Любовь Ульянова
Борис, Владимир Путин в начале своей пресс-конференции заявил, что он не знает, о чем говорить, поскольку обо всем главном он уже ранее сказал в своем Послании Федеральному Собранию. Оказалось ли это так в действительности?
Борис Межуев
Я бы так не сказал. Не было точного повторения тем. Послание было очень идеологичным в хорошем смысле слова, в нем были подчеркнуты идеологические основания экономического курса, как, скажем, свобода предпринимательства. Во время же пресс-конференции речь шла о конкретных аспектах текущей политики. Если говорить по-американски, в Послании речь шла о politics, а сегодня – о policy. Первое важное, самое очевидное ощущение – ощущение сброшенного груза. Вся история с Сирией казалось безнадежной для России, и тем не менее она, похоже, заканчивается каким-то результатом: кажется, возможен совместный с американцами план по трансформации власти в Сирии. Второе, оставшееся за кадром, но составлявшее общий контекст выступления – какие-то явные подвижки по украинскому вопросу. Я не могу этого доказать, но не исключаю, что американцы и русские могут найти общую линию, в том числе и по отношению к Украине, которая пребывает в сложном, полухаотическом состоянии. Важно и то, что наконец-то долг Украины перед Россией признан МВФ суверенным. Затем был важен сюжет о Турции.
Любовь Ульянова
И экономический курс.
Борис Межуев
Да, экономический курс сохраняется. Президент консервативен в этом смысле, он не желает менять свою команду. Как и неоднократно ранее, он выступил против чехарды в правительстве. Заявил, что поддерживает правительственный курс и курс Центробанка. Критики слева, включая некоторых наших авторов, остались не очень довольны этими ответами. Выступление было подчеркнуто правым, в том числе по вопросу о приватизации крупных пакетов госкомпаний.
Любовь Ульянова
Правым – в смысле либеральным?
Борис Межуев
Да, праволиберальным. По вопросу о наличии социальных обязательств было показано, что нельзя исключать, что возникнет объективная необходимость в пересмотре пенсионного законодательства. Речь идет о повышении пенсионного возраста. Пока это решение не принято, но оно готовится. Решение о сокращении бюджета также не принято, но это вопрос, который дебатируется в правительстве. Ясно, что Путин не верит в либерализацию кредита, в дешевый кредит как инструмент экономического роста. Он не верит, что если давать деньги под низкий процент, то эти деньги немедленно переткут в экономику, и будут способствовать экономическому росту. У нас нет дефляции, сказал Президент, то есть у нас не производится товаров больше, чем нужно, предложение не превышает спрос. Поэтому он считает нерациональным увеличение кредитования бизнеса. Если бы ситуация была обратной, если бы предложение было выше спроса, тогда Путин считал бы допустимым использование кейнсианских методов регулирования экономики. Ортодоксальная экономическая школа по этой причине настаивает в условиях превышения спроса над предложением на сжатии денежной массы, чтобы она вступала в соответствие с имеющимся предложением, тем самым стимулируя хозяйственную активность. Как известно, критики правительства исходят из противоположной идеи, что и дальше можно сжимать эту денежную массу и досжиматься до такой степени, что элементарно будет нечего есть.
Любовь Ульянова
Президент присоединился к теории инфляционной экономики?
Борис Межуев
Да, а эта теория считает, что борьба с инфляцией – главный приоритет, и именно от ее сдерживания и зависит хозяйственная жизнь страны. Противоположная школа, которая считает, что бороться с инфляцией следует посредством стимулирования предложения, пока не получила поддержки со стороны президента. Но это лишь одна часть медали. С другой стороны, мы видим, что президент очень внимателен к проектной деятельности. Было заявлено, что Центробанк будет оказывать приоритетную поддержку тем, кто выдвигает перспективные проекты, в том числе – как я понял, с помощью льготного кредита. Тогда и кредитная ставка сможет снизиться медленным, не административным путем. Такой же точечный избирательный подход продемонстрировал президент, отвечая на последний вопрос – о путях развития Севастополя. Очевидно, что вопрошающий надеялся, что президент подвергнет критике Заксобрание Севастополя, желающего построить, как он выразился, «Силиконовую долину», назовет это утопическими планами. Но президент совершенно неожиданно эти планы поддержал, сказав: а что, собственно, плохого в Силиконовой долине? Мы имеем дело, по всей видимости, с особым подходом: общая жесткость хозяйственного развития при поддержке тех кадров, которые предлагают что-то новаторское и прорывное и которым можно доверять Это интересный подход, но безусловно правый. Может быть, президент был вдохновлен примером американских республиканцев, таких энтузиастов правого дела. Любопытно, что не было задано ни одного вопроса о предстоящих думских выборах. Было ясно, что выборы не волнуют никого из журналистов, что, в общем-то, вызывает сожаление.
Любовь Ульянова
Не так давно в ЕР было собрание либерального клуба, на котором обсуждался вопрос экономической стратегии, среди прочего упоминались имена Бориса Титова, Сергея Глазьева. Ты писал об этом в своей статье в «Известиях», что в этом мероприятии можно было увидеть желание ЕР заявить некую позицию, противоположную нынешнему экономическому курсу. Ты, кстати, тогда написал, что сейчас было бы неправильно дать ЕР возможность стать оппонентом правительственного экономического курса. Президент сейчас ясно дал понять, что он полностью поддерживает правительственный экономический курс. Как это скажется на позиции ЕР, на общем раскладе сил?
Борис Межуев
Да, действительно возникла сложная ситуация. Представители Либеральной платформы ЕР, обратившиеся к программе Столыпинского клуба, к Борису Титову, который упоминался на этой пресс-конференции, хотели соединить свою партию с Путиным, отделив ее от правительства. Они хотели заявить, чтобы ЕР оставалась партией президента, а не партией правительства. С одной стороны, это залог электорального успеха. С другой стороны, это отражало и их экономические взгляды. Однако Президент не только не продемонстрировал какого-либо расхождения с политикой правительства, но и, наоборот, подчеркнул, что полностью ее поддерживает. Что политика Центробанка и правительства в точности соответствует макроэкономическим задачам, которые стоят перед страной, тем задачам, которые президент считает главными. Любое разделение между президентом и правительством будет уже невозможно. По крайней мере, политически это сделать не удастся. После сегодняшнего выступления у нас де факто президентская республика. Президент взял на себя полную ответственность за действия исполнительной власти.
Любовь Ульянова
Он ведь и раньше это делал?
Борис Межуев
Да, в этом нет ничего удивительного. Он и прежде подчеркивал свою солидарность с теми людьми, которые проводят экономическую политику. Отличие текущей ситуации в том, что речь идет про год накануне выборов. Президенту можно было отстраниться, сказать, что у него есть определенные сомнения в правильности экономического курса правительства, и посмотреть, как эти сомнения разрешит народ на выборах. Сможет ли правительство убедить население в правильности его курса, стратегии? Сможет ли политически защитить право на проведение той политики, которую оно проводит? Этот вариант отброшен. И я не представляю себе, как его можно сейчас вернуть. Раз выбрана позиция, что наше правительство – президентское, лучше уже не колебаться. У ЕР теперь нет возможности для маневра. Она не сможет играть на том, что она – партия президента или что она – партия правительства. Потому что президент и правительство – политически это одно и то же. Другое дело, какие вопросы будут вынесены на голосование. Будет ли ЕР партией единства президента и правительства только в экономической сфере, или же она будет защищать весь курс, условно говоря, «крымнаш», «Крым или хамон?». Этот вопрос пока еще стоит. Думаю, в итоге ЕР станет президентско-премьерской партией, олицетворяющей единство курса. Теперь оппонентам правительства придется оспорить президента – задача, гораздо более сложная. Наверное, СР, КПРФ будут использовать какие-то риторические ходы – мы поддерживаем одно, но не поддерживаем другое.
Любовь Ульянова
Но это, как ты и предлагал, означает, что ЕР берет на себя ответственность перед избирателями за правительственный курс.
Борис Межуев
Да, ЕР придется защищать ту экономическую политику, под которой подписался президент. Либо переходить в другие партии. Я не уверен, что это хорошо. Но это так. Находиться в этой партии и оппонировать президенту в экономических вопросах вряд ли будет возможно. Чисто политически. Я не представляю, как это будет возможно внутри избирательной кампании. Сегодня президент показал, что на роль лояльного оппозиционера правительству не проходит даже Борис Титов. Это человек, который вызывает уважение, сочувствие, поддержку Президента, но ни в коем случае не может являться экономическим идеологом правящей партии. Дискуссия по этим вопросам завершилась. Решение принято: ЕР – это партия исполнительной власти. Представители Либеральной платформы не могут отделиться от правительства, а ЕР в целом не может отделиться от президента. Избирательная кампания в этом отношении лишена интриги.
Любовь Ульянова
Что это означает?
Борис Межуев
Россия – президентская республика. Даже в случае незначительного успеха ЕР на выборах, президент будет иметь все возможности, основания, право сохранить то правительство, которое он пожелает. Ельцин так делал все время своего правления. Но теперь она президентская республика не только де юре, но де факто. Президент реально руководит экономикой. Все люди в правительстве – это его помощники, соратники. Но ни в коем случае не самостоятельная политическая единица, даже виртуальная. Мы видим минимум интриги, максимум сплоченности. Хорошо это или плохо – посмотрим.
Любовь Ульянова
Означает ли это, что представление о некоторой двойственности ЕР – то ли это либеральная партия, то ли консервативная – теперь тоже в прошлом? Это партия – либеральная. И получается, что условное консервативное поле свободно для конституирования некой новой силы?
Борис Межуев
Не консервативное. Правильнее будет сказать социал-государственники, которые оппонируют либерал-националистам в экономическом плане. Да, поле свободно. Видимо, СР будет доказывать, что они левоцентристы. Им нужно идти в эту сторону. Я не верю, что сейчас можно создать совсем новую партию и вывести ее вперед, как в свое время получилось с «Родиной». Здесь есть одна значимая проблема. Чисто по-человечески, в кадровом смысле, личностно, либеральный экономический курс не очень соответствует внешнеполитическому государственничеству Путина. Слишком разные люди выступают за первое и за второе. Те фигуры, которые есть на политической сцене, ну совсем не вписываются в путинскую парадигму. Я не знаю, что лично думает Эльвира Набиуллина по поводу Крыма. Наверное, субъективно она поддерживает воссоединение с ним. Но она никак не ассоциируется с внешнеполитическим государственничеством. Я уж не говорю про Силуанова, Кудрина, Улюкаева. Это люди другого плана. Придется искать какую-то фигуру, которая одновременно олицетворяет экономический либерализм и «крымнаш». Таких почти нет.
Любовь Ульянова
Сам Путин…
Борис Межуев
Кроме самого Путина. Возникнет проблема облика власти. Любопытно, как это будет решено. Тем более мы видели электоральные предпочтения Путина в отношении выборов в США – Дональд Трамп. Кто у нас может быть таким республиканцем? Подчеркну еще раз: главная проблема – как кадрово наполнить партию. Как сделать так, чтобы то, что говорит президент, можно было убедительно произнести во время дебатов? Ведь ясно, что не все смогут говорить об этом столь же убедительно. Любопытно, что из себя представляет Путин как экономический мыслитель. Никто никогда не пытался развернуть экономическую идеологию Путина. Она не совсем кудринская, но уж точно не глазьевская. Я когда-то назвал это «центризмом», но я – не большой специалист в области экономики, мне сложно говорить об этом квалифицированно. Что Путин реально думает об экономическом росте? Как его достичь в России? На что ориентироваться, какие отрасли поднимать, что возможно, а что не реально? Когда-то Алексей Чадаев написал книгу «Путин. Его идеология», но про экономическую идеологию там почти ничего не сказано. А у него явно есть какая-то своя экономическая доктрина, логично увязанная с его же консервативной государственнической доктриной. Как правило, если человек привержен высокому курсу ставки рефинансирования, он занимает более спокойную позицию в отношении внешнеполитических приоритетов и проблем страны. Здесь же – ничего подобного. Последовательная идеология борьбы с инфляцией при одновременной и столь же последовательной идеологии защиты российских национальных интересов.
Любовь Ульянова
Можно ли сказать, что Путин столь прямо об этом заявил впервые?
Борис Межуев
Да, в общем-то нет. Первый раз, по крайней мере, из экспертных кругов, была сделана попытка сильно развести его с правительственными либералами. И этого не получилось. Не сработала и провокация Ходорковского, который сказал, что он больше всего любит либералов в правительстве и Кудрина. Был расчет на то, что президент обидится, с вытекающими кадровыми последствиями. Однако – ничего подобного. Скорее, даже наоборот. Это сыграло явно не в минус этим людям.
