«В отличие от оставшихся я помню, что идет *****», – дурного вкуса цитата из Twitter мгновенно облетела соцсети.
В последнюю неделю все подряд пишут тексты о «рутинизации происходящего». Действительно, просмотры текстов о происходящем на фронтах падают, люди отчитываются о посещенных летних выставках, постят фото котов, летних террас, варят варенье и рассказывают о своей жизни, упоминая слова «счастье», «радость» и другие – ничуть не менее, как оказалось на практике, запрещенные, чем слово *****.
Главными негативными персонажами, как обычно, оказались москвичи и жители других крупных городов России, причем одновременно для обеих сторон конфликта.
Прибывшие в отпуск в Москву военкоры федеральных каналов брезгливо отмечают: по улицам ходят нарядные люди, улыбаются, фотографируются и обсуждают магазины и рестораны.
Уехавшие не менее брезгливо пишут о том, что «***** стала для них рутиной, и они делают вид, что ничего не происходит, скоты бездушные, мозги съедены».
И вот уже президент Владимир Путин замечает: “Страна живет обычной, мирной жизнью. Лето, курортный сезон, культурная жизнь, выставки. А ребята пашут там под пулями, понимаете?” –
Как ни странно, в резонанс с этим высказыванием попадает реплика главы эстонского МИД Урмаса Рейнсалу: «Действительно курьезно, что российские граждане сейчас массово едут через западную границу России – через Финляндию, Латвию, Литву, – чтобы посетить Лувр летом, в то время как в Украине убивают детей. Это, безусловно, морально неправильно».
Между тем, уставшие от осуждения люди смиренно вопрошают: «Я радуюсь солнечному дню. Я – нормален? Или достоин осуждения?»
На самом деле, как показывает история, как раз именно те люди, которые пытаются сохранить в себе искру нормальности, являются как раз самыми большими пацифистами, и именно поэтому они более всего ненавистны тем, кто хочет продолжения…
Давайте вспомним героев антивоенных романов Ремарка. Они не ходят на демонстрации, уходят воевать в каких-то крайних случаях, а в течение романа влюбляются, переживают и… ищут спасения в частной жизни, пытаясь найти самый важный рецепт: «как остаться человеком в рушащемся мире?» Единицы из них идут добровольцами, а пафосные призывы незнакомцев вынуждают их, как правило, сторониться собеседника, откровенничают они с такими же частными лицами.
В век соцсетей все еще сложнее. Вспомним мем прошлых лет: «Не сфотографировал – не побывал\не ел\не попробовал».
В мире всеобщего сетевого эксгибиционизма сложно представить себе, что есть люди, глубоко переживающие происходящее внутри себя, но не нуждающиеся в дополнительной подпитке извне и тем более, к выражению вовне своих эмоций. «Не поставил лайк – не переживаешь». Более того, у каждого человека есть свой собственный моральный предел. Там, где журналист, глядя на дымящиеся обломки самолета, привычно переключает себя на мыслить текстом и превращает собственные эмоции в холодное описание происходящего, человек без носорожьей шкуры может выйти в окно, да хотя бы прочитав излишне эмоциональное описание обломков или посмотрев на фотографии тех же обломков без ретуши.
В ответ на это звучат аргументы про «какие все стали нежные», «людям физически больно, а они тут о своих эмоциях еще думают, нет уж, голубчики, смотрите на фото людей, разорванных снарядами, смотрите и запоминайте». То есть, если изначальная цель авторов таких постов – пробуждение эмпатии, то идет ее насаждение насилием с получением чуть ли не наслаждения от этого насилия.
Люди, которые публикуют фотографии летних веранд или описания проделок питомцев, не наслаждаются насилием и уж точно не пытаются его даже через экран смартфона причинить другому.
На самом деле они точно так же переживают и точно так же, понизив голоса, обсуждают с друзьями происходящее. Если они не обсуждают это с вами – значит, вы просто не входите в круг людей, с которыми это обсуждают.
Скажем больше. Именно вот эти, ненавистные упыри, с фотографиями котиков, детей в надувных кругах, путешествий или арт-объектов в родных городах – и есть настоящая партия мира, которая больше всего хочет услышать слово «переговоры». И нынешний парад летних фотографий и отчаянно улыбчивых лиц – это и есть главная антивоенная демонстрация, бросающая вызов одновременно обеим сторонам. Даже нет, не антивоенная – пацифистская, демонстративно сторонящаяся концепции победы одной из сторон. Демонстрация тех, для кого рутина – это не происходящее на фронтах, а простые мирные радости. Для кого ***** так и не стала нормой ежедневных постов.
Это – демонстрация тех, кто в своих постах старается не унизить других за «не ту позицию», «не те лайки» или просто за улыбку до ушей, а поддержать тех, кому точно так же плохо по ту сторону экрана, чтобы улыбнуться вместе.
Воодушевлять их и призывать «да хоть что-то сделать» или наоборот, «отдать все силы на фронт» бесполезно. Более того, такие вот странички легко можно найти не только у москвичей, но и у киевлян, а в ряде тематических групп они вообще продолжают переписываться между собой, обсуждая рецепты, животных и детей. Нарушителей спокойствия в таких группах сразу банят.
В конце знаменитой книги Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» в самом конце, когда бомбы долетают до Города, и тот становится пеплом, один из героев произносит следующее:
«В ближайшую неделю, месяц, год мы всюду будем встречать одиноких людей. Множество одиноких людей. И когда они спросят нас, что мы делаем, мы ответим: мы вспоминаем. Да, мы память человечества, и поэтому мы в конце концов непременно победим. Когда-нибудь мы вспомним так много, что соорудим самый большой в истории экскаватор, выроем самую глубокую, какая когда-либо была, могилу и навеки похороним в ней войну. А теперь в путь. Прежде всего мы должны построить фабрику зеркал. И в ближайший год выдавать зеркала, зеркала, ничего, кроме зеркал, чтобы человечество могло хорошенько рассмотреть в них себя».
Когда-нибудь закончатся все современные нам исторические события.
И победят в них те, кто, подойдя к зеркалу, сможет узнать в нем самого себя.
Люди, которые продолжают любить детей, животных, радоваться выезду на природу или прогулке по родному городу, имеют гораздо больше шансов узнать себя в итоге, чем те, кто над ними издевается и требует их наказать.
