Рубрики
Блоги Размышления

Русский рыцарь

Было бы ошибкой считать, что деятельность Петра Николаевича, которая, как свидетельствуют архивы, вызывала опасения у советских спецслужб, была прервана удачным покушением.

РI 25 апреля исполнилось 90 лет со дня смерти последнего великого героя «белой России» Петра Николаевича Врангеля. Возможно, мы бы и не обратили особого внимания на это событие, если бы не наша настойчивая поддержка идеи создания Памятника примирения в Севастополе. Но если действительно надеяться на примирение «красных» и «белых», и видеть в Севастополе – центр этого процесса, то первым шагом к таком примирению было бы сооружение в городе памятного знака в честь барона Врангеля, последнего командующего силами Юга России. Без такого знака, напоминающего об этом славном сыне нашего Отечества, никакой серьезный разговор о примирении просто невозможен.

***

Для одних он был «последним рыцарем Белой идеи», для других – олицетворением «черной реакции».

Впрочем, обо всем по порядку.

Петр Николаевич Врангель родился 15 (27) августа 1878 года. В отличие от значительной части дворянства, разорившейся во второй половине XIX века и жившей на жалованье, его отец сумел удачно вложить средства, позволившие семье ни в чем не нуждаться.

Врангель окончил Ростовское реальное училище, затем Горный институт в Санкт-Петербурге. Выпускники института, связанного с военным делом, не подлежали призыву, но Петр Николаевич предпочел не уклоняться от службы, поступив в 1901 году в лейб-гвардии Конный полк, в котором по традиции служили Врангели. Впрочем, армейская карьера его в это время не очень привлекала, и, выйдя в запас, барон поступил чиновником для особых поручений при иркутском генерал-губернаторе.

Однако с началом русско-японской войны наш герой вернулся в строй, сначала во 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска (гвардейские части на фронт еще не шли, а Врангель не хотел отсиживаться в тылу), потом перевелся во 2-й Аргунский. В декабре 1904 года был произведен в сотники (поручик) — «за отличие в делах против японцев», награжден орденами Святой Анны 4-й степени «За храбрость» и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Был тяжело ранен. Важно отметить, что именно здесь, «на сопках Манчжурии» он нашел себя.

Поэтому Петр Николаевич остался на службе, вернувшись в гвардию. Он повысил уровень военных знаний, закончив престижнейшую Николаевскую академию генерального штаба, а также курсы Офицерской кавалерийской школы. Впрочем, не забывал и о личной жизни. В 1907 году женился на Ольге Михайловне Иваненко фрейлине Их Императорских Величеств. Через два года Киська (как называл свою супругу барон) родила Петруше дочь Елену, всего у них было четверо детей. Младший, Алексей появился уже в изгнании…

К началу Первой Мировой войны ротмистр Врангель первым из офицеров получил Георгиевский крест IV степени – высшую награду за храбрость. В конной атаке под Каушеном 6 августа 1914 года он захватил немецкую батарею.

10 октября барон был принят Императором  Николаем II, а вскоре назначен флигель-адъютантом.

Впрочем, это не значит, что после Каушена Врангель большую часть времени проводил в тылу. Он оставался на фронте. Какое-то время был начальником штаба Сводной кавалерийской дивизии, а потом помощником командира лейб-гвардии Конного полка. Но наш герой тяготился подобной службой, предпочитая передовую. Так 20 февраля 1915 года за захват переправы через реку Довину был награжден Георгиевским оружием.

Ко времени февральского переворота Петр Николаевич стал генерал-майором, командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии. Переворот Врангель, будучи искренним монархистом, воспринял очень болезненно. Когда был оглашен Высочайший Манифест об отречении, генерал, не скрывая своих чувств, воскликнул: «Это конец, это анархия

Тем не менее, Врангель оставался на службе, видя свой долг в защите Родины.

Однако с осени 1917 года у барона начались проблемы с начальством. Будучи назначенным командиром 3-го конного корпуса он в должность так и не вступил. Протестовал военный министр Александр Верховский, не желавший его видеть во главе части, расположенной в окрестностях столицы. Вряд ли до министра дошла какая-то информация о симпатиях Петра Николаевича корниловскому мятежу, тогда генерал был бы просто арестован. Скорее, Верховский (и Александр Керенский) просто не обольщались по поводу взглядов Врангеля. Поэтому он вышел в отставку и уехал в Ялту, а спустя некоторое время в свое имение в Белоруссии.

Отъезд не был проявлением трусости. Просто Петр Николаевич не видел реальной силы, которая могла навести порядок в стране, то, что он назвал «первой точкой приложения созидательных сил страны»

В имении наш герой получил письмо генерал-лейтенанта Михаила Свечина о том, что Добровольческая армия, передохнувши на Дону, возобновила борьбу. Оставаться безучастным зрителем начинавшейся борьбы барону было не под силу.

В конце августа 1918 года Врангель приехал в Екатеринодар. Там он получил в подчинение бригаду 1-й конной дивизии Вооруженных сил Юга России (ВСЮР), а спустя три дня возглавил сначала временно, а затем постоянно всю конную дивизию.

Первые бои Петра Николаевича не были удачными. Он увяз под Армавиром и даже был вынужден отступить. Впрочем, в итоге город был освобожден, а за взятие Ставрополя (2 ноября) Врангеля произвели в генерал-лейтенанты.

В конце декабря 1918 года барон был назначен командующим Добровольческой армии. Последующие бои, в отличие от армавирских были удачнее. Белые очистили от большевиков Кавказ и Терек, также освободили Царицын и Камышин. В принципе, предложение барона, окрыленного победами на своем участке фронта, выбрать царицынское направление в качестве приоритетного и стало причиной столкновения между Антоном  Деникиным и Врангелем. Вот как изложил суть конфликта Петр Николаевич в письме Антону Ивановичу: «На совещании в Минеральных водах 6-го января 1919 года я предложил Вам перебросить ее (Добровольческую армию. – А.М.) на Царицынское направление, дабы подать помощь адмиралу Колчаку, победоносно подходившему к Волге… Предоставленный самому себе, адмирал Колчак был раздавлен и начал отход на Восток».

Деникин отклонил предложение Врангеля, предпочтя в качестве первоочередной цели компании наступление на Московском направлении.

Рассматривая конкретные обвинения, нашего героя, следует отметить, что они были ошибочны. Но прежде следует отметить, что и сам Деникин предлагал Адмиралу создать единый фронт против большевиков. Однако Колчак отказался от подобного предложения, показав, тем самым, лучшее видение ситуации. Во-первых, в результате объединения Деникина и Колчака фронт сильно растягивался, что при малочисленности белых армий грозило катастрофой. Во-вторых, движение основных сил вдоль Волги навстречу войскам Верховного правителя делало незащищенным их левый фланг. В третьих, выбор подобного направления делал Деникина зависимым от наступления Адмирала. В случае неудачи или просто отхода колчаковцев, удар войск ВСЮР оказывался направленным в пустоту.

В конфликте Врангель – Деникин важно учитывать и моральный аспект, который и предопределил разрыв отношений между ними. Дело в том, что рапорты барона на имя командующего с критикой его действий печатались в нескольких экземплярах, после чего, естественно, «шли по рукам».

Кроме того, наш герой признавал, что «написанное под влиянием гнева письмо, точно излагая историю создавшихся взаимоотношений, грешило резкостью, содержало местами личные выпады».

В конце концов, Деникин распорядился 8 февраля 1920 года уволить Врангеля со службы, а в конце месяца потребовал, чтобы тот покинул территорию ВСЮР. Петр Николаевич отбыл в Константинополь.

Но и «Московская директива», на которой настоял Антон Иванович, тоже не принесла белым победы. Наступление захлебнулось, а проигрыш орловско-кромской операции и боев под Ростовым привел к необратимому распаду фронта. Понимая, что остановить катастрофу он не в силах, Деникин сложил с себя командование. Спешно собравшийся военный совет 22 марта 1920 года избрал Врангеля в качестве его преемника.

Барон прекрасно отдавал себе отчет в качестве того «наследства», что он получил от Деникина. И это была не только деморализованная после поражений и потерь армия. Дело в том, что Антон Иванович так и не смог разрешить множество проблем связанных с тылом (о чем справедливо писал Петр Николаевич в своих письмах командующему ВСЮР). Армия не имела ни опыта, ни кадров для гражданского управления. Не была налажена система мобилизации. Так что, повторимся, критика Врангеля в адрес «царя Антона» не всегда была беспочвенной.

Были и внешнеполитические проблемы. Союзники настаивали на незамедлительном начале переговоров Врангеля с большевиками. В противном случае угрожали прекратить любую помощь. Если учитывать, что основные промышленные центры и склады вооружений были на территории занятой коммунистами, то прекращение поставок делало положение белых критическим.

Тем не менее, генерал решился продолжить борьбу. Да, он понимал, что и без перечисленных вопросов, Крым не имеет достаточных ресурсов, чтобы воевать со всей страной. Расчет делался на выигрыш времени: что до падения Крыма в России начнутся восстания, вызванные разочарованием народа в коммунистической пропаганде и красным террором.

Поэтому барон начал реформы, названные «левой политикой правыми руками». Монархист Врангель был в первую очередь трезво мыслящим политиком. Лучше опоздать с реставрацией на пять лет, чем восстановить ее на полчаса раньше, любил говорить он в частных беседах. Кроме того, нужно было разрешать уже упомянутые проблемы тыла, в том числе учитывая реалии революции. Несмотря на критику части членов правительства, была проведена земельная реформа. Удачное наступление реорганизованной армии в Таврии позволило ввезти в Крым достаточно зерна, чтобы прокормить не только войска, местное население и беженцев, но и оплатить им часть долгов перед союзниками.

Удалось стабилизировать и инфляцию – этот бич любой смуты. Разрешились и некоторые внешнеполитические проблемы. После нескольких поражений Польши от большевиков, Запад понял, что одного «санитарного кордона» в лице Варшавы недостаточно.

Тем не менее, перелома в войне достичь не удалось. Оперативно переброшенные с польского фронта силы постепенно выдавливали белых за перекопские позиции. Проведение десантных операций также не достигло результатов. Наличие «крота» в штабе Врангеля свело на нет эффект внезапности…

После неожиданно раннего похолодания замерз Сиваш и линия обороны Крыма, ранее ограниченная Перекопом, существенно увеличилась. Поэтому, когда стало ясно, что фронт удержать нельзя, 29 октября 1920 г. барон приказал отступать.

30 октября – 1 ноября была проведена успешная эвакуация. На 126 кораблях и судах вывезли 145 693 человек, не считая судовых команд.

1 ноября покинул Родину на крейсере «Генерал Корнилов» (бывший мятежный «Очаков») и Петр Врангель:

«Спустилась ночь. В темном небе ярко блистали звезды, искрилось море. Тускнели и умирали одиночные огни родного берега. Вот потух последний…

Прощай, Родина!»

Петр Николаевич кроме устройства и обеспечения всем необходимым эвакуированных, занялся сохранением боеспособности войск.

С целью продолжения борьбы с 1 сентября 1924 года им был организован Русский общевоинский союз, призванный объединить белую военную эмиграцию.

Однако было бы ошибкой считать, что деятельность Петра Николаевича, которая, как свидетельствуют архивы, вызывала опасения у советских спецслужб, была прервана удачным покушением.

В эмиграции и в части отечественной историографии получила распространение версия об отравлении Врангеля агентами ОГПУ. Но клиническая картина последней болезни генерала достаточно хорошо описана. Его лечили несколько специалистов (из эмигрантов и местных врачей). Никаких симптомов отравления обнаружено не было. Судя по всему, сильный грипп спровоцировал необратимые последствия в легких (скоротечная форма туберкулеза), вызванных застарелыми (и до конца не излеченными) ранениями, что и привело к смерти Петра Николаевича 25 апреля 1928 года.

А старший сын барона Петр Петрович пережил советский строй и приехал в Россию в 1990-е годы. Сын выиграл войну отца.