Рубрики
Блоги Прогнозы

Государства-семьи в эпоху торжествующего глобализма

Изучение источников ядра современного глобализма показывает довольно ясно, что это течение, в сущности, представляет собой продолжение вполне себе семейного бизнеса больших групп родственно связанных между собой людей.

Существует известное высказывание, которое приписывают Жан-Жаку Руссо: «Выборное правительство – это наилучшее из всех правительств, но оно подходит только для относительно бедных стран. Если же производство сильно превышает необходимое, то неизбежно зло роскоши, и лучше, чтобы эта роскошь ограничивалась монархом и его двором, чем распространялась в народе».

Высказывание это, вполне издевательское по отношению к монархии, имеет, однако, один интересный аспект. Если люди, разделяющие точку зрения Руссо, активно боролись с монархией не только как с институтом, то и как с идеей, то их борьба достигла сегодня вполне логического результата: государства не монархические живут сегодня в целом заметно беднее, чем уцелевшие или восстановленные монархии.

Это видно и на примере стран мусульманского мира, и на примере Центральной Азии, где «крупнейшей демократией мира» считается Индия, и на примере стран Тихоокеанского бассейна, где процветают Япония и Австралия, и также на примере стран Европейского Союза.  Есть, разумеется, множество исключений, однако общая заметная тенденция заставляет задуматься.

В действительности, противопоставление демократии и монархии не совсем корректно, но этот вопрос на время оставим в стороне. Наблюдая за Европой – самой культурно и цивилизационно близкой России частью мира, – можно видеть при этом яркое исключение из этой тенденции, а именно Германию. Пожалуй, самая богатая и совсем никак не монархическая страна Европы. Ну и, конечно, обратный пример – это Испания: страна с собственным королём, но которая никак не может похвастаться ни мощной социальной системой, ни прорывными экономическими успехами.

Это заставляет всмотреться внимательнее в то, что мы привычно называем институтом монархии. Вопреки французским памфлетам XVIII века, институт монархии не есть лишь король, царь или император, институт монархии – это учреждение, управляющее государством. Учреждение, основу которого составляет так или иначе аристократия – люди, связанные родственными, кровными связями либо экстраординарными (и наследуемыми) заслугами с правящим королевским домом. Десятки тысяч людей. Которые, подобно их дедам и прадедам, с детства знакомы или, по крайней мере, знают друг о друге. Так обстоит дело, когда речь идёт о настоящей, а не бумажной монархии, где король (или королева) является в решающей степени главой государства, а не свадебным генералом.

Как же обстоят дела с подобной аристократией в Испании? Испанская аристократия в большой степени была разогнана, разобщена и уничтожена революцией и гражданской войной в первой половине прошлого века. Король Испании, как известно, был назначен уходящим на пенсию генералом Франко, вступив в должность в 1975 году. «Испанская монархия» звучит солидно, но мало кто знает, что король Испании обладает крайне малым объёмом полномочий в сравнении с другими, традиционными монархами, например, в странах Северной Европы. И опирается испанская монархия вовсе не на многочисленную аристократию, как опять же, это происходит в вышеупомянутых странах, а скорее на… формальный факт своего существования на престоле небольшого государства с «признаками широкой федерации».

Ситуацию с аристократией в Германии можно назвать прямо противоположной испанской. Объединенная Германия со времен Бисмарка оказалась страной, «переполненной аристократами» ввиду того, что многочисленные местные аристократы маленьких княжеств, несмотря на расхожее выражение «железом и кровью» не потеряли ни своих связей, ни своих титулов.

Ни Первая мировая война, ни Веймарская республика не привели к радикальному разобщению или уничтожению немецкой аристократии. Лишь в ГДР с этим дремлющим «институтом управления монархии» было покончено, последствия чего, наблюдаются, по-видимому, в бывшей Восточной Германии и поныне…

Автор этих строк знаком с европейской монархией не понаслышке: за двадцать пять лет работы в «самой древней монархии Европы», королевстве Дания – и в особенности же в государственных структурах этого королевства – я не раз делал удивительные для себя открытия о внутреннем устройстве этого государства.

«Главой Датского государства является король». Точка. Первые 14 пунктов Конституции Дании говорят исключительно о Короле и особенностях его власти. Король (королева) Дании назначает премьер-министра, король назначает министров, король назначает (а вы этого не знали?) всех руководителей управлений в министерствах, глав государственных советов и т.д. Мой непосредственный начальник, руководитель Управления школ (Skolestyrelsen) в Министерстве образования Дании был назначен королевой.

«Кто они, все эти люди?» – этот вопрос каждый может задать самому себе. Как происходят назначения? Они происходят, естественно, по представлениям ведущих экспертов страны, в силу заслуг, да и просто по блату (что бывает нередко, если другие условия соблюдены), на основе ряда тайных собеседований с кандидатом в разных структурах королевского дома, проводимых по сложным, почти обрядовым схемам и сопровождаемым насыщенной и многообразной символикой, традициями, «обычаями», kutyme.

Такую «связку веточек» очень трудно сломать – как внутренними нестроениями, так и нежелательными действиями извне страны. Например, ЕГЭ в Дании так и не введён, несмотря на понятные всем требования к Дании в «глобальном масштабе» уже лет пятнадцать как.

Благополучие страны, и речь не только о размере её бюджета, это, как правило, результат осознанного совместного действия тесно связанных между собой людей. И такое совместное действие, если не брать в расчет примеры случаев краткосрочных тоталитарных идеологических истерий типа нацизма, имеет успех тогда, когда люди видят глубокий смысл и исторические перспективы для того, чтобы умно, долго и настойчиво действовать вместе.

Но, разумеется, не факт, что современная европейская монархия – это единственный способ стимулировать людей, и правящую элиту в особенности, долгосрочно и результативно действовать вместе.

Однако довольно неожиданный оборот приобретает эта самая монархическая практика устройства государств, со всеми сопутствующими ей механизмами, в условиях современного агрессивного глобализма – иногда столь иррационального и беспощадного к отдельным государствам.

Дело в том, что изучение источников, ядра современного глобализма показывает довольно ясно, что это течение, в сущности, представляет собой продолжение вполне себе семейного бизнеса больших групп родственно связанных между собой людей.

Речь не о национальности, речь именно о семьях. Семьях, где наследование колоссальных капиталов зачастую происходит по степени личного вклада, личного успеха члена семьи в семейном финансовом бизнесе. Бизнесе, где все хорошо помнят и чтут своих предков.

Можно легко представить себе банкира с Уолл-стрит, который никогда не встречал в своей жизни никого, кроме своих родственников. Это звучит смешно – но это вполне реально.

Государства, основанные на классической, выборной либеральной демократии, становятся по факту первыми и самыми легкими жертвами таких глобальных финансовых корпораций-спрутов.

Экономическая трагедия «молодых демократий» – стран Восточной Европы, – которая разворачивается уже четверть века на наших глазах, а также обвалы таких стран, как Исландия и Греция, показывают, что экономический иммунитет подобных обществ явно недостаточен для построения благополучия в наступившую эпоху глобализма. Современный глобализм, приобретающий всё более военно-империалистический, воинственный характер, парадоксальным образом душит либеральную демократию во всем мире.

Конечно, самая простая форма сопротивления невыносимому внешнему прессингу (как и другим великим бедствиям) – это мобилизационная диктатура. Так считалось еще в Древнем Риме, где «на короткий срок полнота власти в республике передавалась одному лицу. Но римляне понимали, что диктатор – это не монарх, поскольку государственный суверенитет принадлежит сенату и народу римскому».

Но глобализм не обещает быстро схлынуть и уйти в историю, подобно цунами, – глобализм это, похоже, всерьёз и надолго.

И непокорных ограблению их стран национальных диктаторов новые Властелины Мира обещают целенаправленно и жестоко уничтожать. Демонстративно беззаконная казнь таких правителей, как Каддафи, была, конечно, показательным действием. И совсем не по своей инициативе угрожали затем обезумевшие молодые люди на киевском Майдане во время переворота президенту России пресловутой «судьбой Каддафи»…

Но кто сказал, что борьба мировых цивилизаций за свою свободу, суверенитет и продолжение истории уже проиграна и американоцентричный глобализм полностью и безоговорочно победил на нашей планете?

Знающие историю видят, что финансовые семьи-корпорации Уолл-стрит, это «глубокое государство» за океаном, очень напоминает пародию на устройство европейских монархий эпохи абсолютизма и дальнейшего их упадка. Эти монархии – не поспешные самоделки-диктаторы, назначившие себя или вырвавшиеся из-под контроля. Не на каждую европейскую страну можно показать пальцем и сказать: «Её можно»…

«Семьи-государства», авторитетные и исторические, подобные традиционным монархиям Северной Европы, оказались в итоге более дальновидными и лучше понимающими устройство Мировой власти (тех, кто претендует на таковую), чем многие чисто демократические, т.е. совсем не-монархические государства. Это, несомненно, повод для размышлений.

В этом состоит, на мой взгляд, неожиданность современной монархии. Точнее, её новая, неожиданная актуальность.

Автор: Юрий Тюрин

Философ, политолог