздо реже, чем антихристианские. Легче всегда пинать того, кто не ходит с автоматом и не собирается тебе отстрелить голову за подобное глумление. Вероятно, крику сейчас будет много, но потом мы столкнемся с феноменом: количество антиисламских публикаций резко сократится. Свобода свободой, конечно, а жить-то хочется всем. «Так трусами нас делает раздумье».
Легко выступать против диктатуры, которой не существует. С реальными диктаторами сложнее. Вспомнить хотя бы историю о фильме «Интервью». В этой комедии речь идет о том, как продюсер и журналист отправились в Северную Корею, чтобы устранить тамошнего лидера. По сюжету им это, кстати, удалось. Последовали угрозы, извинения, фильм в итоге вышел на экран с большим скрипом. А почему бы нашим кинематографистам в качестве доказательства своей приверженности свободе слова не снимать что-нибудь антимусульманское, а взять да и купить лицензию на «Интервью», да и адаптировать картину к местным условиям? Два местных фрика решают, что Обама зажился на этом свете, и его пора бы грохнуть. Чтобы попасть в Белый Дом, они пляшут в храмах, протестуют против Путина, устраивают хепенинги и перформансы. И вот их приглашают в Овальный кабинет. Поначалу Обама им нравится – симпатичный такой парняга – и они даже передумывают его убивать. Но потом понимают, какой же это мерзкий, лживый тип. И после серии забавных гэгов они таки устраняют американского президента. В США сразу же начинается революция. Героев вывозит оттуда наш спецназ, они получают ордена. Сборы, думаю, гарантированы. Бюджет не такой и большой – все можно снимать в павильонах. Посмеемся, наконец, вместе. Смеяться же можно над всем. Заодно и геев там пропесочат.
А вообще, речь идет о серьезных вещах. Слово – это мощнейшее оружие. Это не мыльный пузырь. Может приводить к убийствам или самоубийствам, к восстаниям и потрясениям. Человек как человек состоит не из клеток или атомов, а именно из слов. Мыслю – следовательно, существую. Именно поэтому государство и не может регулировать эту сферу. Цензура попросту бесполезна. Испортить жизнь одному человеку она может, заглушить идеи – нет. На каждый роток не накинешь платок. Этим должно заниматься все общество, решая, что можно говорить, а что лучше не надо. Над чем хорошо посмеяться, а что разумнее не трогать. И от того, какие правила будут выработаны в итоге, зависит очень многое.
