Читатели, следящие за политической ситуацией в Севастополе, наверняка в курсе событий, которые предшествовали состоявшимся 8 сентября выборам в местное Заксобрание. Но я все же напомню некоторые основные вехи.
На рубеже весны и лета Алексей Чалый дал понять, что собирается подтвердить и даже укрепить ориентированное на него большинство в Заксобрании, дабы затем провести решающую атаку на губернатора-вредителя Дмитрия Овсянникова. Он провёл нескольких своих сторонников в список ЕР на предстоящих выборах; его соратники Вячеслав Горелов и Ольга Тимофеева (севастопольский представитель в Совете Федерации), выйдя из ЕР, возглавили списки партии «Зелёных» и «Родины» соответственно, образовав две дополнительные «чаловские» колонны.
Как апофеоз – сам Алексей Михайлович, ранее не раз декларировавший отказ от переизбрания, заявил, что передумал и все-таки будет баллотироваться.
Система, понимая риски нового витка эскалации, Овсянникова уволила. Удовлетворенный Чалый отозвал желание переизбираться, но система все переиграла – и отказала в регистрации «Родине» и «Зелёным» (а заодно и «Партии дела»), выбив две колонны из трёх. Таким образом, к финишной прямой расклад был причудливым. Несколько «чалистов» оставались в списке «Единой России» с полным пониманием сомнительности и шаткости своего положения. А несколько баллотировались как самовыдвиженцы (здесь – без кавычек) в округах, борясь… против единороссов.
Отчасти это удалось. По одномандатным округам прошло шесть депутатов-«чалистов», как «всё ещё единороссов» (слова спикера ЗС Екатерины Алтабаевой), так и «самовыдвиженцев, победивших «единороссов не от Чалого»» (Горелов). Что же касается списков, то ЕР набрала 38%, просев в два раза по сравнению с 2014 годом.
Теперь в ЗС будет крайне интересная, предельно пестрая мозаика, с чалистами-единороссами, единороссами другой политической ориентации, «автономными чалистами» и системной оппозицией в лице СР, КПРФ, ЛДПР и Партии пенсионеров. Если будет, конечно. Уже несколько дней ходят упорные и небезосновательные слухи о желании власти провести перевыборы в округе, где Вячеслав Горелов победил кандидата от ЕР Инну Гончарову.
Анализировать все это в сугубо политологическом ключе крайне сложно и тяжело. Какой может быть политологический анализ гоп-стопа в подворотне? «Запирайте этажи, нынче будут грабежи». Поэтому попробуем осмыслить с политико-философской, что ли, точки зрения. Философия способна к осмыслению всего, включая гоп-стоп. На Западе вон нынче самая модная и грантоемкая тема – это гендер, а у нас будут gop-stop studies.
Итак, философия. У нас в России есть уже довольно давняя традиция хоронить отечественную демократию. Кто этим только не занимался, от Михаила Гершензона с глубоким удовлетворением до, спустя 85 лет, Юрия Карякина с неподдельным гневом. А уж после начала путинской эпохи… При этом редкий глашатай оной смерти задумывается или хотя бы делает вид, что задумался, точно ли демократия умерла именно сейчас и была ли она вообще жива в момент предполагаемой смерти.
Еще одна давняя и любимая забава – объяснять то или иное событие или феномен при помощи диалектики. Иногда без нее и вправду не обойтись, а иногда это просто легкий способ решить проблему красивой картины мира, в которой ключевой паззл выпадает из-за противоречия с остальными. Обозначим, что противоречие снимается диалектически, и всего делов. Каюсь, сам бываю грешен.
Так вот, есть какое-то диалектическое (и через это же снимающееся) противоречие в том, что в Севастополе, где дух демократии и народовластия пылал очень ярко по сравнению с остальной Россией, российская демократия сейчас умирает как никогда более мучительно и окончательно.
***
Текущая российская общественно-политическая система имеет множество фундаментальных и, увы, никакой диалектикой не снимаемых противоречий, которые рано или поздно ее погубят (основные выгодополучатели системы, кстати, это понимают лучше, чем бы кто бы то ни было, воспринимают совершенно философски и у них давно заготовлены запасные аэродромы для десантирования после краха). Одно из не то, чтобы ключевых, но важных противоречий, я бы назвал эстетическим. Звучит странновато, ибо где эстетика, а где реальная политика, и тем не менее.
Скажем, лично я от умеренной поддержки власти к умеренному – тогда – ее неприятию перешел в сентябре 2011 года. В день приснопамятного съезда ЕР, где нынешний президент с нынешним президентом, а тогда наоборот, объявили о «рокировочке», добавив, что она была запланирована изначально, затем нынешний президент выступил с речью «когда [не «если»!] я вернусь в Кремль», а потом о. Всеволод Чаплин, тогда еще высокий чин официоза РПЦ, заявил: «Когда еще в истории России высшая власть в государстве передавалась так мирно, достойно, честно, по-дружески? Это настоящий пример доброты и нравственности в политике, пример, которому, по-моему, могут позавидовать не только наши предшественники и люди, жившие в советское время, но и граждане большинства стран мира, включая те, которые пытаются нас учить».
Я не самый великий демократ земли Русской, к этому виду политического устройства отношусь сложно, неоднозначно и, скажем так, ситуативно. Скорее, мне близка честность и законченность форм. Если у нас заявлен демократический строй, то пусть он будет действительно таковым, с конкуренцией, более-менее честными правилами игры, полем возможностей. Понятно, что в итоге все равно куда больше шансов на успех у обладателей денег, связей и рычагов, но хотя бы широкий верхний слой приличий будет соблюден. У реальной контрэлиты вообще в любой стране шансы прорваться к власти без революции невелики.
Однако у нас и возможность жесткого, публичного, американского типа соревнования двух элитных проектов пресекли в 1999 г. как недопустимую крамолу.
А если у нас жесткий авторитаризм монархического типа, то пусть он тоже будет честным. С отменой выборов или переводом их в совсем безальтернативные. С пожизненным правителем. С осуждением оппозиционеров не за хищения, которые если и были, то любому полковнику Захарченко или самобытной художнице Е. Васильевой они покажутся невинным умыканием вязанки дров с кировской лесопилки, а прямо и открыто – как «врагов народа».
Ладно, пусть будет управляемая многопартийность при одной действительно правящей партии, как в Китае и Восточной Европе времен СЭВ и ОВД. Скажем, в ГДР, помимо СЕПГ, была и Национально-демократическая партия, созданная по личному настоянию Сталина для интеграции в общество бывших мелких нацистов, и Демократическая крестьянская партия, и собственный Христианско-демократический союз, который шел против позиции СЕПГ, например, в вопросе о разрешении абортов. У СЕПГ даже не было большинства в парламенте! Казалось, у нас реализуется аналогичная модель. Однако в декабре-2011 власть истерично среагировала на явление, вполне допустимое в местах былой разведработы ее руководителя, – на то, что российская «СЕПГ» не взяла большинство голосов, которые пришлось поспешно и топорно отбирать у вполне лояльных партий-сателлитов.
Таким образом, имитация оказалась с серьезным изъяном, что уже не эстетическая, но политическая проблема, и в нее пришлось дополнительно вносить… имитацию, хотя, честнее сказать, фальсификацию.
Нет ли здесь того самого диалектического снятия?
Власть почти восемь лет шла к открытому признанию того, что есть на самом деле, и, кажется, наконец пришла. Это проявилось и в Севастополе, и в Санкт-Петербурге, где туманная угроза второго тура выдавила из гонки на губернаторское кресло кандидата от миролюбивой и системной КПРФ – миролюбивого и системного Владимира Бортко, который сам местами едва ли не демонстративно отстранялся от этой гонки.
Следующий логичный шаг (и мы уже переходим от сугубой политфилософии к более-менее политологии) это ввести тот самый честный и открытый безвыборный монархо-авторитаризм. Но власть этот шаг не сделает, точнее, постарается максимально оттянуть. Не из-за возможной реакции граждан, – их и воспринимают-то не как граждан, а как податное «население», увы, не без веских на то оснований. Дело в нежелании давать Западу лишний – и мощный – пропагандистский козырь. Нынешняя российская власть связана с Западом множеством крепчайших нитей, от ментальных до, что важнее, имущественных. Вся проходящая на наших глазами борьба имеет характер внутривидовой, причем РФ – младший, ведомый и слабый вид.
Можно сказать, что коллективный Запад со всеми его внутренними башнями типа ЕС и США – это ЕР/Кремль с такими же башнями, а российские властители – СР, в лучшем случае КПРФ. И весь накат Запада сродни выдавливанию Бортко из питерских бюллетеней.
Циничные западные прагматики вроде Дональда Трампа в глубине души согласны принять и нынешний российский режим в качестве диктатуры. Особенно если он будет эффективно давить настоящую национально-патриотическую и левую оппозицию, и без того практически раздавленную и лишенную социальной базы; обеспечивать контроль и связность территорий, хаотичное расползание которых пока ни к чему; оказывать услуги по усложнению жизни Ирану и Китаю. Либеральным элитам Европы и США больше бы понравилась диктатура с условным Кудриным в роли главного «чикагского мальчика» и каким-нибудь доморощенным Пиночетом в качестве ответственного за силовой контур и заодно носящего звание «отца нации», ибо Кудрин на такого отца никак не тянет; передача власти кому-то из «навальных соболей» это уже крайний экстраординарный вариант.
В общем, диктатуру в России Запад может понять и простить, но сам факт ее провозглашения значительно ухудшает сделочные условия, на которых… Запад готов ее и некоторые другие кремлевские вольности последних лет принять и простить. Опять диалектика.
Вот и приходится власти на неопределенное время замереть, стоя на одной ноге, причем на цыпочках. А учитывая, что на плечи в это время все сильнее давит груз социально-экономических, управленческих, инфраструктурных, кадровых и многих других проблем, стоять все сложнее и сложнее. И проявление предельно грубой политико-административной силы, gop-stop style, в такой обстановке выглядит, если взглянуть под другим углом, симптомом нарастающей слабости. Чем-то типа белой горячки, впав в которую, хозяин квартиры нещадно крушит всю утварь, пытаясь отбиться от призраков или собственной кошки, внезапно превратившейся в рычащего льва.
Они все перекрушат и уедут подлечиться в дорогую наркологическую клинику на Лазурном берегу, – если впустят, конечно. А нам оставаться в разграбленной, разгромленной и напоследок сожженной квартире.
