Рубрики
Блоги Размышления

Право быть русскими

Право на Русскую Ирреденту — кто бы там когда и за что ни голосовал и в каких преступлениях ни был бы виноват — это вечное и неотъемлемое право, право судьбы. Потому что быть русскими — это судьба.

РI: Дискуссия по национальному вопросу, которая почти что сама собой – без всяких сознательных усилий редакции – возникла на нашем сайте и продолжилась на севастопольском Форпосте продолжает приносить нам новые и новые тексты. Не вынося никаких редакционных вердиктов относительно того, с чем мы согласны, а с чем – нет, мы можем констатировать только одно: распад «крымнашистского» единства, кажется, стал реальностью – слишком сильны противоречия между разными сегментами этого сообщества, и, судя по всему, траектории отдельных направлений «крымнашизма» в дальнейшем будут только расходиться.

 

Еврейский ответ на русский вопрос

 «На что русские имеют право?» — это хороший вопрос, поэтому давайте начнём с евреев.

На днях Кнессет принял очередной Основной закон — о еврейском национальном государстве. По этому поводу, конечно, развопились все сионофобы — от арабских до глобально-либеральных и, главное, еврейских (тут у евреев всё устроено так же, как у русских — самые ядрёные антисемиты получаются из евреев, равно как и из русских русофобы).

Этот вот вопль — «да как они смеют? да что вдруг?» — он по сути своей фэйк, ведь ничего нового Кнессет не затвердил: конституционный строй в Израиле существует без единой Конституции и регулируется набором «основных законов», базирующихся на Декларации независимости, провозглашённой Давидом Бен-Гурионом в 1948 году.

А там о еврейском государстве сказано вот что: «Постигшая в недавнее время еврейский народ Катастрофа, жертвами которой были миллионы евреев в Европе, вновь непреложно доказала необходимость разрешить проблему еврейского народа, лишенного родины и независимости, путем восстановления еврейского государства в Эрец-Исраэль, — государства, которое распахнуло бы врата отечества перед каждым евреем и обеспечило бы еврейскому народу статус равноправной нации в семье народов мира… Еврейский народ, как и всякий другой народ, обладает естественным правом быть независимым в своем суверенном государстве».

До принятия отдельного Основного закона о еврейском национальном государстве прошло 60 лет, но всё это время политическая система Израиля определялась концепцией еврейского демократического государства. С одной стороны, государство является демократическим, все граждане имеют равные права вне зависимости от этнического происхождения и религии. Это относится и к арабам (17 процентов населения страны), и к евреям (74,7 процента).

Надо подчеркнуть, что, с религиозной точки зрения, далеко не все из них считаются евреями — просто закон о репатриации не религиозный, он носит демократический, политический характер и определяется критериями нацистских расовых законов (право на репатриацию даёт 1/8 еврейской крови и выше — такой показатель был основанием для включения в списки на окончательное решение еврейского вопроса). Да, ещё 5,5 процента — это их, евреев-репатриантов, нееврейские супруги/родители/дети. Но — с другой стороны — государство является еврейским. Его обязанность — обеспечение всей полноты еврейской жизни (религиозной, культурной, семейной, какой угодно). Его долг — быть родным домом, чьи двери всегда открыты для всех евреев Земли.

Сегодня в мире не принято (за одним исключением) — как и в декларации независимости Израиля — отвергать права «всякого другого народа» «быть независимым в своем суверенном государстве». Будь это Малайзия — 50,1 процент малайцев, в то время как китайцев — 23 процента, а индийцев — около 10. Будь это Эстония — 68,7 процента эстонцев, а русских — 24,8. Будь это Латвия для латышей — их там 62,1 процент, русских — 26,9, остальных — 11. Будь это даже Украина, скроенная на живую нитку Лениным, Сталиным, Бандерой и Кравчуком из исконно русских, малорусских и австро-венгерско-польских территорий и теперь украинизируемая до потери государственности.

Да не просто не принято, — а трактуется как кощунство. А чтобы было ещё кощунственнее, под некоторые сомнительные суверенные проекты пытаются подтащить свои «холокосты» — вымышленный «голодомор по этническому признаку» или там джугашвилиевско-бериевскую оккупацию независимой Сакартвело.

Есть только одно исключение — русские.

С ними всё обстоит совершенно особенным образом.

У Оруэлла было понятие unperson, не-лицо, человек, не просто уничтоженный тоталитарной властью, но изъятый из памяти, из словаря, исключённый из самой возможности что-то о нём сказать. Из русских всеми силами делают unpeople — человеческую общность, которую не просто нельзя, а нечем называть. Против русских развязан логоцид, настоящий лингвистический террор.

 

Русский вопрос, на который нельзя отвечать

 Сколько раз слово «русский» (или любое другое однокоренное слово) упоминается в Конституции России? Вы готовы услышать ответ «ОДИН РАЗ»? Нет? Но ответ — именно такой: один раз. В словосочетании «русский язык».

Для сравнения: в Конституции Башкортостана «башкирский язык» тоже встречается один раз в формуле «государственными языками Республики Башкортостан являются башкирский и русский языки» (ст. 1). Но корень «башкир» встречается ещё пять раз — четыре в преамбуле, в которой рассказывается, что «башкирский народ в XVI веке добровольно присоединился к России, в 1919 году на основе Соглашения Центральной Советской Власти России с Башкирским правительством о советской автономии Башкирии в результате реализации права башкирской нации на самоопределение была образована Башкирская автономная республика в составе РСФСР, преобразованная в 1990 году в Республику Башкортостан», и ещё один раз в ст. 57: «Республика Башкортостан обеспечивает сохранение и защиту исторического и культурного наследия, развитие культуры башкирского народа и других народов, проживающих на территории Республики Башкортостан» (курсив, как и Крым — наш).

Кстати, если что, «многонациональный народ», наряду с «башкирским народом» и «башкирской нацией», в Конституции Башкортостана тоже присутствует, как и положено, в первых строках преамбулы: «Мы, многонациональный народ Республики Башкортостан». А вот «русский народ» не присутствует (справочно: согласно переписи 2010 года, русские в регионе составляют 35,19 процента населения, башкиры — 28,79, татары — 24,78; в начале 90-х татары с маленьким отрывом были на втором месте). Татарский — тоже не упоминается.

Так как же быть с чем-то русским, кроме языка? С нацией, с народом? Где это всё найти в законодательстве? Да хотя бы в публичной риторике официальных лиц?

Знаменитый тост Сталина за здоровье русского народа — да, был. Равно как и «Великая Русь» в государственном гимне СССР. А в остальном?

После 1917 года ради пролетарского интернационализма был запущен процесс насильственной ленинско-сталинской коренизации (а по сути — искоренения) исторической Руси. Руси (России) навязали уникальный топоним «СССР», в котором есть форма правления (республика), общественный строй (социализм), название представительных органов власти (советы) и федеративная форма правления (союз), но нет ни топа (географии, почвы), ни собственного народного имени.

Но на бытовом уровне слова СССР и Россия оставались синонимами (кстати, практически до самого 1990 года слова «Россия» и РСФСР как синонимы не воспринимались). Да и за рубежом словом Soviet Union пользовались наравне со словом Russia, а вот Soviet People иначе как Russians практически не называли.

Правда, в сплочённом Великой Русью Союзе нерушимом исподтишка ликвидировалось всё, что могло бы составить русскую субъектность — даже «республиканской компартии», то есть легитимной надгосударственной власти, в РСФСР, в отличие от других республик свободных, не было. В угаре перестройки об этом заговорили на разных флангах — коммунисты требовали учреждения КП РСФСР (как и со всем прочим, безнадёжно затянув с решением), а Борис Ельцин (вот об этом точно никто не помнит) в марте 1990 года шёл на выборы народных депутатов РСФСР от Свердловска с забытым сразу же после этого предложением об учреждении в РСФСР, наряду с автономиями, семи русских республик (примерно в границах сегодняшних федеральных округов).

Но теперь — вот уже 27 лет — мы живём в независимой Российской Федерации — России, в которой Конституция была провозглашена от лица её многонационального народа.

В этой стране (в смысле в России) проживает 10,6 процента этнических групп, доля каждой из которых не превышает одного процента от общей численности населения. В России проживает около одного процента чеченцев и чувашей, 1,2 процента башкир, 1,4 процента украинцев и 3,9 процента татар. А ещё — вы, наверное, удивитесь — в России проживает 80,9 процентов русских. Намного больше, чем малайцев в Малайзии, латышей в Латвии, эстонцев в Эстонии. И даже чем евреев в Израиле.

В мире больше нет ни одной страны, которая была бы родным домом для русских. В Эстонии и Латвии они — либо неграждане, либо граждане второго сорта, не имеющие права учиться и говорить на родном языке на работе и на улицах. На Украине — агэнты дэржавы-агрэсора. И даже в Белоруссии начальство вдруг совершенно разучилось понимать, что такое русский мир и общий для всей Руси праздник Победы с георгиевской лентой на груди.

Но в этой единственной России на слово русский (если это не про язык) — табу. Слова россиянин и российский, совершенно нейтральные, ничем не окрашенные синонимы, превратились в единственно разрешённую альтернативу слову русский: как афроамериканец вместо негра. Герой России, выступая в Кремле, испуганно бросает своих и поправляется: «Русские… ой! россияне своих не бросают». Любой разговор о «русских», «русском народе», а тем более «русской нации» страшно напрягает не только зоологических русофобов, идейных интернационалистов или профессиональных многонационалистов, но и вполне себе последовательных и добросовестных российских патриотов: в постсоветской России прижилась поганая практика видеть русский национализм или даже русский фашизм в любой (даже самой мягкой) постановке вопроса о русской субъектности.

А в результате без ответа остаётся главный — русский вопрос. Как быть с правом русских на то самое самоопределение и образование собственного государства, которое дозволено всем народам мира, в том числе народам свободных и одно время сплочённых советских республик, а также башкирам, косовским албанцам, народу ни-вануату в его национальном государстве Вануату, да всем, кроме тех, кого нельзя называть?

 

Русский ответ на русский вопрос

 Безответность русского вопроса — это результат не только всемирного заговора, но и собственной извращённой привычки цепляться за слова и терять понимание их смысла (назовём его терминоложеством). Это относится не только к тем, кто при любом упоминании русских тянется за страшным (по его мнению) ярлыком «национализм», но и к тем, кто принимает навязанные правила игры и принимается защищать национализм, отвлекаясь от защиты русских.

В рамках западного мироощущения ответ на национальный вопрос всегда норовит угодить между двух крайностей — политическим пониманием нации как гражданства, юридического и эконмического объединения людей, — и этническим пониманием нации как племени, рода, общности по крови. И тяготеет к одной из них и к отрицанию другой. Отношения между этими двумя крайностями — непримиримые, потому что гармонизировать тело (кровь, почву и расу) и рассудок (истину, право и собственность) западная душа не умеет, сваливаясь то в гитлеровский расизм, беззаконно и бесстыдно санкционирующий всесожжение «чужих по крови», то в тоталитарную политкорректность, отдающую «своих по крови» на поток и разграбление имеющим морально-юридическое право бывшим угнетённым меньшинствам.

Втискивать ответ на русский вопрос в западный дискурс — значит искажать и выхолащивать его. Русское сознание не дуалистично, а троично: телесное и рассудочное в нём гармонизируется духовным, кровь и правила — правдой.

Здесь, кстати, следует вернуться к началу нашего разговора, а именно к евреям. «У русских и евреев, — говорит поэт и мыслитель Олег Юрьев, — вообще очень много сходных качеств…— в первую очередь из-за того, что и русские, и евреи не народ, не раса, не культура, а нечто вроде отдельного человечества, внутри которого много народов, рас и культур», — кстати, ничего лучшего, чем слово «мiр», и не придумать. Именно так — с поправкой на ветхо- и новозаветность, на родство по любви и благодати, а не только по закону и крови.

Именно так — и почему же тогда постигшие русских в XX веке катастрофы (как справедливо сказано в Декларации Бен-Гуриона о евреях) не делают необходимым и неизбежным создание русского демократического государства? В котором всем гражданам, вне зависимости от происхождения, были бы гарантированы равные политические права, и которое было бы единственным и признанным всеми родным домом, где всегда открыты двери для всех обитателей Русского мiра, для всех русских планеты Земля?

Сегодня русскому пытаются навязать исключительно этническое содержание (при этом выхолостив русское этническое содержание из российского, превратив многонациональный народ во многобезодногонациональный народ, проповедуя многонационализм — специфическую форму многонациональной русофобии). Между тем, это противоречит не только фактам, но и уникальной грамматике: слово «русский» — единственный этноним (существительное), который одновременно является прилагательным, характеризующим культурно-исторический тип.

Парадокс: Освальд Шпенглер, рассуждая о той великой культуре, которая, возможно, придёт на смену закатывающемуся Западу, говорит о Русской культуре, о русскости, как об архетипической основе нового, в перспективе равновеликого Западу мира. А мы через сто лет после Шпенглера всерьёз рассуждаем о нежелательности «выпячивания» русскости не то чтобы в масштабах планеты, но даже в пределах единственной родной для русских страны!

…Русский — существительное: является русским и остаётся собой навсегда. Русский — прилагательное: готов сделать русским всякого, кто приложится к нему. Русский — глагол: слово, которое сказано в начале нового этапа истории человечества. Русский мир выше этноса, шире нации, но теснее народа. Это — семья, в которой русские живут в своём родном русском доме, под своими собственным именем русских, вместе со всеми теми девятнадцатью процентами населения России, для кого русский дом по праву родной, а имена — по праву другие.

А право на Русскую Ирреденту — кто бы там когда и за что ни голосовал и в каких преступлениях ни был бы виноват — это вечное и неотъемлемое право, право судьбы. Потому что быть русскими — это судьба. А Россия — наше Отечество — это, помимо всего прочего, русское демократическое государство, которое, согласно Конституции, обязано защищать свободы и права всех своих граждан. В том числе —право русских быть русскими.

Наш проект осуществляется на общественных началах. Вы можете помочь проекту: https://politconservatism.ru/podderzhat-proekt

Автор: Дмитрий Юрьев

Политолог, журналист