Русская истина
Непримиримо противостояние руссоизму британской линии консерватизма, идущей от Эдмунда Бёрка. К ней можно отнести и Адама Мюллера вместе с его продолжателем Фридрихом Листом в Германии, и Николая Карамзина и славянофилов в России, а из французских мыслителей к ней достаточно близок окажется Бональд. Сущность этого направления в последовательном развитии идеи традиции как прогресса.
Историки всё же убеждены, что власть, как ни крути, вынуждена легитимировать себя через определенный исторический нарратив, а, значит, от историков ей никуда не деться. Между тем, кажется, нам предстоит эпоха, в которой истории не будет вообще никакого места. Эпоха абсолютно а-историчного прогрессорства. Искусственный интеллект, роботы, блокчейны не имеют специфических национальных черт. Для их пропаганды не нужно национальное своеобразие – ни либеральное, в духе либеральной истории 1990-х, ни державное, в духе истории государственности и «скреп» начала 2010-х, ни коммунистическое, в стиле истории советской эпохи. Проблема в том, что в «прогрессорскую» упаковку завернута важная и отнюдь не надуманная задача – технологического развития страны.
Суть в том, что население России, обладающее своей особой русской ментальностью, познав все «прелести» общества потребления, являющегося основой рыночной экономики, проявило своё дремлющее коллективное бессознательное и сделало запрос на новую политику, выдвинув на ведущую роль политика совершенно нового уровня