Рубрики
Переживания Статьи

Фабрика омерзения, или Квентин, ты не прав

Всякому русскому человеку, небезразличному к своей собственной истории, я бы посоветовал посмотреть последний фильм Квентина Тарантино «Омерзительная восьмерка».

Не потому, что это гениальное кинопроизведение ― хотя Тарантино, вне всякого сомнения, лишь немного недотягивает до злого гения ― и не потому, что «Восьмерка» сеет разумное доброе вечное ― там как раз все с точностью до наоборот.

И уж совершенно точно не потому, что Америка второй половины XIX века (а через нее и Америка нынешняя) в ней показана адекватно, беспристрастно и честно. Хотя, подозреваю, кто-нибудь из наших доморощенных ненавистников Соединенных Штатов обязательно скажет с эдаким злорадством: «Вот она, самая что ни на есть настоящая Америка, смотрите!».

Вряд ли именитый заокеанский режиссер рассчитывал на российскую патриотическую аудиторию, как на целевую, но он, безусловно, обрадовался бы такой реакции.

Поэтому я предлагаю смотреть этот фильм критично и максимально отстраненно (сложно, я понимаю!), постоянно примеряя страшные сказки Тарантино об Америке на себя, на собственную страну и ее историю.

Я специально не разбираю здесь сюжетных линий, характеров героев и «говорящего языка» антуража. Для меня тут все понятно.

Что, если бы так же рассказывали о нас, о наших людях, о нашей истории?

Что, если бы в фильме о России XIX века, 1920-х годов, 1940-х или 1980-х не было бы ни одного положительного героя? Хуже того, что, если бы они все были столь же бесконечно омерзительны, бессмысленно жестоки и по-людоедски корыстны, как и герои «Восьмерки»? Что, если, поддавшись очарованию киноязыка талантливого режиссера, захотелось бы не иметь ничего общего с людьми, олицетворяющими наше прошлое?

Что, если жители крупных мегаполисов России, посмотрев такое кино, выйдут из кинозалов, выкинут в мусорные баки пакеты из-под попкорна и стаканчики из-под колы и возрадуются, что им повезло родиться два-четыре десятилетия назад и жить сегодня в городской среде, где, как говорится, ничто либеральное нам уже не чуждо…

Я ничуть не передергиваю и нисколько не преувеличиваю.

Если так «можно» изображать американское общество и американскую систему отправления правосудия в XIX веке, то можно рассказывать какие угодно зверские истории про наши 1612-й, 1812-й (а лучше ― про 1814-й), 1917-й, 1945-й, тем более ― про 1991-й и 1999-й!

Ну просто представьте себе: в одной избе где-нибудь в 1922-м случайно собрались бывший белый (переметнувшийся военспец), красный (ныне рабочий), анархист, поп, чекист, крестьянин, нэпман… ну и кто-нибудь еще для острастки и разнообразия. И все ― все! ― оказываются людьми не просто гадкими и жестокими, а потомственными садистами, подводящими под этот садизм некую жизненную философию.

Поп не верит в Бога и втайне приносит человеческие жертвы, чекист оказывается агентом иностранной разведки и по совместительству клептоманом, белый раньше вместе с членом императорского дома мальчиков на улицах ловил с понятной целью, красный пролетарий на деле бандит-беспредельщик, освобожденный в 1917-м… ну и т.д.

Одна святая вещь вроде как есть у всей этой компании ― некая книжица в кармане нэпмана, якобы написанная недавно признанным святым, однако по ходу пьесы выясняется, что книга ― подделка. Все дружно ржут по этому поводу, но вскоре по вполне корыстным мотивам начинают друг друга убивать ― грязно, жестоко, неумело, с матом вперемешку с молитвами и цитатами из Ницше…

В конце фильма нэпман и чекист, раненные в причинные места, вырезают сердце у анархиста (обливаясь фонтанами крови и рвоты, разумеется), а затем достают заветную поддельную книжку и начинают петь: «Взвейтесь кострами, синие ночи…».

И пусть «до кучи» кинолента будет снята со зловещим великолепием, огромным бюджетом, блистательными актерами (которых знает и любит каждый) и называется «Мерзкая вата».

Представили?

Теперь можно переносить действие «исторической драмы» хоть назад в 1612-й, хоть вперед в 1999-й. Можно даже в 2014-й ― схема универсальна.

* * *

Первое возражение, которое я предвижу, будет звучать примерно следующим образом: «О нас именно такие фильмы наши и заморские либералы и снимают! Они ненавидят нас, их главная цель ― Россия».

У меня для вас три новости, друзья-консерваторы.

Во-первых, мы с вами не обладаем монополией на оболганную историю. Либеральный интернационал, который уже начал рукоплескать «истинному шедевру» Тарантино, давно и эдак технологично занялся разрушением главной основы консерватизма ― традиции, укорененной в национальной истории.

Показать, что лишь последние несколько десятков лет (когда либералы «отжимали» себе одно сомнительное новшество за другим) страна (Россия, Америка, Германия, Британия, Франция, etc.) стала пригодна для жизни цивилизованного человека, ― это главная установка современного либерала. Если точнее ― главная пиар-технология современного либерализма.

Во-вторых, либералы везде (не только в России) прибегают ко лжи. Это ведь тоже технология ― завернуть заведомую неправду в обертку «творческого взгляда на проблему». Фильм Тарантино ― тому прекрасная иллюстрация.

Ну не мог ехать в практически неизвестный ему городок новый шериф. Шерифы (впрочем, как и большинство остальных правоохранителей в Америке) избираются. И это правило действует аж с 1791 года (когда был принят Билль о правах ― первые десять поправок к конституции США), а действие фильма происходит после войны штатов, то есть после 1865-го…

Ну не было такой власти у так называемых охотников за головами ― казнить даже пытавшихся сбежать заключенных. Очень редко ― даже до войны, которую мы называем Гражданской войной в США ― выдавались ордера «взять живым или мертвым», но после решения суда присяжных. Задачей «охотников» было в частном порядке выполнить работу судебных приставов (и это, кстати, до сих пор так). Уж тем более (как минимум с 1791 года) к смертной казни не мог приговорить шериф своим приказом. А ведь именно таким приговором неизбранного (то есть непонятно откуда взявшегося) шерифа заканчивается «Восьмерка».

8

Еще характерная деталь. Женщин редко вешали в то время в Америке даже за самые страшные преступления. Дело в том, что, согласно Шестой поправке (часть Билля о правах), подсудимый должен быть подвергнут не просто суду присяжных, а «беспристрастному» суду присяжных. Почему я закавычил «беспристрастному»? Потому что (А) женщины тогда крайне редко участвовали в жюри и (Б) согласно Восьмой поправке, ни один человек не может быть подвергнут «жестокому или непропорциональному наказанию». А как это определить, если женщин не было в числе присяжных ― для формирования беспристрастного суда в соответствии с Шестой поправкой?

Так что взять и вздернуть женщину ― о чем ты, Квентин?

Ну и еще чуть-чуть реальной, не-тарантиновской истории. В гостиницах, кабаках, приютах и вообще местах пристанища (в основном, разумеется, частных) очень часто работало правило «без оружия» (Guns Free Zone), которое сегодня действует в (муниципальных или государственных) парках, университетских кампусах, школах, кинотеатрах и т.п. Но никакой служитель закона (тем более залётный охотник за головами) не смог бы тогда (и почти наверняка не смог бы сейчас) разоружить владельца или управляющего такого пристанища. Ему бы это и в голову не пришло! Хозяин мог бы ввести такое правило, и оно было бы подкреплено вооруженным и избранным шерифом и его помощниками из числа гражданских. Так что перестрелка в «Восьмерке» должна была начаться прямо на 20-й минуте, а не в финале, если уж герои киноленты были столь круты…

Впрочем, и это пустое. Статистика показывает, что в США тем меньше насильственных преступлений (тем более связанных с применением огнестрела), чем более вооружены (законным, разумеется, образом) граждане. Так это было и в XVII-XIX вв., так это остается и сейчас. Прийти в незнакомое место и начать «быковать», как герои фильма Тарантино… могут только герои фильма Тарантино.

Наконец, в-третьих. Либералы везде в мире прибегают к hate speechриторике ненависти.

Кстати, в оригинале фильм называется вовсе не «Омерзительная восьмерка», а «Ненавидимая восьмерка»… или, что точнее, «Восьмерка, достойная ненависти» ― Hateful Eight.

В Америке и России в равной степени либералы обвиняют в hate speech именно консерваторов ― мол, вы ненавидите геев, феминисток, профсоюзы, атеистов, неформалов и прочих «свободолюбивых» людей. Мне лично наиболее смешным кажется обвинение консерваторов в ненависти к женщинам. Впрочем, простим им это на фоне страстей вокруг выборов в США…

Однако сами либералы буквально сотканы из ненависти. По обе стороны Атлантики они ненавидят армию, Церковь (любой конгрегации), историю, традицию, в равной степени мужчин и женщин (за разные, правда, «прегрешения» перед либерализмом), глубинку (у нас ― «вата», в США ― hick, redneck), но более всего ― людей дела и семейные ценности.

«Всё вот это ваше русское…» ― говорят нам либералы в России.

«Всё вот это ваше американское…» ― транслирует фильм Тарантино.

Ненавидят. Что поделать! Идеологического противостояния либералов и консерваторов XXI век не отменил. Более того, как показывает хотя бы американская практика, противостояние обострилось.

Не буду лукавить. У нас с американскими консерваторами есть расхождения. Но они не настолько существенны, чтобы впадать в соблазн исключительности собственного консерватизма, раз уж мы критикуем американских политиков за концепцию исключительности США, о которой говорят там даже наши самые лучшие (ну какие есть!) друзья.

В Америке, пытаясь не допустить к власти Хиллари Клинтон, рвутся к власти консерваторы ― те самые, которых так ненавидит Тарантино и восторгающаяся его творением тусовка.

«Вы кровь, дерьмо и отсталость», ― твердит об американских Крузах, Трампах и Полах Голливуд.

«Вы кровь, дерьмо и отсталость», ― твердят нам о нас с вами здешние либеральные СМИ.

Не это ли повод нам, русским консерваторам, заступиться за американскую историю и традицию и перестать относиться к ним, как к чему-то чуждому? Америка не вся состоит из Голливуда, либеральных интервенционистов и неоконов!

Там есть консерваторы, с которыми у нас всегда был некий общий язык. А на фоне «Восьмерки» Тарантино и кандидатуры Хиллари Клинтон на пост президента США мы, как мне представляется, начинаем обретать еще и общее понимание того, с чем нам предстоит бороться в ближайшие лет пять, не меньше.

Что характерно, наши друзья-консерваторы из Америки сильны духом. Они ведь и Первую поправку (о свободе Тарантино) защищают всеми силами…

Post Scriptum

Я понимаю, что многие русские консерваторы не готовы еще преодолеть разногласия с их заокеанскими партнерами (и здесь ― безо всяких кавычек). Я понимаю, что кому-то не нравится огнестрельное оружие самообороны, кому-то ― суды присяжных, кому-то ― свобода бизнеса, снижение налогов и уход государства из экономики…

Кому-то даже не нравится демократия и свобода. Читая иных патриотических фантастов, я понимаю, что авторитаризм нравится им больше ― только б служил родной стране!

Для многих из нас все еще не очень понятно, как совместить либертарианство и сильную армию, бизнес и национальные интересы, равно как и свободу местного самоуправления с державностью.

Может быть, мы никогда и не будем весь этот калейдоскоп складывать одинаково с американскими консерваторами (хотя я надеюсь на это). Да и нужно ли это сейчас?

Но вот историю давать на откуп либералам мы совершенно точно не должны.

Русские всегда были за правду.

Так что, Квентин, ты не прав!

From Russia with disgust!

Автор: Дмитрий Дробницкий

Писатель, политолог, публицист, специалист по современным США