Рубрики
Переживания Статьи

Некроконсерваторы

Кто такой Лигачев с классовой точки зрения? Чиновник. Судя по биографии – честный и дельный, то есть далеко не худший в своём сословии (уж точно лучше, чем Г.Э. Бурбулис или М.Снегур). При этом все недостатки бюрократии были ему присущи.

РI предлагает своим авторам выступить с оценкой мировоззрения и политической деятельности некоторых наших ныне живущих современников, которых по тем или иным основаниям можно было отнести к консерваторам. 29 ноября 2017 исполнилось 97 лет, наверное, старейшему отечественному политику – бывшему секретарю ЦК КПСС Егору Кузьмичу Лигачеву. В перестроечные годы он считался главой партии советских консерваторов, на его отставке настаивала либеральная интеллигенция, требовавшая «возврата к ленинским истокам» и очищения от пережитков культа личности. Лигачев видел во всем этом движение к демонтажу социализма и чисто формально он оказался абсолютно прав. Но не внес ли его собственный консерватизм свою лепту в гибель коммунистической империи? Об этом размышляет историк и публицист Илья Смирнов.

 ***

На закате СССР Илья Кормильцев так высказывался по поводу тогдашнего консерватизма:

«Я – с точки зрения европейской – неоконсерватор, но приложение одного термина ко мне и Анатолию Иванову – оскорбительно. Консерватор – это Тэтчер, а не Иванов. И между ними разница значительно большая, чем между Ивановым и Коротичем. Смотри, как они рассуждают: “Козлы-либералы говорят, что все началось в 37 году. Неправда. А уничтоженные крестьяне, а гражданская война, а убиенный царь? С самого начала большевики были полны непонимания народной жизни”. Читаешь -думаешь: Ну что ж, можно соглашаться – не соглашаться, но логично. Всё идет нормально и вдруг: Поэтому поддержим большевиков и советскую власть.
Вот этот ход мысли не может быть понят с позиций рационального мышления. Они говорят о народном мышлении, и потом его наглядно демонстрируют в своих собственных рассуждениях, потому что это ход из области магического мышления. Демон приносит вред. Чтобы он перестал его приносить, задобрим демона, принесем ему жертву, сплотимся вокруг него. Эту экономику нельзя анализировать при помощи Адама Смита или чикагской школы. Эту философию невозможно соотносить ни с Аристотелем, ни с Хайдеггером. Это можно анализировать только при помощи Леви-Стросса и Миклухо-Маклая
» (интервью в журнале «Урлайт»).

Главой тогдашних консерваторов считался секретарь ЦК КПСС Е.К. Лигачев. Еще их называли «правыми», «ретроградами», «сталинистами», «реакционерами».

Вообще-то консерватор и реакционер –  разные вещи, и в европейской системе политических координат сталинская коллективизация лежит совсем не справа. Терминологический бедлам естественным образом возникает вокруг такого явления, которое само по себе колеблющееся, смутное и внутренне противоречивое. Сейчас можно раскаиваться в тогдашнем нашем злобном раздражении против таких персонажей, как Егор Кузьмич. Ничего демонического в пожилых советских чиновниках не было, даже в сентябре 1991 г. они не решились применить силу: как теперь установлено, все трое погибших в ходе «путча» стали жертвами не ГКЧП, а провокационной попытки заблокировать движение техники, которая мирно уходила от Белого дома.

Победившая в 1991 г. фракция номенклатуры крови уже не боялась.

Можно ли называть проигравшую группировку консерваторами? Формально – да. Их объединяла привязанность к сложившимся в СССР законам и порядкам. Однако в 80-е годы эти порядки пришли в очевидное противоречие не только с «мнением народным», но и с самой реальностью, судьбами людей повсеместно распоряжалась бюрократическая мертвечина, просто лишенная смысла, так что стремление всё это сохранить придавало консерватизму специфический характер.

«Откуда-то появился совсем пустой тюбик. Никто не знал, какого цвета и когда была в нём краска. Сейчас в нём жили только пауки» («Три весёлых краски»).

Кто такой Лигачев с классовой точки зрения? Чиновник. Судя по биографии – честный и дельный, то есть далеко не худший в своём сословии (уж точно лучше, чем Г.Э. Бурбулис или М.Снегур). При этом все недостатки бюрократии были ему присущи. Е.К. Лигачев: «Да, я был самым активным организатором и проводником той антиалкогольной кампании» (1985 г.)

В основе мировоззрения бюрократии – представление об обществе как о простом механизме, которым можно управлять с помощью постановлений. «Вот мой бумажный топор…» (ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ). Заметьте, что людям даже не предложили вариантов: чем занять время, освободившееся от пьянки. Наоборот: вслед за антиалкогольной началась кампания против неофициальных ремёсел и побочных заработков, объявленных «нетрудовыми доходами». В стране, страдавшей от дефицита самой элементарной еды, крушили теплицы на приусадебных участках.

Подобные сюрреалистические экзерсисы под занавес Советской власти связывают с марксистской идеологией. По-моему, напрасно.

Во-первых, среди советских чиновников Маркс и Энгельс не были популярными авторами, а слишком глубокое знание канона скорее мешало, чем способствовало карьере.

Во-вторых – и это главное – идеология как общественное явление обладает определённой независимостью. Средневековые европейские монархии (включая российскую) были очень далеки от евангельских заветов, тем не менее, считались христианскими. Как плотник Иисус не мешал лучшим людям Святой Руси (служилым по отечеству) презирать работников физического труда, так и Карл Маркс не помешал бы секретарям горкомов развивать материальную заинтересованность на производстве.

Непреодолимым препятствием стало другое.

Настоящий советский консерватор в тот момент должен был провести инвентаризацию наследия, отделить отрасли насквозь прогнившие (торговля) от более-менее сохранных (энергетика), и еще внутри каждой разобраться: что работает, что нет; например, всеобщее обязательное среднее  – экономически не обоснованная глупость, из-за которой страдала вся система образования, в принципе неплохая. Но к такому интеллектуально-волевому усилию тогдашний чиновник был органически не пригоден.

Большой привет товарищам сталинистам. Именно их кумир периодическими чистками то левых, то правых воспитал тип идеального исполнителя, привыкшего ошибаться вместе с партией. Потенциальных Дэн Сяопинов тупо перестреляли.

А их преемники с молоком матери (то есть с первыми «заказами» дефицитных продуктов в «буфете, для людей закрытом») усвоили основной закон: ты начальник – я дурак. И в критический момент, когда понадобилась именно самостоятельность, её оказалось некому проявить.

Напомним обстоятельства первой попытки советских консерваторов заявить собственное мнение – публикацию Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами» в газете «Советская Россия» в марте 1988 г. «Статью критиковали Яковлев, Медведев, Шеварднадзе, Щербицкий, Маслюков, Лукьянов. “За”, хотя и обтекаемо, высказались Лигачев, Громыко, Зайков, Соломенцев, Воротников, Долгих Когда Горбачев определился, все, кроме Лигачева, принялись каяться, мол, “не разобрались”».

 

Вот такие принципы. Заметьте, что и принципиальный Лигачев продолжал участвовать в том, что считал неправильным.

А как правильно?

В вышеупомянутой статье вообще отсутствует позитивная составляющая, то есть  предложения по наиболее важным на тот момент  проблемам, прежде всего экономическим.  «Принципы» сводятся к обличению многочисленных врагов, из которых на первом месте неожиданно оказался драматург Михаил Шатров. Провинился в том, что попытался вдохнуть жизнь в официальную идеологию и очеловечить её пантеон.

Защищая Сталина от «абстрактного морализаторства», Н.А. Андреева указывала, что среди ее соотечественников «живут и здравствуют потомки свергнутых Октябрьской революцией классов, которые далеко не все смогли забыть материальные и социальные утраты своих предков. Сюда же следует отнести духовных наследников Дана и Мартова, других, по ведомству российского социал-демократизма, духовных последователей Троцкого или Ягоды, обиженных социализмом потомков нэпманов, басмачей и кулаков».

Естественно, подобные пассажи воспринимались как прямая угроза физической расправы. Отношение к её источнику формировалось соответствующее, и не только к конкретному автору (мало кому известной ленинградской преподавательнице), но и к покровителям наверху. Реакция, которой они реально добивались, –  тотальное неприятие всего советского. Ибо может ли быть что доброе в доме с такими защитниками?

Задним числом легко предъявлять претензии, но отвращение к собственному государству было сформировано не «Голосом Америки», а должностными патриотами, которые во время концерта прямо со сцены волокли в тюрьму молоденькую девушку, солистку безобиднейшей группы БРАВО (аполитичной как клумба с цветами). И потом ещё угрожали повторить то же самое в десятикратном масштабе.

Поскольку за душой у этих «пустых тюбиков» не было ничего, с чем можно гордо и красиво вступить в идейную борьбу, только бюрократическая жвачка про «руководящую роль партии», им приходилось наспех, буквально на коленке формулировать «принципы, которыми нельзя поступаться» – так, чтобы они выглядели привлекательно для какой-то части населения. И это непривычное усилие разворачивало не влево (к Марксу) и не вправо (к Тэтчер), а куда-то вниз, к культу вождя, не ограниченного никем и ничем, даже элементарными нормами морали, и к черносотенному трайбализму. Обратите внимание на этническое однообразие имён в пассаже про наследственных врагов, который мы воспроизвели чуть выше.

«За красным восходом коричневый закат» (НАУТИЛУС).

Конечно, между Е.К. Лигачевым и А.С. Ивановым разница существенная, но самоопределение на правом фланге КПСС происходило независимо  от субъективных намерений и личных качеств конкретных лиц. Это было движение по линии наименьшего сопротивления, ведь проще всего объединить «своих» против «чужих» по самым заметным внешним признакам. И вело оно именно туда, куда покатились Грузия при З. Гамсахурдиа или Туркмения при С. Ниязове.

Стоит ли сильно жалеть, что Российская Федерация не пошла по этому пути?

Прошло 30 лет, для нынешней молодежи тогдашние политические деятели – всё равно что бояре Алексея Михайловича. Преданья старины глубокой. Но в исторических сюжетах из разных эпох обнаруживается нечто общее. Специфическое амплуа такого персонажа, который гробит то, что подрядился охранять (вроде маски комедии дель арте).

На закате династии Романовых, когда надо было срочно решать земельный вопрос, у него в повестке дня значились «Протоколы сионских мудрецов», «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови», восстановление Византии и прочий бред. Забавно, что самые эффективные могильщики империи до сих пор числятся ее консерваторами.  И сейчас перед Россией стоят проблемы, которые нужно решать немедленно. Срочно наводить порядок в распределении ресурсов между столицей и провинцией, пока по этой линии не прошел глубокий политический раскол. А к людям лезут с какой-то ядовитой мутью, вроде «ритуального убийства царской семьи».

Потом будут искать, кто здесь враг таинственный.

Автор: Илья Смирнов

Смирнов Илья (1958), автор книг по истории русского рока и не только. Беспартийный марксист. Поддерживал перестроечное «демократическое движение» до того момента, когда в нем обозначился курс на развал СССР