РI: Рейтинг президента России Владимира Путина достиг 90%. Очевидно, что среди тех, кто его поддерживает, есть люди, придерживающиеся разных политических воззрений. Вероятно, есть те, кто одобряет внешнюю политику, но не одобряет политику экономическую, и наоборот. Между тем, внешняя политика является предметом широкого обсуждения, в экспертных дискуссиях обозначаются разные, зачастую противоположные позиции, что в частности показало обсуждение темы «новой легитимизм». Причем эти позиции оказывают свое воздействие и на реальную политику российской дипломатии. Какие же внутриполитические взгляды у представителей российского большинства? Об этом ответственный редактор проекта Любовь Ульянова побеседовала с известным консервативным публицистом Максимом Соколовым. Хотим подчеркнуть, что те или иные конкретные оценки авторов и гостей РI не всегда отражают точку зрения редакции нашего издания.
Любовь Ульянова
Уважаемый Максим Юрьевич! В последних статьях в газете Известия Вы явно выражаете сожаление, что у правительственного курса нет публичных политических оппонентов – как в Думе, так и за ее пределами – которые могут бросить вызов действующему кабинету на поле электоральной конкуренции. Ни коммунисты, ни жириновцы, ни кто-то еще не готовы реально бороться с правительственной политикой, предлагая ей альтернативу. В чем Вы видите основную причину отсутствия открытой политической борьбы вокруг правительственного курса?
Максим Соколов
Мы это уже проходили. Вспомните правительство города Москвы, времен Юрия Михайловича Лужкова, то есть до сентября 2010 года. В кулуарах шли постоянные разговоры о том, что так нельзя, что политика правительства Москвы губительна, ведет к коллапсу городского хозяйства и вообще жизни столицы. Таких разговоров не вел только ленивый. А в прессе того времени – тишь да гладь и божья благодать. “Все мовчит, бо благодествует”. Пресса была чрезвычайно довольна. А того, кто был недоволен, настигала быстрая и скорая кара в виде иска об ущербе деловой репутации. Схожая модель существует и сейчас. Правда, возможностей для давления у финансово-экономического блока федерального правительства поболее, чем у правительства города Москвы. Принцип финансово-экономического блока прост. Собрать как можно больше денег, фактически обескровливая экономику, а затем одним деньги отдать обратно, а другим – не отдать. Естественно, что они вернутся тем, кто ведет себя лояльно и отнюдь не измышляет ничего против мудрости Медведева, Силуанова и иже с ними.
Любовь Ульянова
В авангарде возможной критики может быть только пресса?
Максим Соколов
Положение прессы сейчас хуже губернаторского. Она весьма зависит от благоволения правительства. Покажите мне такую прессу, которая сегодня работает в финансовый плюс. Такой прессы нет. Тем более солидной. Если хотите выжить, не выступайте против тех, против кого не надо выступать.
Любовь Ульянова
Тот факт, что в России борьба вокруг экономической политики происходит в экспертных кругах, а не в публичном поле, в отличие, скажем, от Украины – это преимущество российской политики или ее недостаток?
Максим Соколов
В общем-то, это недостаток. К чему это приводит? Все в кулуарах, да в кулуарах. А потом – ба-бах – и происходит взрывоопасное изменение парадигмы. Тогда как обсуждение на публичном поле позволяет вносить плавную коррекцию. Сейчас же мы имеем неизреченную силуановскую премудрость – экономить до посинения, а потом будет непонятно что. Какая радость от этого?
Любовь Ульянова
Не является ли отдельной проблемой, что некому обсуждать и критиковать?
Максим Соколов
Отдельная проблема состоит вот в чем. Не то, чтобы некому критиковать, а некому самому взяться за дело. Должно иметь какой-то опыт, а если посмотреть на людей с руководящим опытом, то знающих и более-менее крупных производственников можно пересчитать на пальцах одной руки. Ну или, может быть, двух рук. Причем по большей части это будут оборонщики, которые и так на своем посту нужны. Можно снять командира какой-нибудь оборонки и поставить руководить правительством, а кто тогда ракеты будет делать? Да и практики – как чиновники, так и производственники, в основном мыслят в рамках экономического мейнстрима. Что довольно естественно. Скоро уж четверть века, как им предписано мыслить в этих рамках. Вся система образования, вся идеология выстроена вокруг этого. Одна ВШЭ чего стоит. Где найти мыслящих в других категориях и при этом занимающих посты? Можно найти уездного Сен-Симона, но серьезных людей нет.
Любовь Ульянова
На Ваш взгляд, какие стороны правительственной политики являются наиболее уязвимыми?
Максим Соколов
Экономическая составляющая. При 20% годовых за кредит никакая экономика развиваться не будет. Слишком велик кредитный процент. При неуклонном фактическом сокращении денежной массы не может быть экономического роста. Другие направления и отрасли – медицина, образование – тоже страдают. Но о них хотя бы можно что-то говорить. Не то, что об основе – священном монетаризме. Хотя результат в общем-то один и тоже. Там индифферентны к тому, что о них говорят.
Любовь Ульянова
Считаете ли Вы, что для реальной конкуренции идей нужна новая оппозиция с новыми фигурами? Кто бы мог, на Ваш взгляд, – какие люди, какие силы – возглавить эту оппозицию?
Максим Соколов
Новая оппозиция с новыми фигурами действительно нужна. Это очевидно не потому, что новые фигуры более интересны, а потому, что безынтересны фигуры старые. Они бездействуют много лет, подвизаются на авансцене, а проку – ноль. Очевидно, что если от кого-то и будет прок – то от фигур новых. Что касается их персонального состава – то здесь нужно вести речь о каких-то практических работниках. Должно, в конце концов, получиться достаточно массовое высказывание в стиле – вот вам, товарищи, мои стило и можете писать сами. Либо все-таки перестаньте гробить экономику, либо сами расхлебывайте, а я ухожу.
Любовь Ульянова
В какую сторону внутренняя политика России должна развиваться, если мы принимаем за доказанное утверждение, что разрушение системы опаснее, чем сохранение статус-кво?
Максим Соколов
Внешняя политика в России более успешна, потому что она более соответствует формуле «самостояние России – залог величия ее». Внутренняя экономическая политика не соответствует самостоянию России никак и ни в какой мере. Такое добром не кончится. Либо окончится пшиком вся относительно успешная внешняя политика, либо нынешнее правительство, его идеологам придется куда-нибудь удалиться.
Любовь Ульянова
Можно ли здесь различение между внутренней и внешней политикой объяснить тем, что у внешней политики виден враг, вокруг которого можно сформировать консенсус. Как можно в пределах системного поля сформулировать врага? Монетаризм?
Максим Соколов
Для начала можно сказать – «Бардак»! И указывать на глупость и нерациональность нынешнего либертарианства, которое проповедуется нам со всех сторон.
Любовь Ульянова
И все-таки может ли Дума в пределах электорального поля сформулировать такую оппозицию? Коммунисты, жириновцы?
Максим Соколов
Боюсь, что нет. Потому что ведь все карты ей даны. Удивительная картина. Почти как у Гоголя в повести «Пропавшая грамота». Дед играет в карты и замечает, что другие игроки как-то странно реагируют на его ходы. Он кидает какую-то дрянь, они не могут ее побить и вынуждены ее принимать. А когда он кидает туза, они спрашивают – чем ты ходишь. Оказывается – шестеркой. И когда дед тихонько перекрестил карты, выяснилось, что у него на руках сплошь козыри, только он этого не видит. В этом смысле у Думы, да и не только у нее, карты-то вполне козырные, только надо это видеть и соответствующим образом действовать.
Любовь Ульянова
Вы в начале разговора провели аналогию с ситуацией в Москве до 2010 года. А что именно тогда поменялось?
Максим Соколов
Стало возможным говорить о том, о чем говорить было нельзя, о том, как лучше сделать в Москве. Прекратились бесконечные процессы об оскорблении чести и достоинства супругов Батуриных. Это был важный фактор. Можно спросить об этом у людей, которые эти процессы проиграли. Не говоря уже о том, что существовали действительные проблемы, такие как перекрытие кислорода в московском бизнесе. Теперь не то, чтобы все стало гладко, но все же не вакханалия, господствовавшая до осени 2010 года.
Любовь Ульянова
Возможно ли критиковать в пределах системы, не нарушая устойчивость политических институтов?
Максим Соколов
Я не вижу роковой неизбежности в том, чтобы политическая система сохранялась только при крайней недееспособности правительства. Для начала – хотя бы легализовать нормальную экономическую дискуссию. Сейчас ситуация совершенно ненормальна в этом отношении.
Любовь Ульянова
Если сравнивать разные политические системы, то в США – демократия, но если она пойдет дальше, то нельзя исключить, что откровенные гангстеры там придут к власти. В Китае свои особенности, но кажется привлекательным их опыт меритократии. Можно ли России что-то позаимствовать из опыта других стран в этом смысле?
Максим Соколов
Что-то, наверное, можно. Но система и так довольно жестко зарегулирована и нуждается в несколько большем люфте, а Ваш вопрос, скорее, о том, не следует ли ее затянуть еще покрепче.