Третий опрос нашего проекта посвящен русским кино-режиссерам. В предлагаемом ниже списке – 150 имен дореволюционных, советских, эмигрантских и современных российских кино-режиссеров, из которых нужно выбрать 15 любимых (или выбрать 14 имен и одно имя добавить в графе “other”). Анонсируя предыдущий опрос, посвященный любимым философам у консерваторов, мы предполагали, что включенные нами в список философов мыслители революционного толка не смогут набрать большого количества голосов, однако ошиблись в своем прогнозе. Поэтому сейчас мы не будем делать никаких прогнозов, а просто будем наблюдать за ходом голосования.
Метка: кино
“Я обвиняю”
В фильмах Поланского отражаются драматические события его жизни. Это может быть в более прямой форме, как детские годы в Краковском гетто во время Второй Мировой войны отразились в фильме “Пианист” или убийство в 1969 г. его беременной жены, американской актрисы Шэрон Тейт членами банды Чарльза Мэнсона – в фильме “Луна и грош”. Или же в замаскированной – как в фильме “Я обвиняю”, где отразилось представление режиссера о себе как о жертве несправедливого судебного преследования.
Прошу считать нижеследующую информацию полноценной заявкой на оригинальный киносценарий шпионской кинокомедии «Что русскому шутка, то европейцу – паранойя».
Это он, шестидесятник Шурик, проводил и оправдывал в СМИ приватизацию, которую даже Джеффри Сакс назвал открытым грабежом и жульничеством. Это он, шестидесятник Шурик, поливая с экрана НТВ русскую историю и русских грязью, получая за это огромные гонорары в то время, когда простые россияне зачастую копались в мусорках в поисках съестного, сделал все, чтоб попытаться превратить народ в Балбеса, интеллигенцию – в Труса, а власть, как показали дальнейшие события – в жестокого и циничного Бывалого.
Я и раньше задумывался о феномене короткометражного кино. После просмотра трех фильмов Веры Водынски я окончательно понял, каким оно должно быть. Оно должно быть таким, чтобы после финального кадра душа кричала «еще!», а разум отвечал «всё», добавляя «больше ничего не скажешь». Вере это удается, и большое ей за это спасибо.
«Домашний арест» по-своему отразил особенности российской политической культуры. Семен Слепаков хорошо понимает, над кем у нас смеяться и зло шутить можно, а над кем лучше не надо. Президент и спецслужбы – вот тот стержень, на котором держится вертикаль власти – и в фильме, и пока в реальности.