Русская истина
За шаблонностью и кажущейся вторичностью текстов Потапенко современный читатель в деталях видит, как сквозь увеличительное стекло, околочеховское пространство, мир Тригориных и Юреневых, Войницевых и Зарецких, видит высокое качество «средней» литературы, потребляемой массовым читателем.
Вообще-то опрос показал, что консерваторы в количестве 551 человека имеются в активном наличии. То есть те, кто согласился с заголовком опроса и не пожалел драгоценного времени на то, чтобы отметить свою десятку. Литературные предпочтения, мне кажется, выявились. А вот что касается сообщества – по итогам одного опроса говорить рановато. Хотелось бы посмотреть на предпочтения, например, при выборе русской философской десятки.
Общая рамка – как раз популярный в это время сюжет о «романтизме» и «реализме». Николай Огарев буквально в то время, когда «Обыкновенная история» будет публиковаться в февральской книжке «Современника» за 1847 год, будет писать Александру Герцену и московским друзьям о том, как занимается вещами положительными, работает над собой – но тем не менее находит в себе много «романтизма». Если попытаться наложить романное время на календарь – то роман начинается где-то в 1830 году – и заканчивается в 1845.