Тут в последнее время спорят о форме правления и социальном строе. Дескать, какие у нас координаты и нужно ли их менять. И как мы будем жить дальше в нашем XXI веке, в его так сказать «полдне» — может при царе-батюшке или же при буржуазной демократии, а, возможно, и в царстве нацпроектов и импортозамещения.
Разные есть мнения.
Между тем в противостоянии так называемых силовиков с креативным классом часто забывают, что на них мир не кончается. В жизни России большую роль традиционно играла аристократия — что ж поделаешь, «дворянское гнездо». И даже после 1917 года вплоть до 1960-х встречались ее отдельные проявления — дети тогдашней элиты и вообще аристократия духа, что отмечали даже иностранцы.
Жванецкий правда шутил, дескать, аристократизм в Петербурге у киношников не идет пока, в отличие от хамства в Сибири. Однако немножко аристократом мог позволить себе быть почти любой гражданин с фиксированным доходом, инженер по профессии, но граф или барон в душе.
Вон многочисленные потомки «красного графа» Толстого до сих пор живут и здравствуют и даже записываются в «Народный фронт».
Но первое что бросается в глаза в настоящий момент — общество стало до ужаса мелкобуржуазным. То есть предполагавшиеся в старом XX веке люди из светлого будущего превратились в «людей со светлыми лицами». Возможно, именно о них вопрошал окруженный торгашами герой Андрея Миронова, мол, неужели же это люди будущего, в той самой «Блондинке за углом».
Никаких, знаете ли, утопий и молочных рек с кисельными берегами, никаких бесплатных плюшек.
В старорежимное время персонажей ушедшей царской России мог сыграть разве что яркий представитель советской актерской школы, а описать — талантливый писатель вроде, например, Валентина Пикуля. Тридцать лет спустя практически любой литератор или блогер пишет не хуже Чехова или хоть Аверченко — не в смысле таланта Антона Павловича, а в смысле глубины погруженности в эпоху. Потому что он в этой эпохе живет с утра до вечера.
Сказка про булгаковского Ивана Васильевича и машину времени неожиданно реализовалась на практике. Думали невозможно – ан нет, всей страной напряглись и построили макет в натуральную величину. И царь почти настоящий, и хруст французской булки.
Папиросы «Ира» – не все что осталось от старого мира.
Даже есть предположение что если бы вместо XIX века мы попали в века более ранние, вплоть до первобытных племен — и тут бы нашлись энтузиасты с восторгом это воспринявшие. Вспомним «Последнего героя» и наивного Джигурду, который сначала полагал что все это просто кино, а как сам попал на остров, так тут же обозвал организаторов фашистами и потребовал эвакуации. Но, конечно, в случае целой страны бежать решительно некуда.
У нас сейчас много общего с теми фантастическими романами в дешевых обложках где всячески расписывали ужасы постиндустриального общества. В самом деле, связь и интернет на высшем уровне, видеофоны и все такое, но, поссорившись в чате, гражданин оставляет смартфон и берется за банальный нож коим и убивает оппонента. Контраст между сверхсовременной техникой и пещерным сознанием ее пользователя налицо.
Трудно было представить, что в стране Шолохова, Симонова и Паустовского когда-либо пожелают послать в прошлое собрание сочинений Акунина, чтоб предкам было что почитать. Не так давно даже современные классики — Ю. Семенов и бр. Стругацкие – считались легкомысленными писателями для юношества. В общем коллективное пение про «вальсы Шуберта и хруст французской булки» дало свои плоды.
Конечно, в советском социуме помимо широко декларировавшегося коллективизма и борьбы за общее счастье были и ярко выраженные элементы сословности и аристократизма. Вспомнить хоть тех же героев «Живых и мертвых» К. Симонова — вроде бы генералы из простонародья, но по нынешним меркам настоящие аристократы, не хуже, чем в «Войне и мире». Недаром самого Симонова у нас играл Домогаров — последний аристократ постперестроечного кино.
И сейчас, спустя много лет после краха СССР пролетариат в лице «советских патриотов» упрекает советчиков ездить за границу только при наличии денег в «советской сословности». То есть и нынешних олигархов с их дворцами ненавидим и коммунистических начальников с трехкомнатной квартирой простить не можем. Но тут уж придется осторожно, но выбирать — что ж мы хочем, дорогие бывшие товарищи.
Нынешняя же элита ну никак не тянет на аристократию, разве что, согласно певцу Трофиму, на «аристократию помойки». Возможно, кому-то, голосуя за Ельцина, и мнилось, что он будет жить в собственном замке, а плебеи наконец-то начнут работать на него как и положено. И тогда «балами, шампанским» и услугами «лакеев» можно будет насладиться в полной мере. Дескать сидишь у себя в усадьбе и пишешь скажем философский трактат — чем плохо-то? Благодать. Дуняша раздувает самовар, верный Трезор гавкает на проходящих гастарбайтеров, довольные поселяне собирают барину цветы. Вот они, те самые молочные реки и кисельные берега.
Паче чаяния бедную интеллигенцию так припахали нувориши, что о всей этой благодати можно было позабыть. Даже и будучи менеджером, а не рядовым служащим пришлось крутиться как белке в колесе. Тут экс-советская элита и осознала, что единственным способом сохранить патриархально-помещичьи отношения был именно канувший в Лету советский строй.
Ведь уже и при последних царях «вишневые сады» в стиле Чехова быстро разрушались и распиливались вездесущим купечеством Островского. Как ни огорчало семейство Турбиных наступление на Киев Красной армии и Совета народных комиссаров, но реальным вариантом спасения престижа офицерства и дворянства и вообще разумного крепостничества был именно приход и расцвет Совдепии с ее культурой «красных директоров».
И сегодня, возвращаясь в наше светлое настоящее, мы видим, что усиление акцента на нацпроекты и развитие госкомпаний в той или иной форме возрождает не только военный лагерь, но и позднесоветский строй с его разумным распределением отдачи по способностям и вознаграждения по труду. Так что остается подтащить к нынешней верхушке топ-менеджеров госпредприятий, ростехов и сколковых широкие круги инженеров и технарей и тогда мы получим общество весьма устойчивое к потрясениям.
Правда кому-то надо и работать, обслуживая всю эту благодать и общество дворян-коллективистов. Так что РЖД и национального авиаперевозчика, гостеатры и футбольные клубы придется оставить в лапах потогонной рыночной системы, когда условия труда мало отличаются от частной лавочки. Ну а торговлю с производством ширпотреба, сельское хозяйство с фермами — так это сам Бог и Ленин велели отдать навечно кулакам-мироедам, нэпманам, частникам и вообще олигархам. По графику, по графику и на контракт. Жалко людей, конечно, но придется.
Словом, усадьба XXI века — это один большой Газпром на всех, окруженный мелкими и крупными торговыми фирмами и фермами. Возможно, именно об этом мечтал известный юморист Слепаков, желая любым путем устроиться работать в «Газпроме». Но в общем-то манифест не хуже любого другого.
Бывший советский человек мечтавший «жить как в Америке» с ее огромными лимузинами и виллами, получил лишь возможность работать как в Америке, иногда по двадцать четыре часа в сутки а получать как в Союзе — производство наше максимум 110-120 процентов от уровня РСФСР. Ну еще корейские «Жигули» и тряпки без очереди. Как сказал поэт, «вот и дожили мы до свободы выйти ночью купить жратвы». Отсюда и упорное желание покусать власть — мол, где ж это, что обещали? Где «Америка, где я не был никогда?» Власть только руками разводит — нереальные требования.
Отсюда вывод — надо либо вернуть стабильность, либо резко повысить жизненный уровень, а лучше и то и другое. Но в стране с развивающейся экономикой, как раньше говорили – «третий мир», кроме государства некому организовывать сложные и неконкурентоспособные производства самолетов, станков, электроники и прочего, о чем в революционном пылу девяностых все забыли. Также забыли и о возможности стать «невыездными», об экономической блокаде и прочем, что возвращается очень быстро.
Даже страшно подумать что будет если нам запретят экспортировать голливудские фильмы. Останется пожалуй только в шарады играть. Поэтому запасаясь попкорном и банковскими ассигнациями для наблюдения за этим миром следует помнить — стены усадьбы должны быть крепкими, а цементировать и скрепить их может только коллективизм, то есть сплоченность вокруг общей цели и доброго хозяина. И тогда РФ несомненно вернет себе статус самой читающей Тургенева страны в мире.
_______________________
Наш проект можно поддержать.
