Русская истина
Учитывая экономические и политические императивы КНР в современном западном раскладе, не забывая кредиторские права всепроникающих китайских властей, скупивших на сегодняшний день значительное количество стратегически важных европейских кампаний и европейских земель, вариант спокойной и безоговорочной дискредитации Ли-Мень Ян, с молчаливого согласия всех европейских и американских должников КНР, кажется наиболее вероятным.
Кажущиеся в данном обществе естественными и практически безальтернативными, устоявшиеся и не вызывающие протеста ни у правых, ни у виноватых нормы содержания под стражей, принципы ведения следствия, правовые преференции, предоставляемые разного рода специфическим группам лиц, преступивших закон, и прочие частности пенитенциарной системы неизбежно имеют ярко выраженный культурологический аспект. А потому порой они способны, пусть и в косвенной форме, поведать о пропитавших данную культуру представлениях о человеке и отношениях между людьми куда больше, чем специально посвящённые этой проблематике трактаты.
Стремительная экспансия вируса продемонстрировала, что глобальность (как результат процесса глобализации) существует. Пандемия лишь подчеркнула, что «основным противоречием эпохи» стали отношения между США и Китаем. Пандемия зародилась в Китае как биологически, так и политически. Политически в том смысле, что Китай дал первый пример эффективной (по общему мнению) реакции государственной власти на эпидемию. Фокус мировой трансформации в связи с пандемией лежит во взаимоотношениях государственной власти (института государства), национальных организаций и населения.
Описание «присоединения» Сибири к России выглядит таким бесконечно нудным «освоением». Какие-то люди куда-то шли. Назывались – первопроходцы. Зачем? Бог весть. Наверное, с туристическими целями. Попутно присоединяли пустые земли к государству. Хобби у них было такое. Жители пустых земель, неожиданно возникавшие в момент присоединения, радостно несли первопроходцам дань. А потом государство долго и упорно их развивало-развивало, да не развило. Так, или почти так, история Сибири предстает в глазах большей части населения страны, да и мира. Мне и хотелось показать, что история Сибири – явление небывалое, уникальное. Именно в нем коренится уникальность судьбы России.
И Россия, и Китай попытались защититься от превращения в вымирающую и разграбляемую окраину глобальной экономики коммунизмом. Не скажу, что лекарство оказалось горше болезни — территориальную целостность обеих стран коммунизм сумел сохранить. Благодаря ему же были созданы основы современной промышленности, науки, здравоохранения, образования… И всё же что-то с коммунизмом оказалось не то. Во всяком случае, у нас. Во всяком случае, пока.
Представляется весьма вероятным, что беспрецедентно долгое и устойчивое существование китайской цивилизации — как, впрочем, и её консерватизм — одной из причин имеет морализаторскую доминанту уголовного закона. Китай — поразительный исторический эксперимент, демонстрирующий как степень эффективности уголовно-правовой поддержки морали, так и границы возможностей такой методики.