На прошедшей недавно в Москве Международной Книжной выставке-ярмарке состоялась презентация новой книги главного редактора портала Русская Idea Кирилла Бенедиктова «Возвращение Жанны д’Арк: Политическая биография Марин Ле Пен». Книга, изданная при поддержке Фонда ИСЭПИ – первое вышедшее на русском языке серьезное исследование, посвященное одному из наиболее интересных и харизматичных европейских политиков современности. РI представляет вниманию читателей фрагмент книги Кирилла Бенедиктова, посвященный отношению лидера Национального Фронта Франции к России и перспективам образования нового франко-русского союза в том случае, если Марин Ле Пен выиграет президентские выборы-2017.
***
Не секрет, что Марин Ле Пен (а также вице-президент НФ Луи Альо и многие другие члены руководящего звена партии) связывают надежды на возрождение исконно европейских ценностей, находящихся ныне в забвении и небрежении вследствие торжества мондиализма, политкорректности и толерантности, с современной Россией. В частности, большой резонанс получило интервью Марин Ле Пен австрийской газете «Курьер», в котором она назвала Владимира Путина своим «единомышленником» и заявила, что российский президент защищает христианские ценности европейской цивилизации.[1]
На примере Национального Фронта мы видим, как знаки возвращения современной России к своим историческим корням и традициям (такие, как возрождение Русской Православной церкви, законодательное запрещение пропаганды гомосексуальных отношений, и т.д.) воспринимаются французскими «истинными правыми»[2] как символы титанической борьбы между пост- и антихристианской цивилизацией англосаксонского глобализма и живой европейской традицией, опирающейся на общий для Франции и России христианский фундамент, но также как сигналы к возможному идеологическому сближению двух стран (разумеется, в том случае, если НФ станет ведущей политической партией Франции, а Марин Ле Пен – президентом республики).
Вопрос о том, чем завершится предвыборная борьба и президентская кампания 2017 г. остается ключевым для определения контуров возможного нового франко-российского союза. Ответить на него сейчас, конечно же, невозможно: слишком много факторов (в том числе, и тех, что с легкой руки Нассима Талеба зовутся «черными лебедями») могут еще повлиять на расклад сил за те почти два года, что отделяют нас от выборов президента Пятой республики.
Электоральный цикл 2012-2014 гг. показал, что у Национального Фронта есть определенный «потолок», который он пока не в состоянии преодолеть. В зависимости от характера выборов, этот потолок сейчас варьируется от 22% до 25% голосов избирателей Франции. На европейских выборах за НФ голосуют охотнее, на местных и парламентских – с большей осторожностью.
Дополнительные корректировки в эту картину, несомненно, внесут выборы в советы регионов (декабрь 2015 г.). Если Национальному Фронту удастся улучшить результат, полученный на департаментских выборах – хотя бы до 28, а лучше до 30% голосов – это будет означать, что тактика «республиканских фронтов», которую используют конкуренты НФ, принципиально преодолима. Кроме того, это будет означать, что растет избирательная поддержка лично Марин Ле Пен – на состоявшемся 30 июня 2015 г. в Аррасе митинге сторонников НФ она объявила, что возглавит избирательный список партии на региональных выборах. В регионе Па-де-Кале за нее изъявляют желание проголосовать около 37% избирателей, что значительно превосходит электоральную поддержку социалистов и правых (у «Республиканцев» на сегодня не более 32% голосов, поддержка социалистов еще меньше). «Мои избиратели голосуют не за мои красивые глаза, а за мои идеи, – заявила Марин. [3] – Я должна показать, что мои идеи применимы на уровне региона также хорошо, как и на уровне государства».[4]
Идея «сначала навести порядок в одном регионе, а потом по всей стране», действительно может сработать – учитывая накопленный Марин и ее соратниками опыт работы именно в Па-де-Кале и чрезвычайно острую ситуацию с мигрантами, которые используют Кале в качестве перевалочного пункта на пути в Великобританию (именно в пригороде Кале находится французский терминал Евротуннеля под Ламаншем). Толпы мигрантов (легальных и нелегальных) уже давно превратили Кале в «город-кошмар», где радикальные предложения Марин Ле Пен по ограничению миграции и укреплению безопасности будут восприняты лучше, чем где бы то ни было во Франции.
Если Марин удастся возглавить региональный совет Па-де-Кале, это станет действительно серьезной заявкой на победу в борьбе за президентское кресло 2017 г. В то же время, не следует закрывать глаза на тот факт, что совокупная мощь системных партий Франции (пресловутых UMPS) во много раз превосходит потенциал Национального Фронта. Сейчас можно с известной долей уверенности прогнозировать, что Марин наверняка выйдет во второй тур президентских выборов 2017 г., однако для того, чтобы она вступила победителем в Елисейский дворец, требуется сочетание целого ряда факторов, не всегда имеющих прямое отношение к волеизъявлению французского народа.
Очевидно, что либерально-демократический мейнстрим Западной Европы, находящийся в тесной зависимости от США, не согласится на приход к власти в одной из ведущих стран ЕС сильного лидера, опирающегося на традиционалистскую, консервативную партию, к тому же пророссийской ориентации. С другой стороны, не менее очевидно, что Марин Ле Пен трезво оценивает политическую конъюнктуру. Стоит предположить, что готовясь к борьбе за президентское кресло Марин Ле Пен заключила (и будет заключать) тактические, а возможно, и стратегические, союзы с влиятельными лоббистскими группами, от позиции которых, в конечном счете, и зависит исход президентской гонки. В частности, явно принесли плоды ее усилия по налаживанию отношений с еврейской общиной Франции и с определенными группами в политической элите Израиля. Еще до терактов в январе 2014 г. в Париже, жертвами которых стали, в частности, евреи, она заявляла, что Национальный Фронт – «самый крепкий щит для защиты еврейского населения Франции». Но самый главный шаг в налаживании отношений с иудейской общиной был сделан, видимо, в конце апреля – начале мая 2015 г. Немногие из следивших за перипетиями «семейной сцены» между отцом и дочерью Ле Пен вспомнили слова президента Совета еврейских общин Франции Роже Кукермана: «Марин Ле Пен будет оставаться нерукопожатной персоной до тех пор, пока она не заявит о том, что не солидарна с высказываниями своего отца, за которые он был приговорён судом», произнесенные на ежегодном гала-ужине Совета в феврале 2015 г. [5] И, хотя это высказывание вызвало жесткую реакцию лидера НФ («Господин Кукерман — не судья в вопросах хороших манер, он — не профессор рукопожатности», – едко заметила она), прошло всего несколько месяцев, и не только сама Марин, но и ее ближайшие сподвижники публично отмежевались от Жан-Мари, выполнив, тем самым, главное условие, поставленное лидерами еврейской общины Франции.
Марин Ле Пен – хладнокровный и расчетливый политик, не останавливающийся перед трудными решениями, и ставящий собственные политические интересы выше своих же личных. Ее разрыв с отцом, который в определенный момент превратился в угрозу для политической репутации обновленного Национального Фронта, доказывает это лучше всяких заявлений на публику. Следует также иметь в виду, что, пытаясь найти поддержку в определенных кругах либеральных французских элит, Марин значительно смягчила свою риторику в отношении гомосексуальных союзов. А присутствие в кругу ее ближайших советников открытых геев Себастьяна Шеню, Стива Бриуа и ставшего жертвой аутинга Флориана Филиппо, воспринимаемый, как демонстративный отход от консервативных принципов НФ, оттолкнуло от Марин Ле Пен многих соратников ее отца, ветеранов партийной «старой гвардии». Среди них, к сожалению, были и искренние русофилы (например, Эммануэль Леруа, Эмерик Шопрад).
Разумеется, нельзя не задаться вопросом: не отречется ли Марин Ле Пен от своих симпатий к России в случае, если ей удастся выиграть гонку за президентское кресло? Очевидно, что в этом случае на нее будет оказано беспрецедентное давление не только со стороны структур ЕС, но и со стороны США, которые после ухода де Голля – спровоцированного, по мнению некоторых французских консерваторов, Вашингтоном – имеют определяющее влияние на французскую политику.
Хотя сейчас Марин Ле Пен уверенно заявляет, что, став президентом, не попадет под влияние США, она сама признает, что это для этого придется «заменить существующие французские элиты одной кандидатурой, которая будет являться кандидатурой французского народа».[6] Прекрасный лозунг для предвыборной кампании, однако совершенно ясно, что в реальности от «существующих французских элит» главе государства, даже опирающегося на мощную народную поддержку, никуда не деться.
Несколько упрощая, можно сказать, что ответ на вопрос о том, продолжит ли Марин Ле Пен свою пророссийскую политику, став лидером Пятой республики, зависит не столько от нее самой, сколько от того, как выстроят политические элиты Франции (и шире – Европы) отношения со своими трансатлантическими партнерами. Очевидно, что сейчас между этими двумя группами элитного «мондиалистского проекта» (используя терминологию Марин Ле Пен) существуют значительные разногласия, отголоски которых время от времени вырывается на поверхность медийного моря. Упоминавшиеся выше санкции американской юстиции против французских банков (в частности, BNP Paribas, потерявшего на этих санкциях более 7 млрд. евро) – одно из немногих явных проявлений этой борьбы между старыми европейскими элитами и новыми, агрессивными элитными группами в США, активно продвигающими проект Трансатлантического экономического партнерства. Сложно не согласиться с Марин Ле Пен в том, что Социалистическая партия Франции, и лично президент Франсуа Олланд находятся под сильным влиянием «старших партнеров» из Вашингтона. Однако далеко не всем представителям старой французской элиты такое положение дел нравится: и, возможно, именно запрос этих элитарных групп, сопротивляющихся англосаксонскому глобальному проекту, и определит, кто именно станет следующим президентом Пятой республики.
Готовность Национального Фронта заключить новый консервативный союз с Россией в этой ситуации может сыграть роль козырной карты в борьбе за президентское кресло в 2017 г. Однако следует иметь в виду, что Марин Ле Пен в таком раскладе может быть уготована роль «герольда», первым провозглашающего ту или иную политическую концепцию, которую затем берут на вооружение другие игроки, располагающие более мощным ресурсом.
Обычно такого рода «заимствования» популярных идей НФ практикуют французские правые – во времена Жан-Мари Ле Пена в «плагиате» была замечена партия Объединение в поддержку Республики, а в последние годы тем же самым грешит ее наследник – Союз за народное движение, недавно переименованный в «Республиканцев». Лидер «Республиканцев», бывший президент Франции Николя Саркози, вернувшийся в большую политику в декабре 2014 г., вполне способен перехватить пророссийскую повестку НФ, и уже сделал несколько заявлений в этом ключе.
«Партия СНД, всегда занимавшая традиционно пронатовскую позицию, в течение последних лет стала отличаться беспрецедентной русофилией, а конфликт между Москвой и Европой это только усугубил», – забила тревогу либеральная Le Monde в большой статье «СНД: искушение Москвой».[7]
Поводом для паники послужило выступление Николя Саркози перед национальным советом СНД 7 февраля 2015 г. Заявление экс-президента о том, что «раскол между Европой и Россией – это настоящая драма. То, что американцы поддерживают этот раскол – их право и их проблема, но мы не хотим возобновления новой холодной войны между Европой и Россией», было встречено овацией. «У нас с Россией общая цивилизация. Интересы американцев и русских – это не интересы Европы и России», – продолжил экс-президент.
В устах Марин Ле Пен подобные слова никого не удивили бы. Но, произнесенные считающегося проамериканским политиком, они приобрели совершенно иное звучание.
Как и лидер НФ, Саркози не считает, что призванием Украины является вступление в Евросоюз («Украина должна сохранять свое призвание быть мостом между Европой и Россией»). Как и Марин, неоднократно заявлявшая, что «народ Крыма, живший в страхе, бросился в объятия той страны, откуда появился, поскольку… Крым является частью Украины только в течение 60 лет»[8], Саркози утверждает, что Европа должна уважать выбор жителей Крыма. «Крым выбрал Россию. Мы не можем его за это упрекать».[9]
Конечно, Саркози, как лидер оппозиционной партии, может время от времени позволять себе такие провокационные заявления. Но даже для оппозиционного политика столь явно проявляемая поддержка Москвы, которая за последний год без устали демонизируется подавляющим большинством западных СМИ – шаг довольно рискованный. И то, что Саркози на него решился, говорит прежде всего о том, что умеренные правые Франции также разглядели в «русофильской» повестке Национального Фронта определенные перспективы, связанные как с поддержкой избирателей, так и с некоторой сменой настроений старых французских элит.
Как подчеркивают авторы статьи «СНД: Искушение Москвой» Матье Гоа и Бенуа Виткин, русофилией «заражены» все течения Союза за народное движение: «суверенисты» аплодируют России, как державе, противостоящей американскому империализму и подающей пример Франции, голлисты надеются на возвращение интенсивных экономических отношений с Москвой, а «бонапартисты» сравнивают Николя Саркози с Владимиром Путиным («бицепсы против бицепсов»). Свободными от «московского искушения», по мнению журналистов Le Monde, остаются только Ален Жюппе и Брюно ле Мэр – но они как раз тяготеют к центризму (Жюппе был основным сторонником союза СНД с СДН на выборах в советы департаментов весной 2015 г.).
Возможен ли раскол СНД и отделение ее правого крыла с последующим присоединением его к Национальному Фронту? Крупный специалист в области российско-французских отношений Тома Гомар считает, что именно на такой сценарий делает ставку Москва: «Россия пытается предвидеть раскол в партии СНД и возможное присоединение ее правого крыла к НФ. Уже сейчас Кремль опирается на эти политические силы, рассчитывая, что в будущем встанет вопрос и о расколе еврозоны, и НАТО».[10]
С ним согласен и активист СНД, бывший сотрудник МИД Франции Арно Данжан, полагающий, что в отношении России взгляды СНД и Национального Фронта совпадают.
«Такое очарование Путиным влечёт за собой настоящий идеологический провал партии, то есть отказ от традиционного политического либерализма», предупреждает Данжан[11].
Можно предположить, что пророссийские тенденции в рядах СНД неизбежно натолкнутся на противодействие со стороны более системных (в конкретном случае – центристских) группировок и вряд ли будут играть принципиальную роль в выработке повестки дня перед президентскими выборами 2017 г. Тем не менее, этот пример показывает, что Национальный Фронт в очередной раз выступает в роли «первопроходца», выдвигающего концепции, которыми потом пользуются другие, «респектабельные», партии.
Есть, однако, существенная разница между ситуацией десятилетней давности, когда Саркози беззастенчиво заимствовал жесткую антииммигрантскую риторику Национального Фронта для повышения своего рейтинга – и нынешней расстановкой фигур на шахматной доске Пятой республики. Национальный Фронт под руководством Марин Ле Пен окончательно вышел из гетто, в котором его многие годы пытались держать конкуренты, и прочно обосновался во французском политическом мейнстриме. Теперь «воровать» у него идеи будет не так-то просто: когда одна партия заимствует риторику не у маргинального движения, а у равного ей по силе соперника, речь идет уже о формировании общего межпартийного консенсуса.
От ответа на вопрос, станет ли курс на создание нового консервативного союза между Россией и Францией важным элементом гипотетического межпартийного консенсуса правых (в лице СНД) и Национального Фронта, зависит не только исход президентских выборов во Франции, но и будущее российско-французских отношений. И в этом смысле фигура Марин Ле Пен, искреннего и последовательного друга России, чрезвычайно важна – не только как возможного будущего президента Франции, но и как политика, подталкивающего политические элиты Пятой республики к союзу с Москвой, вне зависимости от того, кто станет хозяином Елисейского дворца в мае 2017 г.
[1] Marine Le Pen: «Putin verteidigt Europas Zivilisation»// Kurier, 17.05.2014 (http://kurier.at/politik/eu/marine-le-pen-putin-verteidigt-die-werte-der-europaeischen-zivilisation/65.991.041)
[2] О разделении консерваторов Запада на «истинных (true)» и «консерваторов только по имени» см. – Бенедиктов К.С., Куркин Н.А., Межуев Б.В. Современный консерватизм на Западе // Тетради по консерватизму. 2014. № 2. Часть 2. С. 19–66.
[3] Гендерная шутка: «les beaux yeux» по-французски действительно «красивые глаза», но на жаргоне также «красивая (или просто большая) грудь»
[4] Marine Le Pen, une candidate r?gionale bien nationale // L’Express, 30.06.2015 http://www.lepoint.fr/politique/roger-cukierman-marine-le-pen-est-irreprochable-23-02-2015-1907167_2…
[5] Roger Cukierman: Marine Le Pen est «irr?prochable» //Le Point, 23.02.2015 http://www.lepoint.fr/politique/roger-cukierman-marine-le-pen-est-irreprochable-23-02-2015-1907167_2…
[6] Россию атакуют, потому что она является альтернативой американской модели глобального порядка. Интервью Марин Ле Пен порталу «Русская Idea», 10.03.2015 // http://politconservatism.ru/forecasts/rossiyu-atakuyut-potomu-chto-ona-yavlyaetsya-alternativoy-amerikanskoy-modeli-globalnogo-poryadka/
[7] Matthieu Goar, Beno?t Vitkine. A l’UMP, la tentation de Moscou // Le Monde, 13.04.2015 http://www.lemonde.fr/politique/article/2015/04/13/a-l-ump-la-tentation-de-moscou_4614860_823448.htm…
[8] Интервью Марин Ле Пен агентству France Presse, 18.03.2014
[9] Nicolas Sarkozy reprend la rh?torique du Kremlin // Le Monde, 09.02.2015 http://www.lemonde.fr/europe/article/2015/02/09/crise-ukrainienne-nicolas-sarkozy-reprend-la-rhetori…
[10] Matthieu Goar, Beno?t Vitkine. A l’UMP, la tentation de Moscou // Le Monde, 13.04.2015 http://www.lemonde.fr/politique/article/2015/04/13/a-l-ump-la-tentation-de-moscou_4614860_823448.htm…
