Поворчать есть настроение.
Рок-музыка в России, как и поэзия, нечто большее, чем просто музыкальный жанр. Может, в отличие от западной традиции, в силу своей словоцентричности.
Рок всегда остро реагировал на движение времени, на любые сдвиги в обществе. Русский рок вдвойне. Особенно это было заметно в 80-е, когда воздух буквально пропитался ощущениями близящейся катастрофы. И на смену абстрактной созерцательности жизни, лирической рефлексии в рок-песню пришла Война. Это очень мощный символ. Это многополярный символ.
Страна во второй половине 80-х на глазах превращалась в бесконечное поле сражений – философских, политических концепций, этнических и религиозных самосознаний.
И рок более обнажено, прямолинейно, в лоб транслировал эмоциональный слом поколения, осознавшего себя заложником Большой Вселенской Войны (а какими еще словами назвать гибель страны!).
«Предчувствие гражданской войны». «Группа крови на рукаве…» Каждая песня – декларация поколения. Каждое слово – Символ. А когда война, которая уже не Символ, не Образ, а именно ВОЙНА – действительно пришла в некогда общий дом, вдруг оказалось, что рок – тот самый РОК, который протест, который глашатай, который голос поколения – просто кончился, приплюснутый званиями и цацками на лацканах дорогих костюмов. За последние 23 года русский рок, скажем так, слегка оброс жирком. Жирком не матерости (играть так толком и не научились), но жирком вальяжности и рукопожатости. Из музыки протеста, интеллектуального энергетика, рок-музыка превратилась в фоновую музычку в авто «креативного класса». Рок закрылся на себе, ушел в новую рефлексию, безопасную и бескостную.
Протест совести, творческая независимость – фигня по сравнению со словосочетанием «Народный артист России».
А собственно, что плохого в том, чтобы быть Народным артистом? Да ничего, конечно! Плохо не звание. Плохо, что звание – это единственное, что осталось от вчерашних рок-героев и трибунов.
А вот не стану я называть имен. Вы и так понимаете, о ком я.
Наверное, только Константин Кинчев и остался тем единственным Настоящим Рокером, который никогда не прекращал вести разговор с поколением, сохранив не просто чувство внутренней независимости, но не утративший связи с реальностью. Война не закончилась. Война только началась.
Можно по разному относиться к творчеству Константина Евгеньевича. Можно принимать или не принимать его политические убеждения и религиозные воззрения. Но одно несомненно: ни один нынешний рок-артист не ощущает так остро время, в котором он живет. Кинчев — бесконечно подлинный, он – ранний Маяковский русского рока.
«Народные рокеры» России уже высказались по трагической украинской ситуации. Высказались так, что… да кто я такой, чтобы кого-то осуждать! Но я им не поверил ни на йоту.
Я не знаю, что сказал и сказал ли по Украине Константин Кинчев. Если не сказал, то наверняка скоро это сделает. И знаете что: не факт, что я соглашусь с ним. Но факт, что ему я поверю. Потому что Кинчев, в отличие от многих, последователен и искренен в своей «войне». И каждый его жест, поступок последних нескольких лет укрепляют меня в этой мысли: Русский Рок – это Константин Кинчев. Все прочее – песни (хорошие или плохие) под гитару.