Русская истина
Проблема, как показывает Иван Крастев в книге «После Европы», кроется глубже: люди отвергают брюссельскую меритократию и похожих на нее собственных национальных политиков, присягающих Европе и либеральному миропорядку, потому что не верят, что в ситуации кризиса они предпочтут остаться на Родине, а не искать работу или убежища за границей.
Как это ни парадоксально прозвучит, исламская революция была не только консервативной, но и демократической, что запечатлено в политической системе ИРИ. Экономическая программа хомейнизма считается некоторыми специалистами левой и даже сравнивается с социализмом.
Военно-политический успех Рисорджименто, который достаточно оперативно одобрила Россия, изменил государственную идеологию империи. Она признала за нациями право бороться против иноземного ига и за свою цельность разными путями, включая «революционный», предложенный Гарибальди. После гарибальдийских походов выступления подданных против своих легитимных государей как будто перестали быть «революцией». Возникла новая пангосударственная идея – свобода нации.