Рубрики
Блоги Переживания

Патриот-рок

Наши — это я. Это сотни групп, которые в данный момент рубятся по клубам нашей страны, а так же всех стран в зоне досягаемости. Я — патриот России. Льва Толстого я патриот. Достоевского, Крусанова, Чижа, Фолкнера, «Led Zeppelin», «The Rolling Stones»…

Замечательные дискуссии разворачиваются в соц-сетях — о «патриотизме» и рок-музыке, о том, что «наши не хуже», что они «даже лучше» и что «если бы не раскрутка, то наши бы…» И так далее.

Это о рок-музыке, если кто не понял.

Эти песни — про «наши не хуже» – я слышал еще сорок лет назад. От людей, в основном, далеких от музыки и не обладающих ни вкусом, ни знанием предмета, ни любопытством, ни, хоть каким-то культурным, что называется, багажом.

Я до сих пор не понимаю, извините, что это означает – «наши не хуже». Не хуже чего? Кого? В чем? «Наши» лучше играют? Что это значит? Так же? Быстрее? Громче? Что значит – «лучше»?

Русские бабушки, сидящие на завалинке и поющие песни своей станицы,— они лучше Мадди Уотерса или хуже?

Тадеуш Налепа (Breakout, польск., если кто не в курсе) лучше Сергея Воронова (Crossroadz) или хуже Тадж Махала? Эрик Гейлс лучше Саши Ляпина? А Ляпин лучше Нины Симон?

Подобные споры («лучше-хуже») находятся за границей здравого смысла.
Рок-музыка — а) — явление интернациональное, глобальное, всеохватывающее; б) — явление чисто американское, там оно родилось и оттуда пошло по городам и весям.

Место рождения не имеет значения — что сразу бьет по «патриотизму» (пишу здесь и далее в кавычках, поскольку этот «рок-патриотизм» к патриотизму настоящему отношения не имеет ни малейшего). Любое явление — любого масштаба и значимости — где-нибудь да рождается. Рок родился в Америке. Это данность. По чисто техническим причинам, в общем-то.

Привожу цитату из книги Василия Соловьева-Спасского — на мой взгляд, лучшего исследователя рок-музыки — хотя бы, в силу того, что он ее достаточно хорошо знает — в отличие от…

«Тот странный состав инструментов, который мы имеем в сегодняшнем бэнде, мог получиться только в Америке, в демократическом и интернациональном обществе, более того — обществе смешения рас. … Первые белые бэнды появились в Скалистых Горах, первые черные группы — в блюзовых притонах Миссисипи и джазовых кабаках Нью-Орлеана. Бэнд всегда возникал как новая народная форма звукоизвлечения. В пестром составе бэнда мы видим, что каждая нация привнесла туда что-то свое: негр принес барабан и тысячу маленьких барабанчиков, банджо и губную гармошку; ирландец притащил флейту и гобой; европейцы вспомнили фортепиано и голосовое пение; еврей выдал идеологические скрижали; потом все это воткнули в розетку — и понеслось…».

К Америке можно относиться как угодно, но то, что во времена протобэндов она была демократическим государством — отрицать не будет никто.

Когда я впервые ехал в Америку — в 1990-м, кажется, году — я ехал в страну Джими Хендрикса, Тома Верлена и Элвиса, а, приехав, оказался в государстве Беббитов и тотального контроля. Но это — другая история: все меняется, и Америка — не исключение.

Но — мы говорим о рок-музыке, а не об Америке — об интернациональном искусстве, о народной культуре, а не о территории, на которой она (рок-музыка) появилась.

Не слышали о временах, когда рок-музыку в Америке начали считать «коммунистической пропагандой»? А я (и не я один) помню прекрасно. В определенном смысле рок-музыка крепла и мужала по мере съеживания демократии в США, чем могущественней становилась армия Беббитов, марширующих по Главной Улице, и Отчаянных Домохозяек, подглядывающих за соседками, тем громче гремел рок в гаражах и клубах.

При этом рок-музыка — самое асоциальное из всех искусств. В том смысле, что буквальных «песен протеста» в ней в разы меньше, чем призывов к бунту в художественной литературе, живописи, даже скульптуре. Рок-музыка — это язык, который, в общем, брезгует прямыми «протестными» заявлениями, она по форме и по сути выше буквалистики, она не помещается в рамки «социальной сатиры» или «протеста против…» При этом, конечно, такие песни есть, и их не мало — но общий, если можно так сказать, массив рок-музыки — совершенно асоциален.

Рок-музыка — это уникальный сплав музыки и слов, оказывающий совершенно мистическое, магическое воздействие. Именно слов. Не стихов. Ни в коем случае. То, что поет вокалист рок-бэнда — не стихи — и не дай бог словам песни ими стать. «Отсутствие поэта в такой группе, как “Роллинг Стоунз” — просто подарок богов» (В.Соловьев-Спасский). Лучшие песни рок-музыки к стихам никакого отношения не имеют.

Рок-песня — именно что сплав музыки и слов. Волшебное искусство, доселе неведомое — во все времена песня была музыкой, под которую рассказывалась (пелась) история. Простая, сложная ли, но — история. Рок-песня не рассказывает историю (опять же — не без исключений) — но, даже при наличии формальной истории, она, в первую очередь, передает состояние. Эмоции. Отражения отражений. Любая — будь то баллада Like a rolling stone или панк-рок Anarchy in UK.

Хорошие стихи, положенные на хорошую музыку — это стихи плюс музыка. Очень часто они взаимно уничтожают друг друга. В стихах уже есть свой собственный ритм, своя внутренняя музыка — и прилаживать ее к другой, звучащей музыке — дело неблагодарное. Стихи не нуждаются в «еще одной» музыке.

Есть целое подразделение литераторов – «поэты-песенники». Во времена отсутствия такого явления, как «рок-музыка», где проблема написания песни решается принципиально по-другому, поэты-песенники писали (и пишут до сих пор) слова для музыки. В лучших своих проявлениях — это очень плохие стихи. И из них может получиться вполне приличная или даже очень хорошая песня. Только надо понимать, что стихи эти – плохие – с точки зрения «бумажной поэзии». Читать их без музыки странно. Они нуждаются во внешней музыкальной линии (или написаны под уже существующую).

И, повторюсь, лучшие поэты-песенники (Берни Тапин, к примеру, или Элвис Костелло) — пишут осознанно корявые, плохие стихи. Но такие люди, как Берни и Элвис — очень талантливы, — и они могут «в голове» представить звучание слова с музыкой, мелодическую линию, ритм — и могут пожертвовать красотой слова ради конечной цели — хорошей песни.

Рассматривать слова к песням Вити Цоя как поэзию по меньшей мере странно, это удел «убитых фанатов». Там нет поэзии. Там есть очень точные, очень хорошие слова для песни. Без мелодической линии (а Витя сочинял очень хорошие мелодии — сейчас их взялись перепевать «профессиональные» певцы — эти мелодии могли бы украсить репертуар многих признанных исполнителей — от Элвиса Пресли — кое-что из альбома «Это не любовь» до Боно или The Flaming Lips) — без мелодической линии они не существуют.

Но у Виктора были очень хорошие учителя. Биографы могут говорить все, что угодно, но в период «ученичества» он брал уроки по музыке у «The Beatles» и «Black Sabbath»: что одни, что другие — прекрасные мелодисты.

20388
Виктор Цой, Алексей Рыбин и Юрий Каспарян. Второй электрический концерт. Из архива Марины Смирновой.

U2, Боуи, Бирн и Дюран Дюран пришли к нему позже. И Виктор прекрасно понимал (как человек, в общем, начитанный), разницу между поэзией и словами песни.

«О поэзии Дилана, Гребенщикова, Нила Янга, Лу Рида, Морисси, Майкла Стайпа и даже Мамонова можно писать диссертации, однако кто напишет статейку о поэзии Янки Дягилевой? Какой писатель опишет те места, куда уносится муза Джимми Хендрикса (литературная, – прим. А.Р.)? Или то, как высокопоэтически хрюкает Роттен в конце альбома «Секс Пистолз»? Где ориентиры, если высочайшее мастерство подобно неумению? Кто будет разбираться в каракулях Джо Страммера и Мика Джонса, ко времени создания (великого — прим. А.Р.) «London Calling» уже позабывших школьную грамоту? Кто будет расписывать на бумаге голоса «The Band» с их первого альбома — восклицающие, охающие, предостерегающие, тревожные, умоляющие, акающие, взывающие?.. Или то, с какой тревогой в голосе Джордж Харрисон на «Savoy Truffle» перечисляет всякие вкусности, присутствуя на этом скромном буржуазном пиру страшным всевидящим инопланетянином?» (В.Соловьев-Спасский).

Однако, вернусь к нашим «рок-патриотам».

Вялые заявления о том, что «у нас тексты лучше» – бессмысленное сотрясение воздуха. Во-первых, оно говорит о незнании предмета (сравнение с “текстами песен западных групп” бессмысленно — лучше кого? Дилана? Костелло? Спрингстина? Янга? Rush? Кого — «лучше»?), во-вторых, о том, что рок-музыка здесь вообще выходит за рамки спора. «Рок-музыка» – это «музыка в стиле рок», «роковая музыка», если угодно. Ну, по правилам английского языка — когда подряд идут два существительных, то первое читается как прилагательное. Школьная программа. Итак, все-таки – «музыка». А не «рок». И даже не музыка, а песня. Сплав слов и музыки. Безо всякой там поэзии. И кто этой алхимией не владеет — тот рок-песню и не напишет. Безо всяких там «лучше» – «хуже».

Недавно я услышал удивительно точную, мощную и совершенно классическую рок-песню от одной малоизвестной русской группы. Слова в ней есть такие:

«Мне слава не нужна, мама мне сказала — творчество будет всегда, больше не будет легенд…
Когда закончится нефть, сказок Пушкина останется столько же, сколько было.
Когда закончится газ в запаске, Шекспира не убавится ни на Анну;
Когда погаснет солнце, в темноте все будут петь под гитару про Звезду по имени Солнце;
Когда настанет Всемирный потоп, картины Репина всплывут, а мы пойдем на дно…»

Это не рэп. Это реальный, по всем канонам сделанная рок-песня — мажорная быстрая, гитарная, очень ритмичная и с яркой мелодией.

Это стихи? Вы видите здесь рифму? Размер? А? А в песне — волшебным образом появляется и размер, и рифма, и ничего не ломает, все легко и естественно, никаких «заковык». Это прекрасные слова для песни — и она получилась. Она шикарна. Мы взяли ее в саундтрэк для полнометражного фильма.

«Лучше» – «хуже»…
«Наши» – «не наши»…

Рок интернационален, в нем нет «наших» и «не наших».

Разговоры о «наш-не наш» мгновенно выводят говорящего из ареала рок-музыки. Он уже говорит о чем-то другом, но не о рок-музыке — это аксиома.

 

Рок – новое эсперанто. Он интернационален. Господа патриоты, с любовью вспоминающие СССР (я тоже его с любовью вспоминаю, кстати), забывают о том, что было написано на шапке газеты «Правда» – и многих других. «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» «Патриотов» разъедает агорафобия и национализм. Я исключаю из списков своих друзей всех тех, кто Европу называет «гейропой», а американцев – «пиндосами» – высокомерно и презрительно. Пролетарии всех стран — объединяйтесь! Рок-музыканты всего мира — братья!

Рок и вырос, как параллельный мир, в котором люди самого разного возраста жили вне полицейского произвола, бюрократии, идиотских (американских в этом случае) законов, правил и невероятных «приличий», дресс-кодов и потребительства. Только на концертах «Doors», «Grateful Dead» и Хендрикса банковский клерк становился братом мусорщику, черный — белому, солдат — пацифисту.

«Наши играют не хуже…» Да кто мешает? Да пожалуйста. Только если есть понимание, о чем идет речь. После подобных заявлений, почему-то сразу начинают вспоминать «Песняров»… И сравнивать то с Маккартни, то еще с кем-то, совершенно несопоставимым… Русская (белорусская, но это не важно) фолк-группа — профессиональная — ну да, но — при чем здесь рок-н-ролл?

«Песняры» качественно исполняли музыку на основе народных мелодий, в традиции народных песен. Ну, то есть, фолк… И? И что?

Юрий Лоза тут высказался, что, мол, они «строили аккорд не хуже, чем Eagles...» Да я назову сотню групп, которые «строят аккорд не хуже…» И что? «Строить аккорд» еще не значит быть самыми лучшими. «Строить аккорд» учат школьников в церковных воскресных школах. Это равносильно заявлению, что играть тридцать вторыми ЛУЧШЕ, чем играть восьмыми. Ну, то есть, абсурд какой-то. Безумие. Большинство песен Джона Ли Хукера написаны в двух аккордах. Некоторые — в одном. А Dreamtheater играют музыку достаточной сложности даже для Лозы, я думаю.

И что? Кто из них лучше? Лоза, Джон ли Хукер или Dreamtheater?
Это, как раз, к вопросу непонимания и незнания предмета.

«Если бы не раскрутка, они бы были никем…» Не раскрутка. «Rolling Stones» жили в Лондоне, снимая одну квартиру на всех, в полной нищете и неизвестности. И с упорством идиотов днем репетировали, а ночью играли в крохотных клубах самую непопулярную и не имеющую никаких шансов на успех и «раскрутку» музыку — черный ритм-энд-блюз. В Англии эта музыка была никому не нужна. Для Европы это была вообще не музыка. Кстати говоря, для Америки тоже. В черных клубах Чикаго — да. Но — ни одна вменяемая рекорд-компания, ни один адекватный времени устроитель концертов не занялся бы черным ритм-энд-блюзом.

Таким артистам, как Стоунз — и тем, кто работал с ними на одной сцене — Джеку Брюсу, к примеру, Бейкеру, Роду Стюарту, Беку — могли помочь только сумасшедшие. Они находились — и помогали. Но больше всего помогала упертость и уверенность в себе. Помогало качество исполнения.

Разговоры о фальшивой игре Кита Ричардса — это скука и вранье. Поищите в любом альбоме Стоунз фальшивые ноты. Можете, впрочем, не тратить время. Не найдете. Человека, который более тщательно относился к студийной записи найти трудно. Он и убить мог за лажу. В буквальном смысле. Эта черта, кстати, помогла ему в жизни не однажды — в частности, Кит смог разогнать возле своего дома на Ямайке банду растаманов с «Калашниковыми», решившую отдохнуть в резиденции звезды, но речь сейчас не об этом. Играть в одной группе с Ричардсом означало делать свое дело в высшей степени качественно.

Keith-Richards
Легендарный гитарист The Rolling Stones Кит Ричардс

Качество — главная и решающая вещь, предваряющая всякую раскрутку. Причем, это понятие весьма широкое. Это может быть академизм, как в случае «новых прог-рокеров» – «Dreamtheater», «Pendragon», «Threshold», «Transatlantic», «Flying Colors», «Fates Warning» и десятков других американских, английских, норвежских, финских, шведских групп – «старых» и «новых» «академистов» от рок-музыки. Либо же концепция, конечная цель, ясно и понятно донесенная до слушателя — здесь все — от виртуозов блюз-рока до панк-рока, пост-рока, эмбиента, гранжа, брит-попа и так далее — рассматривается конечный результат, конечный продукт — в отрыве от способностей и возможностей каждого участника группы в отдельности.

Здесь — снова привожу слова Василия Соловьева-Спасского:

«Маккартни удивлялся: «Когда мы работаем вместе, каждый из нас больше, чем он есть в отдельности». Сам, так сказать, творец — чистейшая фикция какой-то темной и непонятной уже эпохи. Кто есть творец «Револьвера», написанного вместе, или «Белого Альбома», написанного во время распада организма «Битлз»? Кто там главный? Разбираться в том все равно, что разбираться в океанских водах с точки зрения рек и ручьев».

Рок-музыка — больше всех нас, больше любого из музыкантов. И бессмысленно делить здесь что-то на «наших» и «не наших». Бессмысленно уничтожать то, что нам дано для радости и самосовершенствования.

Рок-музыка — американское изобретение. И что? Есть итальянская опера, никто же не против? Есть фламандская живопись. Есть английский чай, в конце концов. Есть русский балет, русская симфоническая музыка, русская литература…

У нас долгое время не было традиций рок-музыки, что естественно в силу, просто, географии. И никогда ни «Песняры», ни «Ариэль», ни «Веселые ребята» не войдут в анналы рок-музыки — какой угодно — англоамериканской, русской, любой. Они просто не в традиции, не в каноне. Они играли русскую традиционную музыку. Это не хорошо и не плохо, это просто разная музыка.

Сейчас ситуация изменилась, и появилось довольно много артистов, синтезирующих (что совершенно правильно, ибо рок — как губка, он берет все отовсюду — так и были сформированы первые бэнды) — Агутин, Пресняков, прекрасный, универсальный музыкант Сергей Чиграков «Чиж», великолепный Максим Леонидов, начинавший с «чистой битловщины» и замешавший ядерный коктейль из английского рока и русской традиционной музыки.

Гарик Сукачев, остающийся в кристально чистой русской традиции и играющий совершенно классический рок, — вообще удивительное и еще не до конца оцененное явления. Его музыка гораздо глубже, чем, кажется, даже он сам понимает. Все названные (и не названные, но хуже от этого не делающиеся) музыканты — просто берут правильные вещи от англоамериканской музыки и спокойно укладывают их в свою музыкальную «генетику».

Рок — это музыка без границ. Это новое искусство (60 лет — не возраст), новый жанр, он настолько глубок и его так много, что в нем спокойно можно жить всю жизнь, играть, слушать и ни разу не повториться.

«Одна из миссий группы «Битлз» заключалась в том, чтобы показать, что такое коллективный художник. После того, что сделали битлы в европейской культуре, можно смело говорить: культурный толчок, породивший эпоху титанов и гениев, прошел. Наступила другая эпоха. Отныне лучшую музыку этого континента будет производить не композитор, а группа разолбаев, раз услышавшая музыку сфер и больше ни за что не ответственных». (В.Соловьев-Спасский)

«Anyone can play guitar» – спел Том Йорк на альбоме Radiohead Pablo Honey. Каждый может играть на гитаре. Это не новый манифест, это сформулированная суть рок-музыки — истинно народного искусства.

Любой подросток, взявший в руки швабру и вставший перед зеркалом шифоньера под музыку «Битлз» («Ac/Dc», «Deep Purple», Franz Ferdinand, etc…) – уже становится на одну доску с Полом Маккартни и Фрэнком Заппой. Дальше — дело техники, занятий, открытий, разочарований и упорства.

У подростка, в результате, может получиться «Yestarday», «Звезда по имени Солнце», «Satisfaction» или «Imagine», или «Karma Police». Может и не получиться, но если не попробовать — то и не узнаешь…

В рок-музыке не место сектантству. Голос поставлен, голос не поставлен… «Я играю лучше Ричардса»… Да на здоровье. Только напиши «Satisfaction», «Brown Sugar» и «Tumbling Dice». «Ошибки делать можно, тональность придет с опытом» – как поет группа «Дайте танк» – и очень хорошо, кстати говоря, поет. Правильно поет. Без ошибок. «Неправильных нот не бывает» – сказал Телониус Монк. А Диззи Гиллеспи добавил – «Би боп? В принципе, это панк…» Вот и разбирайтесь.

И, уж, конечно, не место здесь ложному патриотизму. «Наши лучше…» Наши — это я. Это сотни групп, которые в данный момент рубятся по клубам нашей страны, а так же всех стран в зоне досягаемости. Я — патриот России. Льва Толстого я патриот. Достоевского, Крусанова, Чижа, Фолкнера, «Led Zeppelin», «The Rolling Stones», Максима Леонидова и Леонида Леонова, Максима Горького и Салмана Рушди, «Radiohead» и Хендрикса, Гашека и Гоголя, Прилепина и Дэвида Боуи, «Sex Pistols» и Никиты Михалкова.

Long Live Rock-n-roll. Punk’s not dead. Сила в правде.

Автор: Алексей Рыбин

Рок-музыкант, сценарист, кинопродюсер