Книга Ольги Фетисенко о Константине Леонтьеве уникальна. Уникальность ее проявляется, например, в том, что на книгу, написанную филологом, основные отзывы дали философы и историки. Само количество отзывов и рецензий велико для современной научной литературы. Всего на «Гептастилистов» отозвались как минимум 12 исследователей в таких журналах как «Вопросы философии» [1], «Российская история» [2], «Вестник церковной истории» [3], «Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета» [4], «Новое литературное обозрение» [5], интернет-журнал «Гефтер» [6].
Все рецензии – положительные, все так или иначе подводят к мысли, что в лице автора монографии Константин Леонтьев нашел достойного публикатора и исследователя.
После таких рецензий, кажется, можно говорить, что в определенной степени исследование конгениально текстам самого Леонтьева. С другой стороны, очень сложно написать даже небольшую, даже просто обзорную заметку о Константине Николаевиче так, чтобы это вышло плохо. Стиль, слог и идеи самого Леонтьева исправят неловкость исследователя. Слово «неловкость», конечно, не относится к книге Ольги Фетисенко. И уникальность тут не столько в конгениальности исследовательского текста текстам исследуемым. Из лежащих под рукой на столе книг можно указать еще немало прекрасных монографий, имеющих признаки такого соответствия мастерства мастерству. Вот изданная еще в 2010 «Русская Православная Церковь и Лев Толстой» прот. Георгия Ореханова, а вот еще одно замечательное и совсем недавнее исследование «Последний из “отцов”: биография Ивана Аксакова» А. А. Тесли (2015).
Можно привести еще примеры. Но возвратимся к уникальности «Гептастилистов»: крайне сложно назвать какое-либо современное исследование по истории общественной мысли, где так явно присутствовало бы открытие. Не просто «научная новизна». Но именно открытие, которое позволяет перечитать тексты Леонтьева под иным углом зрения. Ведь гептастилизм – не просто еще один термин, наряду с остальными. Это как с драгоценным камнем – мы видели его сияние, брызги сияния граней, видели сами грани, но то, что их держит под лучами солнца, то, что оказывается условием возможности преломления света, открылось только сейчас.
Ведь одно дело подозревать, что мыслитель имел центральную идею, или, как любил отмечать в своей «Истории русской философии» о. Василий Зеньковский, – «интуицию». И совсем иное – знать, что мыслитель очень четко осознавал эту «интуицию», что он сам выделял ее среди других идей.
Это позволяет и смелее обращаться к систематизации идей Леонтьева, поскольку он поступал так сам. Именно это открытие четкой однозначной первичности принципа разнообразия и сложности в 7 сферах:
1) религии,
2) политики,
3) права,
4) философии,
5) быта,
6) искусства,
7) экономики [7], – выделяет исследование Ольги Фетисенко из множества иных замечательных.
В этой монографии мы видим и то, как принцип гептастилизма реализуется в текстах Леонтьева, в гранях его бриллианта: беллетристике, публицистике, переписке, научных текстах. Ольга Фетисенко показывает оптику подобной игры сияния граней. И думается, что образ кристалла тут вполне уместен, ибо именно драгоценный камень – это то, что охраняет и держит дракон. Как раз с драконом (а точнее – с «тяжелым крокодилом с перепончатыми парашютами у спины» [8]) и сравнивает свое учение Леонтьев.
Ведь дракон, как плод воображения, имеет вполне реальные черты: те, которыми обладают и ныне живущие рептилии и птицы в их генетическом родстве. Потому Леонтьев и пишет, что «нет ничего в уме человеческом, чего бы не было прежде или не будет после в природе вещей» [9]. Таков и «эптастилизм», соединяющий то, что было прежде в природе вещей, и то, что будет: византизм и социализм, иерархию и общину, монастырь, крепостное право и решение аграрного и рабочего вопросов (примирение труда и капитала). Таков хозяин кристалла.
Но само учение гептастилизма – это только первая часть исследования Ольги Фетисенко, построенного на уникальных архивных материалах. При этом не стоит считать, что подобное уточнение предполагает окончательную обрисовку учения Леонтьева. Автор одной из обстоятельных рецензий на «Гептастилистов» Е. В. Мамонова отмечает: «… представления Леонтьева о каждом из 7 начал очерчены автором лишь пунктиром. Гораздо большее внимание уделяется публикуемым в монографии новым документам, позволившим говорить о гептастилизме сколько-нибудь определенно, и отношению самого Леонтьева к своим пророчествам о “новой культуре”» [10].
Во второй части исследования читатель видит, как принципы гептастилизма определяют стиль и цели общения Леонтьева с современниками, собеседниками и совопросниками: И, с. Аксаковым, Н. П. Гиляровым-Платоновым, Т. И. Филипповым, Ф. М. Достоевским, Л. Н. Толстым, М. Н. Катковым, К. П. Победоносцевым, В. П. Мещерским, А. А. Фетом, Н. Н. Дурново, С. Ф. Шараповым, Ю. Н. Говорухой-Отроком, Л. А. Тихомировым и В. В. Розановым.
Третья же часть показывает Леонтьева совсем не одиноким мыслителем, но собирающим вокруг себя своих будущих возможных последователей, друзей-учеников: И. И. Кристи, А. А. Александрова, Г. И. Замараева, Н. А. Уманова, о. Иосифа Фуделя, Ф. П. Чуфрина, Е. Н. Погожева, И. И. Колышко.
По сути, книга о «гептастилистах» оказывается и исследованием, и одновременно энциклопедией русской консервативной мысли второй половины XIX века. И это явно не замкнутая в себе система. Ольга Фетисенко во второй части книги напрямую пишет «о том, чего нет в этом разделе» [11]. Здесь можно открыто черпать темы для дальнейших исследований, которые могут привести к новым и не менее важным открытиям. О возможных направлениях дальнейшего исследования тем, поднятых в книге, пишут и авторы отзывов: «… затронутая в монографии важная тема о различном понимании православными публицистами того, в чем должна заключаться независимость Церковь от государства, еще нуждается в специальном изучении» [12]. Тот же рецензент пишет и о том, что в монографии «едва ли не впервые уделяется пристальное внимание не развитию и реформированию учреждений, а религиозному самосознанию и духовным исканиям православной (по внутреннему убеждению) части общества» [13].
«Дракон» леонтьевского гептастилизма и бриллиант, который он держит, ждут новых исследований. Но их будущие авторы не должны забывать, что Леонтьев, поставив принцип разнообразия и сложности в основу своих воззрений, не мог не обратить внимание на то, что: «… Гегель и Прудон правы, раскрывая – каким образом каждое явление носит в собственных недрах своих свою собственную антитезу, разрушающую ее для высшего Синтеза» [14]. А это значит, что сложность всегда чревата простотой, и исследователь леонтьевского «дракона» должен преследовать разнообразие неутомимо. Пока в полной мере это удается именно Ольге Фетисенко, чьими трудами издается и полное собрание сочинений Леонтьева, и была издана его переписка с «собеседником и совопросником» Т. И. Филлиповым [15] и с его учеником – прот. Иосифом Фуделем [16].
Кому еще под силу угнаться за крылатым ящером?!
_________________________
[1] Бессчётнова Е. В. <Рец. на кн:> О. Л. Фетисенко. «Гептастилисты»: Константин Леонтьев, его собеседники и ученики (идеи русского консерватизма в литературно-художественных и публицистических практиках второй половины ХIХ – первой четверти ХХ века). СПб.: Пушкинский Дом, 2012, 784 с. // «Вопросы философии», 2013, № 2, с. 176–179.
[2] Семикопов Д. В. Смелость его мысли пугала всех // «Российская история», 2014, № 2, с. 4–8; Репников А. В. «Личность… грешная, ломаная, в которой, однако, есть и великие силы добра» // Там же, с. 9–15; Котов А. Э. Люди и руины неудавшейся контрреформации // Там же, с. 16–19; Бадалян Д. А. Леонтьев и «слишком либеральные славянофилы» // Там же, с. 19–23; Стогов Д. И. Воздействие идей К. Н. Леонтьева на русских монархистов начала ХХ в. еще нуждается в исследовании // Там же, с. 23–26; Мамонова Е. В. «Православные миряне» в спорах о Церкви // Там же, с. 26–30; Хорошева А, с. Конфликт двух исторических схем // Там же, с. 30–34; Хатунцев С. В. «Кносский дворец» гептастилизма // Там же, с. 34–37; Чесноков С. В., Чернавский А. Ф. Русские истоки исторической антропологии // Там же, с. 37–39; Тесля А. А. Леонтьев и окрестности // Там же, с. 40–42.
[3] Мамонова Е. В. «Гептастилисты»… , с. 375–382.
[4] Чесноков С. В. Рец.: Фетисенко О. Л. «Гептастилисты»: Константин Леонтьев, его собеседники и ученики (идеи русского консерватизма в литературно-художественных и публицистических практиках второй половины ХIХ – первой четверти ХХ века). СПб.: Пушкинский Дом, 2012, 784 с. // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2014. № 56 (1), с. 179–185.
[5] Тесля А. А. Константин Леонтьев в кругу собеседников и учеников (рец. на кн.: Фетисенко О. Л. «Гептастилисты»: Константин Леонтьев, его собеседники и ученики. СПб., 2012) // «Новое литературное обозрение», 2013. № 3 (121), с. 352–356.
[6] Котов А. Э. Академический эстетизм // Сайт Гефтер.
[7] Фетисенко О. Л. «Гептастилисты»: Константин Леонтьев, его собеседники и ученики (идеи русского консерватизма в литературно-художественных и публицистических практиках второй половины ХIХ – первой четверти ХХ века). СПб.: Пушкинский Дом, 2012, с. 84 и слл.
[8] Цит. по: Фетисенко О. Л. «Гептастилисты»… , с. 127.
[9] Там же, с. 127.
[10] Мамонова Е. В. «Гептастилисты»: Константин Леонтьев, его собеседники и ученики // «Вестник церковной истории», 2014. № 1–2, с. 375.
[11] Фетисенко О. Л. «Гептастилисты»… , с. 143–153.
[12] Мамонова Е. В. «Гептастилисты»… , с. 378.
[13 Там же, с. 382.
[14] Цит. по: Фетисенко О. Л. «Гептастилисты»… , с. 115.
[15] Пророки Византизма: Переписка К. Н. Леонтьева и Т. И. Филиппова (1875–1891) / Составление, вступительная статья, подготовка текстов и комментарии О.Л. Фетисенко. СПб.: Пушкинский Дом, 2012. 728 с.
[16] «Преемство от отцов»: Константин Леонтьев и Иосиф Фудель: Переписка. Статьи. Воспоминания / Составление, вступительная статья, подготовка текста и комментарии О. Л. Фетисенко. СПб.: Владимир Даль, 2012. 750 с., ил. (Прил. к Полному собранию сочинений и писем К. Н. Леонтьева: В 12 т. Кн. 1).
