Рубрики
Блоги Прогнозы

Русская весна и последняя осень

Юрий Юлианович Шевчук, традиционно критичный к любой российской власти, своим творчеством и своей жизненной позицией в последнее время все чаще вызывает тяжелые подозрения, что обычной оппозиционностью, нормальной для рок-музыканта, дело не ограничивается.

Первые звоночки были еще в начале нулевых. Тогда Шевчук отказался музыкально участвовать в эпохальном «Брате-2», заявив, что это «чудовищное, ужасное, отвратительное националистическое культовое кино». Можно по-разному относиться к стилистическим, сюжетным, эстетическим и этическим нюансам картины Балабанова, но очевидно – она затрагивает самые глубокие пласты русской души, проникает в суть русской истории, философии и историософии. 

Свидетельство тому – необычайная и почти уникальная ее популярность. Даже самый неначитанный обыватель, слыхом не слыхивавший о подавляющем большинстве русских мыслителей и тем паче о книге «Протестантская этика и дух капитализма» Вебера, во время монолога Данилы о столкновении американской силы денег и русской силы Правды чувствует сильнейшее эмоциональное потрясение и глубокую сопричастность сказанному. 

Юрию Юлиановичу же не понравилось, мало того что это все «националистическое», так еще и, о ужас, «культовое».

Затем было невнятное и двусмысленное отношение к донбасским событиям, слегка скрашенное усилиями музыканта по гуманитарной помощи жителям фронтовых территорий. И теперь -новый художественно-политический жест, который, увы, к двусмысленным вряд ли отнесешь. 

Речь о песне «Русская весна». Со смаком живописуя «пьяных бомжей», «чахлую сосну», «толпы Лен и Зин», «серый полумрак», «лагерный барак» и «ФСО в кустах», Шевчук приводит к выводу, что это и есть Русская Весна. 

А ведь данное словосочетание уже довольно давно, с марта-2014, обозначает не просто определенное время года в определенной стране, это – символ Крыма, Новороссии, возрождения и подъема нашего национального сознания. 

Русофобы всех мастей утверждают, что «Крымнаш» является закономерным и логичным следствием рабского (при этом парадоксальным образом одновременно имперского) шовинистического русского духа, русской косности, тупости, быдловатости и  скудоумия. Шевчук  фактически присоединяется к этому мнению, расширяя, развивая и поднимая до уровня манифеста свое давнее мимолетное высказывание относительно «Брата-2».

Мне могут возразить, что практически все прежние песни Шевчука о России полны пессимизма, мрачно-живописных деталей русского быта и горького переживания исторического опыта отчизны. Это так. Но вот формула отношения к Отчизне была несколько иной:

Родина.
Еду я на родину,
Пусть кричат – уродина,
А она нам нравится,
Хоть и не красавица…

Какая ни есть, а наша! 

То самое: «Права или не права моя страна, но это моя страна», которое вменяется в вину «ватникам-мракобесам». Теперь же никакой, даже малейшей оговорки, что речь пусть о плохой и неказистой, но все же родной земле автора. О России поется с плохо скрываемой брезгливостью пешехода, по ошибке свернувшего с центральной улицы, сияющей огнями и безупречно чистой, в какой-то глухой переулок и тут же вляпавшегося в густые нечистоты.

Название песни и ее музыкальный рисунок  вовсе не случайны. Это прямая отсылка к «Вечной весне» Егора Летова. Шевчук то ли призывает легендарного омича в союзники, то ли посмертно оппонирует ему.

 
Если смотреть близоруко, более вероятным кажется первый вариант – «Вечная весна» тоже предельно мрачно и весьма нецензурно повествует о русской жизни, есть там и несколько антиклерикальных, богохульных даже фрагментов (хотя и не таких забористых, как в некоторых других песнях). 

Однако есть важные оговорки. 

Во-первых, слово «Россия» все-таки не произносится, понятно, что поется не о Конго или Никарагуа, но с мазохистским удовольствием это не подчеркивается. 

Во-вторых, это, как ни странно, одна из немногих песен зрелого Летова, где о России поется предельно разухабисто, с  безграничной юродивостью и минимумом условностей, с буйством красок, не важно, темных или ярких. Куда характернее для того периода «Непобежденная страна» (другое название – «Собаки») и «Родина». 

И если в «Непобежденной стране» пафос идет впополам с мрачными аллегориями, то «Родина» – торжество высокого, до дрожи и слез,  патриотического стиля. Местами кажется, что он вот-вот сорвется на самопародию и дело закончится традиционным летовским юродством. Но нет, стиль соблюдается до конца, перекатывания через грань не происходит.  

Символично, что «прежний» Шевчук и Летов примерно в одно время написали и исполнили песни, объединенные не только названием, но и содержанием, очень разным текстуально и одинаково пронизанным любовью к России. 

Что же до богохульства Летова… Называя себя христианином и рассказывая о «самокрещении» в Иордане, Егор был, безусловно, очень далек от канонической религиозности. И в то же время даже самые его глумливые строки насчет Веры и Церкви чем-то неуловимым, не очень поддающимся осознанию заставляют вспомнить слова Мартина Лютера: «Богохульство звучит иной раз приятнее для слуха Божьего, чем даже Аллилуйя или какое хотите торжественное славословие. И чем ужаснее и отвратительнее богохульство, тем приятнее Богу». 

Подобные случаи исключительно редки, но Летов, думаю, в число исключений попадает. Если Лютер не авторитет, то поближе к Православию: юродство – это ведь наша старинная традиция. Я не претендую на дерзость размышлять, спасется ли Летов, применительно к любому из нас этот вердикт известен лишь самому Богу, мы можем лишь догадываться. Понять же, каким богам взялся служить Шевчук, сейчас даже догадаться проблематично.

После Майдана я безо всяких угрызений совести вычеркнул из  телефона, компьютера и головы некогда мне очень нравившуюся группу «Ляпис Трубецкой», горячо поддержавшую киевскую вакханалию, о чем ничуть не жалею. 

Сделать это с Шевчуком будет сложнее, поэтому пока лишь грустно шучу, что Юрий Юлианович сделал серьезную заявку на Нобелевскую премию по музыке, не существующую, но теперь имеющую все шансы появиться. Понимает ли сам музыкант, что вот-вот окончательно станет чужим для миллионов сограждан? Не знаю, что хуже – если понимает или, наоборот, если нет. Но мы точно понимаем и в очередной раз убеждаемся: путать Отечество и «Ваше превосходительство», вне сомнения, плохо и глупо, вот только люди, считающие эту язвительную фразу Салтыкова-Щедрина единственной константой своего патриотизма, рано или поздно начинает относиться к Отечеству чуть ли не хуже, чем к превосходительству.

Автор: Станислав Смагин

Журналист, публицист, критик, политолог, исследователь российско-германских отношений, главный редактор ИА "Новороссия"