Кирилл Бенедиктов
Санкциями нас пугали долго, и вот, наконец, Запад ввел секторальные санкции против российских банков, оборонных и сырьевых компаний. В ответ Кремль ввел «контр-санкции» на импорт продовольствия из США и стран ЕС. Представим себе, что эта кризисная ситуация не только не рассосалась сама по себе, но и продолжает развиваться по нарастающей. Какие сценарии для России и Запада Вы считаете наиболее вероятными, а какие – совсем нереалистичными?
Вячеслав Рыбаков
Прежде всего не могу не оговорить, что я довольно мало знаю о реальном состоянии как отечественной, так и мировой экономики. Не потому, что слишком уж глуп, и не потому, что от нас что-то злостно скрывают и нарочно обманывают, но уже потому хотя бы, что даже в самом открытом обществе в принципе невозможно загрузить всех граждан той массой специальных знаний и сведений, что необходимы для формирования по-настоящему компетентных ответственных мнений. Слишком многих деталей мы не видим, слишком много скрытых факторов не можем учесть. Так что мои ответы (наверняка, впрочем, как и многие не мои) поневоле окажутся скорее эмоциональными, чем разумными. Оптимисты, сами не очень-то сознавая, будут выдавать желаемое за действительное, а пессимисты столь же непроизвольно примутся выдавать за действительное то, чего не хотят и чего боятся. Впрочем, возможно, это не менее важно, чем точные расчеты с фактами в руках, поскольку жизнь всегда сложнее наших представлений о ней и цену строгим прогнозам мы знаем с детства хотя бы по прогнозам погоды. Осознать и сформулировать желаемое и нежелаемое может оказаться куда существеннее, чем путаться в бесчисленных мелочных сценариях. Для меня является очевидным, что США, до сих пор, как известно, полагающие Россию своим единственным геополитическим противником и соперником, решили положить конец ее медленному, но, похоже, верному воскрешению и воспользоваться украинским предлогом, чтобы выдавить нашу страну из мировой хозяйственной системы и уже окончательно, раз и навсегда обрушить ее экономику. Но мне кажется,что повторить опыт удушения экономики СССР не удастся. Прежде всего потому, что кремлевские старцы времен перестройки не понимали, что происходит, а теперь опыт той ошибки и той беспомощности несколько просветляет нашим лидерам мозги. Во-вторых, Россия нынче гораздо сильнее интегрирована в мировую экономику, чем тогдашний СССР. И в-третьих, четверть века назад и наши вожди, и мы сами только и мечтали о том, чтобы проникнуть в европейский дом и стать там хоть чуть-чуть своими хоть на каких условиях. А теперь мы знаем этому дому цену и понимаем, что прежде всего нужно иметь свой. Опять-таки: на условиях практически любых. США, затеяв мировую экономическую войну, повторяют свою ошибку вьетнамской поры. Они не осознают качественной разницы в уровнях мотивации. Их реальной безопасности не угрожал Вьетнам, они всего лишь пытались оправдать уже затраченные средства плюс сохранить лицо. Вьетнам же защищал себя, свое существование и свою сущность. Американские идеологи полагали, что южновьетнамский народ под их руководством будет героически бороться против коммунистической диктатуры за свою «свободу», и не осознавали, что для Вьетнама ценнее всего независимость и территориальная целостность, а опыт борьбы за эту независимость и территориальную целостность насчитывает много веков, войдя в плоть и кровь культурной традиции. Поэтому гораздо меньшие жертвы Америки оказались для нее гораздо более неприемлемыми и непереносимыми, чем гораздо большие жертвы — для Вьетнама. То же и теперь. Америка отстаивает претензии на свое уже и так пошатнувшееся мировое лидерство. Европа вообще отстаивает непонятно что. Свое глубокомысленно беззаботное житье-бытье в американском кармане, похоже. Мы же отстаиваем, по большому счету, существование своей страны, мы не так давно поняли, что ее независимость и ее целостность связаны напрямую, и память о распаде и тех мерзостях и тяготах, что с ним связаны, в нас еще жива. Поэтому при обоюдности санкций и, соответственно, обоюдности потерь гораздо меньший экономический ущерб неизбежно будет для Запада куда более неприемлем, чем гораздо больший ущерб для нас. Меня не покидает ощущение, что значительная часть населения России испытывает по поводу санкций задорный и лихой эмоциональный подъем, которого американцу просто не понять, как не понять было в свое время жертвенности Вьетконга. Наконец-то это бессмысленное, изнурительное изобилие кончится! Наконец-то можно будет думать не только про жратву да шмотки и заняться настоящим, исконно русским делом – терпеть лишения во имя победы. Совершенно нереалистичным я считаю то, что после нескольких месяцев санкций Кремль вдруг раскается, попросит у прогрессивного человечества прощения и пойдет на попятный: отдаст Крым, поможет Порошенко добить Новороссию, арестует за пособничество терроризму всех россиян-добровольцев, что участвуют сейчас в защите Донецка и Луганска, отзовет из Интерпола ориентировки на Яроша и прочих героев братской Украины – и все ради того, чтобы разблокировать какие-то там счета и вновь дать возможность горстке олигархов проводить уик-энды в собственных хоромах в Майами. А, собственно, любой иной результат будет поражением Запада. Любой, даже сколь угодно примирительный. Истерическая иррациональность экономической войны против России все более очевидна. Мало-помалу станет столь же очевидной ее бесперспективность. На Западе и так уже раздрай, а Россия на войну-то до последних дней вообще еще не являлась. Вот теперь явилась наконец – и это произвело шок: война-то и впрямь оказалась делом обоюдным! Кто бы мог подумать! Поэтому наиболее реалистичным я полагаю постепенное отступление Запада, и тут Россия, конечно же, и по совершенно прагматическим соображениям, и по свойственному ей великодушию сделает, я полагаю, едва ли не все, чтобы Запад смог сохранить лицо. Нам не жалко: да, вы миротворцы, госпожа Меркель, конечно, вы, мсье Олланд, мы тут только так, погулять вышли… Нам-то все равно понятно, кто есть кто. А они пускай надуют щеки и успокоятся наконец. Им-то ведь на Украину и льющуюся там кровь плевать, а нам нет. Мы успокоимся, когда там прекратится война. А они успокоятся лишь тогда, когда их за это похвалят. И может быть, даже наградят. Как говорил Никулин в «Бриллиантовой руке» — «посмертно». США, вероятно, с какого-то передоза рассчитывают на то, что санкции будут носить долгосрочный характер и душить Россию не три месяца, и не шесть, и не девять, потому что за месяцы экономику такой страны не то что не задушишь, но даже не надкусишь. Надо, чтобы они длились десятилетиями, типа поправки Джексона-Веника. Но тут остается сказать лишь: мечтать не вредно.
Кирилл Бенедиктов
Одну из первых западных книг о послереволюционной России написал знаменитый английский фантаст Герберт Уэллс. Это «Россия во мгле». Что бы написал о России после нынешней «войны санкций» современный западный фантаст, посетив Москву в 2017 г. ?
Вячеслав Рыбаков
Западные фантасты разные, а кроме того, даже сто лет назад Уэллс, как ни крути, был один такой. Признаюсь: современных западных фантастов я практически не знаю, но, полагаю, они плоть от плоти западного общества, а оно в последние десятилетия не блещет широтой суждений и глубиной предвидений. Сейчас, скажем, факт российской агрессии практически ни у кого из средних европейцев не вызывает сомнений, и разница мнений состоит лишь в том, как к этой агрессии относиться: тужиться ее пресечь или махнуть на нее рукой. Причем порядочные люди с принципами и идеалами в основном жаждут ее пресечь, а якобы на стороне России оказываются, на самом деле, лишь те, кому плевать на все, кроме собственного брюха и собственных прибылей. Промывка мозгов – не пустой звук, она действительно способна творить с людьми страшные вещи. И что очень обидно – в первую очередь с хорошими, неравнодушными людьми. Брэдбери умер, Саймак умер, Кларк умер… Кого, кроме них, интересовали проблемы человеческой совести, мирного сосуществования и сотрудничества с русскими? Сто пятьдесят миллионов клонов Сталина, выпеченных в сверхсекретной лаборатории под Мавзолеем, заменяют подлинное население, которое исподволь истребляется кремлевскими монстрами – вот, полагаю, уровень полета западной фантазии. Что же до реализма в стиле Уэллса, думаю, любой современный западный фантаст после посещения Москвы живописал бы царящий там произвол кровавого режима, разгул сросшейся с властью преступности, крайне опасный для мировой цивилизации рост фашистских настроений (русские в открытую русскими себя начали называть – пора в ответ прогревать танки, а то не успеем защититься!). А горстка последних мужественных и самостоятельно мыслящих людей в этой страшной стране – причем лишь она, эта горстка, на самом деле и есть подлинный российский народ, с которым можно было бы и дружить, если бы он сверг тирана, — так и рвется поведать первому же попавшемуся иностранцу о самоубийственной политике Кремля и о близком голоде… И в таком духе. Такая мгла могла бы получиться — пальчики оближешь. Но уже очень банальная, к сожалению.
Кирилл Бенедиктов
Возможна ли в наше время успешная модель развития государства, ушедшего в добровольную или вынужденную изоляцию?
Вячеслав Рыбаков
Нет, конечно. Но ведь это абстракция. Даже Северная Корея с ее чучхе не находится в полной изоляции. И при том, даже при столь высокой степени отгороженности от остального мира, отнюдь не вымирает, кстати. Но мы в своем стремлении воссоединиться с так называемым цивилизованным мировым сообществом и стремлением показать, какие мы хорошие и не опасные, в свое время перегнули палку в другую сторону и даже то, что могли бы и обязаны бы были делать сами, отдали на откуп нашим зарубежным, извините за выражение, партнерам. И дело тут не только в том, что наши деловары предпочитали ездить заключать договора о поставках не в Вологду, а в Тулузу, и даже не в коррупционных схемах — хотя все это, разумеется, тоже было. Но была, мне представляется, и мотивация более возвышенная и теоретичная, и ею вполне всерьез могли руководствоваться даже самые приличные и высокопоставленные руководители. Дело в том, что в течение по меньшей мере полутора веков росло и ширилось убеждение, что торговля — это гарантия от войны. Где есть развитые экономические связи — там пушки молчат. Этой теории отдали дань многие совершенно замечательные люди, среди фантастов в том числе — вспомнить хоть «Необъятный двор» уже упоминавшегося мною Саймака. Это же апофеоз противопоставления простого, но сметливого, славного и здравомыслящего торговца — и злобных дебильных генералов. Возможно, на определенном историческом этапе эта концепция и впрямь была истинной — но у любой, даже самой правильной теории есть границы применимости. Именно ею могли руководствоваться в свое время наши политики, стараясь пусть даже в какой-то степени себе в ущерб завязать как можно больше как можно более плотных экономических связей со странами НАТО. Однако эпоха сменилась. В условиях, когда претендующая на мировое господство держава и ее сателлиты не рискуют, в отличие, скажем, от имевших аналогичные претензии Наполеона или Гитлера, затевать горячую войну с сопоставимым по военной мощи противником, экономика становится главным полем боя для мировых войн. Американцы используют ситуацию для того, чтобы обрушить нашу экономику – а мы будем полными дебилами, неучами и слизняками, если не используем ее же, эту самую ситуацию, для того, чтобы под благовидным предлогом вынужденного ответа на санкции наконец вернуть себе контроль над теми критичными для всякой суверенной страны секторами экономики, которые были нами утеряны в угоду дружбе с теми, кто с нами дружить в ответ так и не собрался. Такое возвращение давно назрело. Спасибо Обаме за Крым, это факт. А если благодаря ему и его санкциям мы еще вновь станем реально самостоятельной страной — он вообще заслужит звания Героя России. И на Украине напишут, что не только майдан – провокация Путина, но и санкции Обамы тоже инспирированы российской разведкой…
Кирилл Бенедиктов
О готовности наполнить пострадавший от санкций и контр-санкций российский рынок уже заявили Бразилия, Аргентина, Чили и другие страны Латинской Америки. Радостно подсчитывает будущие барыши от увеличения поставок в Россию своей сельхозпродукции братская Белоруссия. Возможно ли, на Ваш взгляд, что санкции Запада приведут не к тому результату, на который надеялись в Вашингтоне и Брюсселе, а к изменению торгово-экономического баланса между Россией и странами «третьего мира»? Каковы будут последствия санкций для укрепления отношений между странами БРИКС?
Вячеслав Рыбаков
Я полагаю, что санкции обречены привести не к тому результату, на который рассчитаны. Про Россию я уже сказал. Что же касается мировой экономики, тут подвижки того же масштаба и той же направленности тоже неизбежны. Похоже, мир замер в ошеломлении, глядя на то, как неожиданно и всеобъемлюще разыгралась эта оптимистическая трагедия. И ждет. Но ждет неравнодушно. Зависимость жизнеспособности мировой хозяйственной системы от объемов американского потребления, судя по ряду заметных любому дилетанту признаков, давно осточертела всем сколько-нибудь крупным и стремящимся к независимости мировым игрокам. А игроки мелкие и по определению экономически и духовно ничтожные просто рады будут в очередной раз пнуть очередного теряющего хватку хозяина или хотя бы плюнуть в его сторону, когда поймут, что это стало безопасно. Ну, а укрепление БРИКС в результате санкций даже не дискутируемо – оно очевидно. Конечно, надо помнить, что сколько бы полюсов в мире ни стало и где бы они не располагались, наша планета с живущим на ней человечеством и его хозяйством все равно остается конечной замкнутой системой, так что как друзья вы ни садитесь – а нефти, газа, урана, чистой воды и кислорода от вашей суеты не прибавится. Но это уже совсем другая история.
Кирилл Бенедиктов
Как отразится на состоянии умов молодого поколения, привыкшего жить в окружении бытовых технических чудес, возможная изоляция России от мира высоких технологий?
Вячеслав Рыбаков
Ну взвоют некоторые, ясное дело. Только-только DOOM нового поколения выпустить собрались – а нас лишают этой столь необходимой креативному классу общечеловеческой ценности! Но, положа руку на сердце, я не верю, что санкционная дуэль так уж радикально отсечет Россию от высоких технологий. У корейцев малость подучимся, у малайцев… А то и, неровен час, сами чего-нибудь сумеем. Не могу вам передать, как много значит для творческого человека востребованность. Делать свое дело в высасывающем душу и разум вакууме никому-не-нужности, в ядовитом чаду насмешек (если вы такие умные, то почему не богатые?) – и делать его же в свете завороженных, ждущих от тебя подвига взглядов — две большие разницы. Как Христос расслабленному, история говорит нам: встань и ходи. Гаджеты останутся с нами. Куда мы денемся с подводной лодки?