Самые американские книги из всех, когда-либо написанных на русском языке – «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок».
Кажется, ни в одной другой русской книге так не раскрыта тема поиска денег как высшей цели. И цель эта кажется вполне оправданной — благодаря таланту, конечно же, авторов — и даже герой – жулик, стяжатель, всю дорогу стремящийся только к обогащению и ничему больше, – самый симпатичный из всех многочисленных персонажей «Теленка» и «Стульев».
Единственный симпатичный. И цель его тоже кажется вполне достойной, во всяком случае, не вызывает никаких вопросов — в той системе координат, где существует герой — это совершенно естественно и по-другому быть просто не может. Как у О.Генри в цикле «Благородный жулик», да и не только там.
Как в 99% американской литературы.
И это нормально. Другая жизнь, другое сознание, другие приоритеты. Один из главных героев американской литературы — доллар. И с этим ничего не сделаешь, и это не плохо и не хорошо. Это данность.
При этом американская литература прекрасна — в массе своей. Несмотря на то, что доллар играет и у Марка Твена, и у Фолкнера, и у Кинга в равных долях. Точно так же прописывается он и у Сэлинджера, и у всех битников, и у Шервуда Андерсена и даже у Стейнбека. Разве что у Синклера Льюиса его теснят социальное негодование и проблемы отношений жителей Главной улицы.
Но в основной массе книг — даже там, где речь идет о детях — с какой значимостью описывается, что «У меня было десять центов….», «Я положил на стойку доллар…»
Эти десять центов и этот доллар очень сильно играют в тексте, перечитайте — убедитесь.
Немногие обращают на это внимание, поскольку — опять-таки — другая система координат. Мы, начиная читать американскую книжку, по умолчанию принимаем условия игры, входим в эту систему, и вопросов о ней не возникает.
Напротив — очень даже интересно, в американскую литературу входишь как в другой мир — а он, и правда, — другой.
Ни в одной из русских книг нет такого уважительного отношения к деньгам. Они, деньги, фигурируют почти во всех (даже без «почти») пьесах Островского. И владеют ими там исключительно негодяи. Несчастливцевы же, получив неожиданно деньги (к которым они вообще не стремились и которым они были, в общем, не нужны), — тут же отдают их бедным несчастным заморенным девушкам.
Несчастливцевы не нуждаются в деньгах. «Я говорю и думаю как Шиллер, а ты — как подъячий», – смеются они над молодыми и пожилыми стяжателями.
Несчатливцев — один из настоящих русских героев, русских характеров, типажей и среди всех черт его характера выделяется способность просто не замечать существование денег.
В большинстве отечественных произведений, как и у Островского, положительный герой русской литературы — не всегда бессребреник, конечно, но к деньгам пиетета не испытывающий – как ученый с мировым именем Скутаревский у Леонова, живущий в роскошной квартире, увешанной картинами и уставленной всяким добром, но ютящийся в темной каморке-кабинете, с единственным украшением — фаготом, висящим на стене.
Деньги могут быть спусковым крючком сюжета — но в «Преступлении и наказании» «сокровища», за которыми идет Раскольников, даже выписаны Федором Михайловичем как-то грязненько, меленько, подчеркнуто ненужно и необязательно. Сокровища? Деньги? Разве это сокровища — кучка жалких побрякушек в грязной тряпке?
Настоящие сокровища — мысли, чувства и вера героев, их отношения — друг к другу и к Богу, их слова и поступки. Что такое деньги по сравнению с историей Катюши Масловой или Андрея Болконского? Какое отношение могут иметь деньги к героям Василя Быкова?
Даже «Большая пайка» Юлия Дубова — уж на что «финансовая сага», а о чем она?
О нескольких советских ученых-бессребрениках (классика), идеалистах и выдумщиках, внезапно, волею обстоятельств и времени, попавших в водоворот перестройки и, поскольку герои являлись настоящими учеными, то есть, в каком-то смысле, авантюристами, решили попробовать управлять этим потоком, узнать его законы и поставить себе на службу.
Но и тут — русский характер не принимает погоню за деньгами как вещь естественную: в результате — потеря дружбы — самой важной для героев вещи, любви, и, в конце концов, самой жизни.
Художественная литература — это не просто книжки. Это не просто «словесность», «искусство», «беллетристика», «литературное мастерство» и так далее. Это явление, которое лучше всего объясняет историю, национальный характер, обнажает логику тех или иных событий, причинно-следственных связей, показывает мотивы поведения людей — от разнорабочих до президентов. И именно по ней проще всего понять — насколько разная жизнь, разное дыхание у «нас» и у «них», насколько мы непохожи, и насколько мы далеки.
«Запад есть Запад, Восток есть Восток — и вместе им не сойтись». Опять-таки, художественная литература.
Литература, как ничто другое, говорит о времени и о людях всё. Это универсальный учебник истории, социологии и экономики. Ну, хотите узнать, богато ли, бедно ли жили люди во Франции XIX века – прочтите «Утраченные иллюзии», а подробности — если угодно – уже в справочной и научной литературе. Но лишь подробности. Ощущение и общее понимание — у Бальзака. А в XX-м веке как жили там? Читайте Селина. А в XXI-м? А Бегбедера…
И — лучший критерий качества литературы — это то, насколько точно она передает время. А дальше уже характеры и отношения. Качество литературы. Маринина и Устинова — точно передают время? Оставлю без ответа. Некрасов и Пушкин передавали. Прилепин, Лимонов и Крусанов — тоже, вполне.
Литература, как ничто другое, говорит о коренных отличиях цивилизаций — нашей и, условно говоря, «западной». Они гораздо глубже политических взглядов, амбиций, географических притязаний, языковых и культурных различий.
Это просто разные цивилизации. Они не лучше и не хуже друг друга. У одной цивилизации бог — экономика. У другой бог — бог. Какие еще нужны различия, если в главном — полная противоположность?
И эту противоположность, почему-то, многие не замечают, считая, что вот так легко Россия может стать «как Европа».
Россия никогда не станет «как Европа». Никогда.
У нас совершенно другой подход. Ко всему. Не лучше, не хуже подход — просто другой. Есть цвет белый, есть красный. И красный никогда не станет белым.
Всюду слышу разговоры о том, что величие страны – ну, хорошо, пусть не величие, но – значимость – находится в прямой связи с наличием у нее, страны, мощной экономики. Какая связь, объясните мне, между экономикой и величием (значимостью)? С точки зрения рыночного барыги, конечно, тот, кто богаче, тот и значимей. Тот и велик. Но я – не барыга. И я не вижу связи между количеством денег в кармане и значимостью, важностью и величием того или иного человека.
И государства тоже. Хвастаться друг перед другом своими экономиками – это очень низкий уровень развития. И такая позиция, уж, ни в коей мере не говорит о величии хвастающих и спорящих о своих экономиках.
Хотя, она, позиция — справедлива в американских координатах. Но не в российских. Однако, большинство экономистов, большинство чиновников — огромное большинство — продолжают утверждать, что это единственный возможный путь, единственная правильная дорога — к чему? – а к тому, чтобы «Держава стала великой».
Она не будет великой. То есть, если пойдет этим путем — великой она не будет никогда.
Она уже великая. Те, кто толкает страну в американскую систему координат, просто этого не видят.
Больше пятнадцати лет мы живем в этой системе. Экономика у нас вполне либеральная. Капиталистический вполне уклад. И что? Продвинулись к «величию»? Вроде, продвинулись, только не «к», а «от».
С чего бы? Где причина? Или все считают, что у нас все в порядке и все отлично? Я – патриот. И стою за власть. Но даже я не считаю, что у нас все отлично. Так — отчего? Где эта невидимая рука рынка, которая за пятнадцать лет не смогла разложить нашу жизнь по полочкам?
Все так стремились к рынку, так горели — и получили его в полной мере. И свободы получили больше, чем в любой другой «рыночной» стране. Это я ответственно говорю и спорить даже не стану насчет количества свобод. Плавали, знаем-с.
Отчего это все? Отчего не заладилось? Воруют… Коррупция…
Удивляет то, что про «воруют» и «распил бюджета» говорят умные взрослые, занимающиеся бизнесом люди. То есть, те, кто должны быть, вроде бы, в курсе.
«Особняков понастроили»… Ну, понастроили. И что? Не к этому ли стремились, когда про свободную руку пели гимны и славословили частному предпринимательству? Вот, люди предпринимают.
Воруют… Объяснять, как проходят деньги, и сколько народу и в скольких пунктах контролирует их поток, рассказывать и расписывать систему отчетностей в разных инстанциях я тоже не буду. В копейку не сойдется — проблема. Сколько мне лично приходило писем из налоговой по задолженности… Два рубля сорок копеек… Рубль десять… А если уж о бюджете идет речь — лучше и не думать…
Однако, это скучно, неинтересно, путано, а главное, долго. Скажу только, что поскольку это ко всему еще и «путано», то многократно усложняет, делает практически невозможным это самое «воровство», о котором поют либеральные правозащитники и выведенные на митинги бездельники (да-да, господа, бездельники, я говорю то, что говорю).
Под «воровством» понимаются — в ста процентах случаев — просто высокие и сверхвысокие доходы. Они есть? Есть. Свободная рука рынка. Вы этого хотели? Получите.
Откуда эти доходы берутся (если не воровство, а?!!!)? А очень просто. Зарабатываются. Частные предприятия приносят прибыль. Цель создания любого ООО, любого частного предприятия — взгляните-ка на устав. В первой строчке все написано. «Целью создания предприятия является извлечение прибыли». Прибыль извлекается. Какие вопросы?
Ах, да, забыл. Откаты. Вот беда-то… Только система «откатов» заложена в самой схеме капиталистических отношений. И, главное, совершенно им не противоречит. Объяснять это долго, кто в курсе — поймет, а кто нет — так и не нужно. Поверьте на слово. Честное слово даю (об этом ниже).
Так откуда эта сверхприбыль (или, на либеральном языке – «воровство»). А от приватизации, бэби. От нее, от сладкой операции по отъему экономики у государства и передачи ее в частные руки — ура, господа, мы как в Европе.
«Господа» успели приватизировать — кусками, или целиком — значительные государственные предприятия. Мощные и рентабельные. И они, конечно, приносят прибыль. И очень даже «западную».
И работает госслужащий на госпредприятии, половина которого им приватизирована в счастливые ельцинские девяностые. И все это осталось как при нем, при папе. Вот вам и особняки.
Почему же все буксует?
Да очень просто. Такой расклад противен русскому человеку. Русский человек верит в честное слово. Вся наша литература повествует о честном слове. Абсолютно вся. О порядочности, о чести, о долге, о самопожертвовании, о боге, о дьяволе, о душе, о любви. Только не о деньгах как высшей ценности. И не о бизнесе. Даже «Большая пайка». Ну, за исключением «Теленка» со «Стульями», чисто американских романов — несмотря на вялое оправдание «сатирическим взглядом на стяжателей и растратчиков».
Русский человек верит — до сих пор — честному слову. Вот вам и обманутые вкладчики, вот вам и безработные, вот и бездомные дольщики, вот и все прочие несчастья современного российского капитализма.
Можно это изжить? Конечно. Со временем люди могут перестать верить «честному слову» и красивым глазам банкира, будут внимательно изучать строчки мелким шрифтом в договорах и перестанут прощать должников.
Что в этом страшного? Да ничего. Увеличится, разве что, количество бомжей и беспризорников, преступность вырастет (ну, как в Европе и США, если кто не в курсе), а так — ничего. Будет почти как «там».
Только это будет уже не Россия.
В том, хотя бы, смысле, что Пушкина и Гроссмана, Толстого и Астафьева, как и всю прочую русскую литературу, которая о честном слове и Боге, читать и вовсе никто не будет.
Во-первых, будет некогда — в договорах бы, в мелком шрифте разобраться. А во-вторых — там какие-то скучные глупости написаны, к реальной капиталистической жизни отношения не имеющие и ничему выгодоприобретателя научить не способные.
И будет это уже не Россия. Ну, если кому наплевать — то, пожалуйста. Только большинству, что-то мне подсказывает — нет. И поэтому надо как-то перетерпеть, перекрутиться. Пережить выгодоприобретателей. И снова начать верить честному слову.
