В Москве, как и во многих городах мира, теперь введен карантин. По наблюдениям жителя российской столицы, коим является автор этой заметки, город в самоизоляции мало чем отличается от обычных будней. Да, людей в масках буквально за последние два-три дня существенно прибавилось, но в меньшем количестве их можно было встретить каждую осень и весну в разгар эпидемий обычного гриппа. Да, на улицах стало менее людно, но столица не производит впечатления вымершей, пост-апокалиптичной и кардинально отличающейся от того, какой была до этого. Разве что выпал редчайший для зимы 19/20 снег, задрапировав зеленую травку и серые улицы.
Зато в отличие от положения дел IRL, жизнь социальных сетей изменилась кардинально еще до введения карантинных мер. Мысль о том, что эпидемия коронавируса станет первым масштабным испытанием для человеческого нового формата, человечества интернета, – не нова. Не новы и развернувшиеся страсти. Поначалу многие мессенджеры облетело сообщение о «черных вертолетах», которые якобы полетят с военной базы распылять лекарство, но окна при этом полагалось закрывать. В мессенджеры же присылают душераздирающие сообщения о трупах на улицах (причем любых городов, что Москвы, что Рима, что Нью-Йорка, фотодоказательства одни и те же), и остается только надеяться на мудрость не самых продвинутых пользователей социальных сетей, которые легче других могут принять подобное за чистую монету.
Но если рассылка в мессенджерах – неофициальный источник, то и обращения некоторых официальных лиц также оставляют желать лучшего. Например, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон (на сегодняшний день сам заболевший коронавирусом) еще в середине марта заявил своим согражданам, что «многие, очень многие потеряют своих близких». По счастью, британцы не слишком доверяют правительству, чтобы устраивать массовую панику, которая, в общем, является неизбежным следствием подобных слов.
Но условия пандемии все же сказываются на сознании людей. Подсознательное чувство страха, которое человек может даже сам в себе отчетливо не понимать, толкает к тому, чтобы искать виноватых в этом страхе, обвинять кого-либо в ситуации, давать выход своему гневу. В России объектом такого не самого примечательного явления стал Лев Валерьянович Лещенко. Почти сразу же, как стало известно, что певец находится в больнице в Коммунарке, стали появляться и обвинения разной степени тяжести и выражений в нарушении им карантина, преступном поведении и т.п. Лещенко оказался красной тряпкой для многих, но особенно для «людей с хорошими лицами», которые делают посты в социальных сетях с тегами #давайтепомогать, а то и, действительно, помогают старикам с продуктами, раздают маски и делают другие нужные и добрые дела. Почему же это расположение к благу, к помощи другим не мешает им глумиться над тяжелым состоянием Лещенко? Наоборот, даже в «интеллигентном» фейсбуке в его адрес можно прочитать самые нелицеприятные эпитеты.
Объясняется это тем, что Лев Лещенко – чуждый новому поколению элемент. Ни его дружба с генералом Громовым, ни его участие в кремлевских концертах, ни полученные им государственные награды и близость к «элите» не играют решающей роли в такой неприязни. Просто он чужой для молодежи, сколько бы модных (и прекрасных, по мнению автора заметки) клипов на легендарную «Соловьиную рощу» ни снимал, сколько бы ни участвовал в программе об Эдуарде Суровом. Лещенко остается голосом эпохи, которая для молодых людей в большинство своем сегодня не актуальна, от которой с удовольствием отрекаются и над которой далеко не всегда по-доброму смеются.
Если бы в ситуации Лещенко оказался кто-либо плана Егора Крида или Ольги Бузовой, вероятно, «хайп» все равно бы поднялся, но уже по другим поводам. Лещенко травят за старость, за неуместность, за чуждость. В сознании большинства молодых людей в лучшем случае, он тот дед, который поет про «день Победы», в худшем – «рухлядь» и «совок». И, кажется, бесполезно говорить, что даже в архи-идеологической песне Александры Пахмутовой и Николая Добронравова «Любовь, комсомол и весна», которую Лещенко теперь редко исполняет, на первом месте все же «любовь». Бесполезно напоминать еще один культ той эпохи «Семнадцать мгновений весны», в котором звучит сакраментальная фраза «Без прошлого нет будущего».
Травля Лещенко вынудила его директора сделать даже официальное обращение, в котором тот отвергает нападки и рассказывает, что певец не нарушал карантинных мер. Весьма вероятно, что это вызовет только очередной всплеск негодования. И, конечно, Лещенко будет не последней жертвой этой «антивирусной» атаки.
Однако наряду с такими несимпатичными явлениями, ввиду коронавируса появляются явления и симпатичные. Многие популярные блогеры (Ника Белоцерковская, Вика Самсонова и т.д.) устраивают «рекламные марафоны», в которых каждый «самозанятый» (а таких людей сегодня великое множество) может рассказать о своих услугах и товарах, найти новых клиентов или хотя бы подписчиков. Широко распространяется волонтерство. Многие искренне заботятся о тех, кто рядом, и тех, кто далеко. И это, безусловно, дарит надежду, которая так нужна всем сегодня, и о которой, хотелось бы верить, Лев Валерьянович Лещенко еще обязательно споет.
______
Наш проект осуществляется на общественных началах и нуждается в помощи наших читателей. Будем благодарны за помощь проекту:
Номер банковской карты – 4817760155791159 (Сбербанк)
Реквизиты банковской карты:
— счет 40817810540012455516
— БИК 044525225
Счет для перевода по системе Paypal — russkayaidea@gmail.com
Яндекс-кошелек — 410015350990956
