В 1782 г. в городах Российской империи открываются начальные училища, создающие основу для последовательного обучения от низшего к высшему. Эта инициатива имела несколько практических задач, и одна из них нашла отражение в 1788 г., когда в правительственном документе по поводу осмотра училищ появляется следующее указание: Препоручить везде учителям четвертого класса, чтобы они соединенными силами и с подкреплением своих директоров старались доставить комиссии:
а) верное описание общего состояния губернии, как-то: гор, больших равнин, лесов и проч.;
б) описание рек, которые из них судоходны и на коих мельницы и заводы какие;
в) озера и рыбные ли они;
г) краткое известие о древней истории губернии и о народах, тамо живших, есть ли древние остатки, курганы и что о них повествуют;
д) произведения изо всех трех царств природы и которая страна или уезд того наместничества тем или другим произведением больше славится;
е) каковы земледелие, скотоводство, рыбная ловля, промыслы, заведения, фабрики, заводы и торги не только в губернском и уездном городах, но и в деревнях, куда с оных фабрик товары по большей части в продажу отправляются; ж) какие науки и художества, с означением, сколько есть семинарий; з) какое вообще свойство народа в нравах, обычаях, какие важные наречия и к каким промыслам вообще народ этого наместничества склонен;
и) коликое число душ мужского и женского полу по всей губернии считают и как далеко отстоят уездные города или знатные селения от губернского города, в которую сторону света и при каких реках и озерах именно; к) какой герб каждого уезда.
Это высочайшее пожелание отражало поворот ко всему отечественному, принятый Екатериной II, под влиянием внешних и внутренних факторов осознавшей необходимость вовлечения в «политический оборот» собственных «стихий» и «элементов» и в пример подданным самостоятельно предпринявшей несколько изысканий в области российской словесности и истории. Но куда больше внимания отечественному было уделено в эпоху Николая I, когда берется курс на самостоятельные начала в области народного просвещения, в университетах появляются кафедры российской истории, возрастает число исследований по отечественной словесности, предпринимаются попытки формирования «русской науки».
Среди идеологов «локализации» науки, — формирования национально ориентированных исследований — профессор Московского университета Николай Иванович Надеждин. В 1836 года, после закрытия «Телескопа» (за публикацию «Философического письма» П. Я Чаадаева) он выслан из Москвы в провинцию, однако довольно скоро вернулся, «пошел в рост», продолжая правительственную линию на национализацию области просвещения и научных исследований, проводимую в контексте триады «православие, самодержавие, народность». С 1838 г. Надеждин служит в Министерстве внутренних дел чиновником особых поручений, затем становится редактором ведомственного журнала, далее председательствующим в отделении этнографии Русского географического общества. Именно в это время он формулирует задачи «русской этнографии», которые представлены им в речи «Об этнографическом изучении народности русской»[1].
В своем выступлении он заявил, что главным предметом занятий ученого общества должна быть Россия и что подобное «патриотическое сосредоточение нашей деятельности на великом нашем Отечестве» обусловлено тем, что Россия — огромный мир, и потому внимание Общества должно быть направлено на изучение того, что ее делает таковой, а именно — «русский человек». Под этим антропологическим типом Надеждин подразумевает совокупность отличительных черт, теней и оттенков, обусловливающих «особую, самообразную бытность “человечности”», «народности русской», всё то, что в категориях новой науки можно представить как «этнографию собственно русскую». Однако пока Россия мало изучена как в географическом отношении, как «земля Русская», так и в этнографически-антропологическом.
Причиной такого упущения является установка сознания, свойственная всему человечеству, — пренебрегать тем, что близко, всегда под руками и на глазах, и заглядываться на стороннее и чужое, на далекое и отличное от нас. Однако настало время последовать принципу древних мыслителей, показавших, что начало истинной мудрости есть «познание самого себя», самопознание не только индивидуальное, но и коллективное. А потому следует усилить проявившуюся у нас в искусстве и науках тенденцию «подмечать и описывать все собственно русское», всё то, чем народ русский отличается от прочих народов в своем духовном складе и быте, в своих способностях, расположениях, потребностях и привычках, в своих нравах и понятиях. И для решения этих задач он предлагает программу «русской этнографии», которая по сути своей является междисциплинарным направлением исследования, своеобразным Россиеведением, способом описания своеобразной действительности и методом постижения специфической сущности.
Подобная идеология формируется не только в среде научного сообщества, но и в образовательной сфере. В 1862 г. педагог, публицист, литератор и этнограф Николай Христианович Вессель предложил ввести в школе специальный учебный предмет «отчизноведение», в содержание которого он включал элементы местной географии, естествознания и истории[2]. Другой, более известный широкому кругу читателей педагог, Константин Дмитриевич Ушинский связывал с этим предметом (в 1863 г. он назвал его «отечествоведением») не только первоначальное знакомство с элементами локальной и региональной географии, истории и естествознания, но и изучение родного языка, развитие речи детей. Основой для географии должна была стать, прежде всего, та местность, где проживают обучающиеся дети. Это положение он включил в учебник «Родное слово. Книга для учащихся» (1864 г.), где в предисловии ко второй части указывал на необходимость развивать у детей «инстинкт местности», то есть знание своего окружения и умение сопоставлять с ним последующий разнообразный изучаемый образовательный материал. В другом педагогическом пособии — «Детский мир» — Ушинский дает определение отечества, родины и «матушки России», согласно которому Отечеством мы зовем Россию потому, что «в ней жили наши испокон веку отцы и деды наши», а Родиной мы зовем ее потому, что «мы в ней родились, в ней говорят родным нам языком и все в ней для нас родное», а Матерью, потому что «она вскормила нас своим хлебом, вспоила своими водами, выучила своему языку, защищает и бережет нас от всяких врагов и, когда мы уснем навеки, то она же прикроет и кости наши»[3].
Еще один деятель на ниве просвещения — Дмитрий Дмитриевич Семенов, — преподававший географию и историю в разных гимназиях, Смольном институте, подготовил шеститомную хрестоматию «Отечествоведение», вышедшую в период 1864—1887 гг.[4], построенную на том, что «естественным продолжением отчизноведения служит отечествоведение, т. е. познание всего отечества». Все тома его «Отечествоведения» сформированы по единому плану, в соответствии с которым — с привлечением различных авторов — дается полное историко-географическое и статистическое описание определенного региона, и каждый из них конкретизирует на локальном уровне такое сложное целое, как Российская империя, представляя одну из сфер государства[5].
Появляются всё новые опыты и пособия, в которых Отечество показывается и раскрывается то преимущественно в историческом, то в географическом аспектах, с неизменным намерением — показать своеобразие Российской империи в ее физических, биологических, этнографических модусах[6]. Термин «отечествоведение» и «отчизноведение» принимается, прежде всего, патриотической частью интеллектуального сообщества, используется писателями славянофильской партии, в частности Александром Ивановичем Кошелевым, который, давая оценку А.С. Хомякову, отмечает, что «до него отчизнолюбие и отчизноведение проявлялось в тощих, узких и отчасти смешных выходках Шишкова и комп<ании>. Хомяков первый проникся истинным духом русского народа и его истории и указал нам настоящие наши нужды и потребности, наши народные свойства и ту цель, к которой мы должны стремиться»[7].
Тем временем, представители сферы просвещения продолжают развивать это направление, вводя новые термины, привнося метафизические и идеологические нюансы в уже имеющиеся понятия. Так, геолог и географ С.Н. Никитин предлагает исходить из того, что «наша родина находится в стране, называемой Россией», что мы считаем Россию нашим Отечеством, и «та часть географии, которая описывает отечество, называется отечествоведением (отчизна — родина, ведать — знать)»[8]. Педагог и географ Э.П. Лесгафт, также автор учебника отечествоведения, сравнивая Российскую империю с другими государствами, в качестве ее своеобразия указывал на отсутствие колоний, а также подчеркивал, что Россы среди европейских держав выделяются и разнообразием проживающих в ней народностей[9].
Вскоре в этой области исследований и направления обучения появляется еще один термин, также многими принятый, но не всеми одобренный. Так, Константин Петрович Победоносцев в «Московском сборнике» (1896), отмечал, что среди тех, кто озабочен обязательным курсом для народной школы, имеются те, кто хочет вместить в него свою энциклопедию знаний «под диким названием Родиноведение»[10]. Однако большинство авторов активно использовали данный термин, допуская определенные модуляции его содержания, область локализации и векторы применения. Например, краевед А.М. Седельников, педагог и исследователь Западной Сибири, исходил из того, что, «чтобы быть полезным членом своей Родины и государства, необходимо с ранних лет изучать свою родину; изучая ее, мы научимся более любить и ценить свое отечество»[11]. В 1916 г. появилась книга краеведа В.Д. Емельянова «Родиноведение. География Вятской губернии»; в этом же формате отметился и региональный просветитель Г.Н. Потанин[12].
Из внешних наблюдателей также можно отметить мнение Василия Васильевича Розанова, который дал свое толкование того, что есть отечествоведение, а что — родиноведение: «Можно служить отечеству, но можно служить еще родине. Понятие отечества более выражает собою силу и почти покрывается идеей государства; понятие родины относится скорее к поэзии страны и выражается неопределенным множеством малоуловимых чувств и идей, но всегда теплых и милых. Родину нельзя не любить, против нее невозможно бороться; напротив, “отечество” пробуждает в нас нередко протест, и этот протест иногда является могучим двигателем развития самого отечества»[13].
Однако это направление междисциплинарных исследований и форма образования, закрепившаяся в средней школе (гимназии), исчезли из публичного пространства в результате распада Российской империи. Отечество-отчизно-родиноведение были объявлены наследием буржуазной культуры и царского режима, а потому подлежали списанию в архив. Новую власть интересовали интернациональная программа действий и система воспитания, обусловленная задачей распространения революции в мировом масштабе, итогом которой стала бы однородная социалистическая формация, без национального своеобразия и соответствующей патриотической локализации. Таким образом, опыт создания в рамках школы учебной дисциплины, формирующей научно обоснованный и методически организованный патриотизм, был прерван, но научный и учебный ресурс не исчерпан. А потому по прошествии времени вновь возникнет желание предпринять усилия по возобновлению работы в этом направлении.
Что же касается описанного здесь периода становления «отечествоведения», то можно сказать: этот опыт показал, что исследователи и педагоги пришли к осознанию необходимости систематически и целенаправленно создавать для учащихся особые условия для понимания Отечества как единого сложного целого, как живого организма. В противном случае, их воображение будет заполнено образами и схемами, в формировании которых участвовали не всегда благорасположенные к России как внутренние участники различного рода событий, так и внешние наблюдатели за происходящим в политике, экономике, образовании и т.д. И потому подобные учебные курсы и педагогические практики могут оказываться как инструментом пропаганды, так и приоритетным направлением идеологической работы.
Примечания
[1] Надеждин Н.И. Об этнографическом изучении народности русской. Читана в годовом собрании Русского Географического Общества 29 Ноября 1846 года // Записки Русского Географического Общества. СПб., 1847. Кн.2.
[2] Вессель Н. X. Местный элемент в обучении // Учитель. 1862. №№ 17—19. Он же. Очерки об общем образовании и системе народного образования в России. М., 1959.
[3] Ушинский К.Д. Детский мир и хрестоматия. книга для классного чтения в двух частях. первые годы обучения // Он же. Собр. соч. в 8 тт.: Т. 4. М.; Л., 1948. Ч. 1.
[4] Семенов Д.Д. Отечествоведение. 6 томов. СПб.; М., 1864–1887.
[5] Второй том, например, имел следующие рубрики: Живые истории от очевидцев о жизни в Украине середины ХІХ века. Общий характер Малороссии. Чернозем. Каменный уголь. Днепровские пороги. Донские степи. Среди саранчи. Южный берег Крыма. Виноград. Сельский быт малороссов. Характер малоросса. Донские казаки. Пластуны. Казак-хуторянин. Тюменевка. Крымские татары в XVI столетии. Крымские татары в настоящее время. Молдаване. Наши Кентукки и Массачузет. (Новороссийский край). Колония Кичкас. Украинские ярмарки. Чумак. Киев. Одесса. Бахчисарай. Чуфут-Кале. Екатеринодар.
[6] Ряднов В.А. Уроки родиноведения (применительно к московскому горизонту) и элементарный курс отечественной географии (отечествоведение) с приложением многих политипажей, планов, карт, иллюминованных рисунков и пробных уроков. Вып. 1. М., 1875; Систематический сборник очерков по отечествоведению. Санкт-Петербург: Александр. лицей, 1898; Риттих П.А. Отечествоведение. Санкт-Петербург, 1908; Курдов К.М. Отечествоведение. Россия сравнительно с главнейшими государствами мира. Курс средних учебных заведений. М., 1912.
[7] Записки А. И. Кошелева // Русское общество 40–50-х годов XIX в. М., 1991. Ч. I. С. 115—116.
[8] Никитин С. Элементарный курс географии. Вып. 1. Отчизноведение для Москвы. М., 1874. С. 3.
[9] Лесгафт Э. Отечествоведение: курс среднеучебных заведений. СПб., 1907. С. 4-6.
[10] Победоносцев: Pro et contra. СПб., 1996. С. 125.
[11] Седельников А.Н. Учебник родиноведения для школ западно-сибирского учебного округа. Омск, 1916. С. 4.
[12] Потанин Г.Н. По поводу введения преподавания родиноведения // Сибирская жизнь. 1915. 6 июня. № 121. Он же. Родиноведение как школа гражданского воспитания // Вестник Томской губернии. 1919. 30 апреля. № 47.
[13] Розанов В.В. Во дворе язычников. М., 1999, С. 203.