Одно из довольно громких событий последнего времени – старт конкурса «Лидеры России», запущенного вроде как с самого-самого верха. Целью данного начинания является активизация серьезнейшим образом барахлящих социальных лифтов и актуализация меритократических принципов. Лучшие из участников конкурса смогут, как говорится на его официальном сайте, получить образовательные гранты в размере миллиона рублей, наставничество от известных руководителей из бизнеса и государственного управления, а также шанс стать участником специальной программы развития кадрового управленческого резерва.
Если рассмотреть идею и целеполагание «Лидеров России» в вакууме и отрыве от пространственно-временного контекста, то, конечно, все выглядит очень здорово. Меритократия – отлично. Социальные лифты – прекрасно. Даже такая своеобразная черта нашего богоспасаемого Отечества на текущем этапе его существования, как неразрывность власти и собственности, и та представлена своей положительной стороной – генералы бизнеса и госуправления смогут пестовать талантливые кадры рука об руку и в рамках единой стратегии.
Вот так довольно быстро разговор от радужной обложки конкурса плавно перешел к своеобразию условий, в которых он будет проходить.
Что можно сказать о них вкратце?
Структуры государственного управления России чрезвычайно сильно инфильтрованы представителями либерального класса, фактически находящимися в явном численном большинстве, а чиновники с государственным складом мышления (увы, совсем немногочисленные) долго смотрели на либералов с некоторой снисходительностью, в результате чего СМИ и другие публичные общественно-политические площадки до сих пор подвержены сильнейшему воздействию вируса русофобии.
Особенно наглядна проблема высветилась в связи с возвращением Крыма и террористической войной Украины против Новороссии. Фактически властные либералы при если не согласованной, то регулируемой на уровне общности целей поддержке другой, еще более мощной и разрушительной чиновно-бюрократической группы, безыдейных казнокрадов и клептократов, играют в одной команде с либеральными маргиналами от оппозиции.
Но взаимодействие либералов и клептократов представляет собой лишь частный случай функционирования системы, возникшей на нашей земле четверть века назад и существующей по сию пору, с местами серьезными, а в основном чисто стилистическими изменениями. Лучше всего ее охарактеризовал покойный Вадим Цымбурский, сказавший про «корпорацию по утилизации Великороссии».
Итак, каковы же природа и сущность этой утилизационной корпорации? Она представляет собой своеобразный малосимпатичный гибрид капитализма, феодализма, олигархии и коррупции. Нужно сказать, феодализм, сильно стигматизированный уже на уровне самого названия, имел массу привлекательных черт как минимум в плане морали и этики.
При феодализме и, шире, в традиционном обществе цари могли самодурствовать, вельможи и столоначальники чтить свою личную выгоду, а купцы хитрить, но в целом люди мыслили масштабами поколений и столетий, стремясь оставить достойное, причем не обязательно материальное наследство далеким потомкам. При капитализме государственные институты, общество и бизнес переживают кардинальные изменения, но в целом, как на личном уровне, так и на уровне коллективных идентичностей и структур, до поры до времени сохраняется настрой «оставим потомкам задел для лучшего мира, чем был при нас».
Есть у капитализма, в целом нам крайне мало симпатичного, и такие достойные черты, как деловитость и настрой на энергичный жизненный распорядок. Социализм мы оставим за скобками, перейдя сразу к нынешней стадии развития нашей планеты. Здесь посткапитализм смешался с постиндустриализмом, а глобализм усиленно насаждает отказ от традиционных ценностей, наций и национальных интересов, традиционных религий с соответствующими системами морально-нравственных координат.
В РФ мировые тенденции приняли не совсем уникальный облик, а уже неоднократно случавшийся в странах так называемого «третьего мира». Производят у нас капиталистически, средства производства и чиновные кабинеты перераспределяют при необходимости феодально, то есть не по закону, а интрижкой и келейным решением, главное же – чиновники и бюрократы стремятся любыми способами выжать максимум ресурсов из вверенных им источников благосостояния, дабы обеспечить качественное потребление лично себе и своей семье.
О благе страны или хотя бы собственного рода в отдаленной перспективе члены утилизационной команды и бенефициары ее деятельности в массе своей не задумываются.
С мировыми трендами на глобализацию и создание наднациональных и надгосударственных структур, претендующих на управление экономикой и политикой, наши реалии совпадают тем, что феномен утилизационной команды крайне слабо стыкуется с защитой национальных интересов. Но, и это важный нюанс, национальные интересы и коррупционно-олигархический феокапитализм не прямо, стопроцентно и органически противоположны друг другу, они скорее перпендикулярны. Порой интересы руководящего сословия совпадают с интересами нации, общества и государства. Верхам приходится порадеть о защите и целостности страны, в противном случае источник благосостояния исчезнет не через сто лет, это ладно, а прямо завтра.
Допустим, в 1999 году в условиях раскола верхов власть готов был взять блок «Отечество – Вся Россия», опиравшийся на самые этнократически и центробежно настроенные региональные элиты. Победа коалиции Лужкова и Примакова с Аушевым, Рахимовым и Шаймиевым наверняка быстро привела бы к ползучей конфедерализации страны, а затем – «югославскому варианту». Поэтому укрепление властной вертикали, усмирение олигархов, отказывающихся соблюдать баланс сил и идти на компромиссы – все эти меры также принимались, исходя из сложной совокупности интересов властных и околовластных группировок, но шли на пользу государству.
В дальнейшем власть стала предпринимать и внешнеполитические меры, направленные на повышение внутренней устойчивости и привлекательности вкупе с увеличением капитализации в глазах Запада, но реально совпадавшие с национальными интересами. Сначала это было принуждение Саакашвили к миру в августе 2008 года, затем – Крым. Крым, ставший апофеозом единства интересов государства и его управляющего класса, одновременно продемонстрировал пределы этого единства. Сработала во многом экономоцентричная логика, подсказавшая, что пойдут чохом все траты на базирование Черноморского флота, а дальнейшие убытки окажутся еще больше, возможно, на порядки.
Однако на пути распространения крымского успеха на исконно русские земли, называемые сейчас «Юго-Востоком Украины», стало переплетение интересов и связей российских и украинских бюрократов и олигархов, более «классово близких» друг другу, чем своим народам, а также тесная финансово-экономическая привязка наших верхов к Западу.
Эта привязка, называемая еще хлестким словом «компрадорство», серьезно усугубляет и без того смертельно вредную для России модель «утилизационной команды».
Все вышесказанное кому-то покажется страшной крамолой, но, увы, это реальность, данная нам в ощущениях. Алчущие научно-аналитического подтверждения могут обратиться к исследованиям Симона Кордонского о неосословной природе современного российского государства и общества (к слову, Симон Гдальевич оную природу не особо и критикует, а подает сугубо описательно). Но можно так сильно не углубляться, а посмотреть новости и ток-шоу даже на вполне официозных каналах, либо почитать официозную же прессу.
Из характерных примеров-маркеров последнего времени – очередное задержание сотрудниками ГИБДД неугомонной Мары Багдасарян, которая давно победила не только физические законы пределов скорости на автодорогах, но и юридические законы РФ, и которой грозит максимум штраф, хотя, судя по настрою адвокатов барышни, более вероятно возвращение ей водительских прав с извинениями.
В самом начале 1920-ых, когда ещё толком не закончилась ужасающая своей дикой жестокостью гражданская война и не остыли могилы десятков тысяч невинных и не очень жертв белого и красного террора, когда продолжали лететь кресты с куполов православных церквей, а в глазах огромной части русских людей и большинства зарубежных обывателей Ленин, Троцкий и К° были промежуточным вариантом между тогдашней версией ИГИЛ (группировка, запрещенная на территории РФ) и слугами антихриста, – Николай Устрялов высказал одну простую мысль.
К большевикам надо начать относиться лояльно, потому что, какую бы деструктивную силу они не представляли из себя в ходе войны и какое бы тотальное попрание устоев не декларировали, после победы они будут вынуждены заняться созиданием на благо страны просто из банального чувства самосохранения, ведь тут ещё жить и им, и их детям. Можно по-разному оценивать прогноз Устрялова и то, насколько он сбылся; иные радикалы-антикоммунисты считают, что советская власть вплоть до своей кончины в 1991 годы представляла собой злокачественный нарост, враждебный исторической России и соотносящийся с ней примерно так же, как Османская империя с Византийской.
Но, думаю, даже эти радикалы не станут спорить, что сейчас интересы администрирующей надстройки стали еще дальше от национально-исторического базиса страны.
Вернемся непосредственно к «Лидерам России» и посмотрим на заявленный перечень наставников будущих победителей с точки зрения того, чему эти люди могут научить.
Антон Алиханов, губернатор Калининградской области. Недавно прославился тем, на вопрос журналистов, почему региональное правительство не планирует восстанавливать компенсации расходов на детский сад, ответил “по кочану”.
Герман Греф, руководитель «Сбербанка». Не считает Крым частью России. Как-то изрек знаменитую фразу о чудовищности ситуации, когда народ участвует в управлении государством.
Алексей Кудрин, председатель совета Центра стратегических разработок. Ультралиберал, умудряющийся одновременно находиться в оппозиции и около власти. Сторонник предельного монетаризма и дерегуляции в экономике, примирения (читай – капитуляции) с Западом ценой любых уступок – во внешней политике.
Сергей Лавров, глава МИД. Тут, конечно, следовало бы уточнить, какой именно это МИД, тот, который в разных скетчкомах и демотиваторах уже четыре года неустанно побеждает Запад, загнав его в район туманности Андромеды, или тот, который после Крыма говорит исключительно языком озабоченностей, иногда – глубоких.
Андрей Фурсенко, помощник президента. Автор фразы о необходимости взращивания не человека-творца, как в проклятом совке, а квалифицированного потребителя.
Набиуллина, Силуанов, Христенко – очевидные единомышленники Кудрина (во всяком случае, по вопросам экономики и финансов), но находящиеся, в отличие от него, во власти двумя ногами, а не одной.
Много интересного и в списке наблюдательного совета конкурса.
Константин Ремчуков, председатель Общественной палаты города Москвы. Рафинированный интеллектуал и носитель воззрений плюс-минус кудринских.
Михаил Швыдкой, общественный и государственный деятель. Пятнадцать лет назад организовал теледискуссию с хлестким характерным названием «Русский фашизм страшнее немецкого».
Разумеется, в обоих списках хватает замечательных людей с безупречной репутацией и отсутствием скандальных и сомнительных поступков и высказываний: Исинбаева, Немов, Рошаль, иные. Но много ли от них будет толку в компании менее замечательных и безупречных коллег? И, главное, что эта компания и этот конкурс дадут России в рамках существующих условий и системы координат? Допустим, с формальной точки зрения цель «побольше меритократии и социальных лифтов» будет выполнена. Но какого качества будет вознесенный на верхние этажи в этих лифтах человеческий материал? Опять-таки, допустим, – пристойного.
Что новоиспеченные лидеры пристойного качества смогут сделать при неизменности базовых параметров государственной системы? Либо ничего, и от осознания бессмысленности своего взлета гаснуть, либо мимикрировать под общий фон. В итоге, наследственных утилизаторов типа Элины Бажаевой (дочери миллиардера Мусы Бажаева и студентки МГИМО, написавшей «везде лучше, чем в Рашке»), Мары Багдасарян и товарищей ее «геленвагенщиков» сменят утилизаторы по призыву.
Один мой университетский преподаватель, помню, как-то пустился в размышления о злокозненной сущности москвичей, давно превратившихся в заносчивый высокомерный субэтнос, сосущий соки из остальной России и при этом ее всячески третирующий. Мы, студенты, полушутя спросили: «Так, может, нам ворваться в Москву, расправиться с проклятыми москвичами и занять их место?» Ответом было флегматично-философское: «А что толку, через какое-то время вы станете теми же москвичами».
Вот и про «Лидеров России» можно сказать то же самое. Назрела и перезрела необходимость в кардинальном переформатировании не столько лифтов, сколько лифтовой шахты. Непонимание сей истины приведет к тому, что и лифты помчатся по другой траектории и приводимые в движение другими способами – в год столетнего юбилея всем известных событий мысль, полагаю, заслуживающая внимания.
Мнения авторов РI не всегда отражают позицию редакции
