Как и предвиделось после первого тура праймериз, кандидатом от правоцентристов на выборах президента Франции в 2017 г. будет Франсуа Фийон. Его победу многие называют неожиданной, однако сама система предварительного голосования, которую впервые опробовали французские неоголлисты, предрасполагает сегодня к таким неожиданностям.
Как наглядно показал успех Дональда Трампа в США, современный западный избиратель, который десятилетиями выбирал из числа системных кандидатов на высший государственный пост, превратил праймериз в акт публичного суда над старыми политическими элитами. С этой реальностью истеблишмент вынужден считаться и даже, более того, – идти у нее на поводу.
Французская политика традиционно была партийной. Именно партии определяли здесь политическую повестку дня и боролись за власть. Даже президент де Голль, главный противник самого института партий, был вынужден, в конечном итоге, смириться с их существованием. Однако в последние десятилетия устоявшаяся система давала во Франции всё более серьезные сбои. Симптомы кризиса были теми же, что и повсюду на Западе: стирание идеологических различий между партиями, несоответствие их программ общественному запросу, очевидный отрыв элиты от масс.
Долгое время эта проблема не артикулировалась, но уже мировой экономический кризис 2008-2009 гг. показал всю ее остроту. Во Франции первыми суть момента поняли находившиеся тогда в оппозиции социалисты. Проведенные ими в преддверии выборов 2012 г. праймериз позволили мобилизовать уже порядком растраченный электоральный ресурс. Возможность лично повлиять на отбор кандидатуры будущего президента привела на избирательные участки миллионы французов. Лидером кампании к неожиданности партийного истеблишмента тогда стал Франсуа Олланд.
Инъекция массового участия на короткое время вдохнула в соцпартию новую жизнь.
Этого заряда хватило ненадолго. Сегодняшнее разочарование левого избирателя в Олланде тем больше, что он в свое время опирался именно на ресурс массового доверия, оказанного ему на предварительных выборах. Тем не менее, социалисты указали своим политическим оппонентам тот путь, по которому нужно следовать. Праймериз правоцентристов мобилизовали всех недовольных тем курсом, который на протяжении последних 4 лет проводят правительства социалистов. Непоследовательные реформы на фоне сохраняющейся безработицы и экономической стагнации, беспрецедентный рост террористической угрозы внутри страны, пассивная внешняя политика – все это практически не оставляет социалистическому кандидату шансов в 2017 г. и делает весьма вероятной победу правоцентриста.
Лидер неоголлистской партии «Республиканцы» и бывший президент Франции Николя Саркози всеми силами пытался не допустить проведения партийных праймериз. Обещавшие выигрыш для правоцентристских сил, лично ему они не сулили ничего хорошего. Над Саркози тяготел груз его пятилетнего президентства, не оправдавшиеся ожидания и противоречивая репутация. Он, во многом, проиграл уже тогда, когда был вынужден идти на праймериз на общих основаниях, вместе со своими бывшими министрами, со многими из которых его связывали непростые отношения.
Тем не менее, «фактор Саркози» оказался одним из основных в ходе предвыборной борьбы. Бывший премьер-министр Франции Ален Жюппе, которого многие считали фаворитом голосования, стремился максимально капитализировать протестный потенциал тех, кто не желал возвращения Саркози. Такая тактика могла дать многое, но Жюппе в своей критике бывшего президента чересчур смело апеллировал к левому избирателю. Результат – победа в войне амбиций с Саркози и крупный проигрыш Ф. Фийону.
Фийон, «Месье 3 %», как его называли недоброжелатели, до поры до времени казался аутсайдером. Откажись правоцентристы от праймериз, его шансы в противостоянии ветеранам партийной политики, действительно, были бы невелики. Однако прямое волеизъявление избирателей открыло перед ним большие перспективы. В своей программе Фийон реализовал тот политический синтез, который отказался созвучен запросу правого электората: умеренный либерализм в экономике и уверенный консерватизм в политике. Он открыто разделяет консервативные взгляды, выступает против мультикультурализма и считает, что Франция должна проводить более самостоятельную внешнюю политику.
Жюппе, очевидно, лишь проиграл, пытаясь записать Фийона в единомышленники Марин Ле Пен. Тех левых, которые пришли на праймериз правоцентристов, это явно не волнует, правые же этому просто не поверили. Битой оказалась и российская карта, которую пытался разыграть Жюппе. Фийон, действительно, известен как политик, высказывающийся в пророссийском ключе, но для французского избирателя на первом месте, очевидно, стоят внутренние вопросы.
Республиканцам в США еще предстоит разобраться в том, как на будущее партии повлияет победа Трампа на праймериз, за которой последовал и его успех на общенациональных выборах. «Республиканцы» во Франции, вероятно, уже могут поздравить себя с удачным выбором. С одной стороны, Фийон – стопроцентно системный политик. С другой – он, очевидно, попал в тренд и уловил импульсы снизу. Во втором туре выборов 2017 г. ему с высокой долей вероятности предстоит встретиться с Марин Ле Пен. Фийон, пожалуй, лучше других французских политиков готов к этой борьбе.
