Рубрики
Блоги

Голос русского удода: забытый Сергей Кизюков

За маскарадный образ, состоящий из тысячи ликов, Кизюков вполне заслуживал положение одного из создателей русского постмодерна, тем более что тема деконструкции литературных и политических мифов, стала одной из важнейших в его творчестве. Но, к сожалению, в постмодерн у нас назначают совсем других людей, прославившихся скорее русофобией и нигилизмом.

Борис Межуев: В конце прошлого года исполнилось 10 лет со дня смерти безвременного ушедшего из жизни публициста, политолога, дипломата Сергея Валентиновича Кизюкова. Мне выпала удача публиковать его работы, написанные как под собственной фамилией, так и под псевдонимом Вадим Нифонтов. Именно в качестве Нифонтова Сергей Валентинович входил в обойму лучших авторов сайта АПН. Мне кажется, именно Сергей Кизюков сформировал вкусы и задал духовные установки тому поколению, идейным выразителем которого на какое-то время стал младоконсерватизм. Симпатии к Розанову и Галковскому, в целом одобрительное отношение к Солженицыну, иронический скепсис по отношению к имперскому реваншизму, неприятие отечественных претензий на общечеловечность и полная нетерпимость к русофобии. Это были характерные признаки того мировоззрения, что в столь мягкой и по хорошему дипломатичной форме выражал в своей публицистике Сергей Кизюков.

Отечественным консерваторам следует помнить своих ушедших соратников и предшественников. И поэтому помянуть добрым словом этого столь значимого для всего нашего поколения автора – наш прямой долг.

 

***

 

Чуть больше двадцати лет назад, когда еще только создавался «Рунет», в русском сегменте интернета почти не было ничего «русского». Часть мировой сети на русском языке оказалась занята особым кругом людей. «Своих» людей.

Во второй половине 1990-х в медиа среде вообще говорить о русских было как-то не принято. Ну что там, какие-то жалкие аборигены, население «этой страны». Разве интересно рассуждать об их интересах и желаниях, на фоне смутной эпохи, когда в мгновение ока делались целые состояния, а единственными востребованными интеллектуалами были те, кто объяснял одну простую мысль: «Все, что происходит – это навсегда».

И тут, в 1999 году что-то начинает меняться. Террористы Исламского государства начали войну против России, на которую к удивлению всего общества, ответили войной, а не капитулянтскими заявлениями. Президент Борис Ельцин назвал своим преемником Владимира Путина и вскоре ушел в отставку. У народа возникло ощущение больших перемен к лучшему.

Стало понятно, что долго замалчивать интеллектуальные и политические интересы русских не получится.

Именно тогда появился сетевой журнал «Русский удод». Новое издание на фоне творившегося в русскоязычной информационной среде выглядело не просто необычным, а по-настоящему прорывным. Русским прорывом.

Когда я осенью 1999 года читал первый выпуск «Русского удода», то поражался: «Неужели возможно так писать?». И, как вскоре выяснилось в обсуждениях, активно шедших в сети, я оказался не одинок. Так голос Русского удода, стал одним самых заметных голосов русских интеллектуалов рубежа 2000-х.

В то же самое время возникают еще два центра формирования новых идей: младоконсервативное движение, объединившее философов и публицистов, отрицающих антинародный курс ельцинского времени и ориентирующихся на прагматичную политику и определение России, как русского государства.

Вторым центром стало объединение консервативных писателей клуб «Бастион», в котором пытались создать привлекательный облик русского будущего и анализировали опыт прошлого, обращаясь к великому наследию Российской империи.

Именно в этот момент русским сильно помогла информационная революция. Внезапно для власти, которая долгие года находилась в идеологическом плену у либералов, причем самого радикального свойства, обнаружилось, что несмотря на полный контроль традиционных средств массовой информации, интернет стал новым СМИ, в котором идеи русских мыслителей заняли столь значимое положение, что с ними уже пришлось считаться.

Увы, на протяжении следующих десяти лет новые идеи русского консерватизма пережили не только взлет, но и падение, с последующим за этим неизбежным упадком. Некоторые из самых заметных фигур движения смогли воспользоваться свалившимся на них успехом, но значительная часть оказалась принудительно вытеснена на периферию политической системы «суверенной демократии», сложившейся к концу «нулевых».

Среди тех, кто менее всего выиграл оказался один из самых значительных интеллектуалов этой недолгой эпохи русского возрождения – Сергей Кизюков, создатель и главный редактор «Русского удода», талантливый публицист писавший под псевдонимом Вадим Нифонтов. Он выступал в сети как Русский удод, но выдумал себе еще целый набор масок, от израильского профессора Элиезера Воронель-Дацевича, обманувшего даже матерых конспирологов из газеты «Завтра», до польского фантаста Анджея Бодуна, автора реально написанного романа «Слепые идут в ад».

За этот маскарадный образ, состоящий из тысячи ликов, Кизюков вполне заслуживал положение одного из создателей русского постмодерна, тем более что тема деконструкции литературных и политических мифов, стала одной из важнейших в его творчестве. Но, к сожалению, в постмодерн у нас назначают совсем других людей, прославившихся скорее русофобией и нигилизмом.

Именно о почти забытом ныне Сергее Кизюкове сегодня хочется вспомнить.

Кизюков принадлежал к поколению, по которому сильнее всего ударил крах советского государства. Родившись в 1967 году, в самой простой семье, он сумел силой своего разума достигнуть всего, что было доступно человеку, в рамках советских социальных лифтов. Превосходно учился, с красным дипломом окончил один из лучших университетов Москвы, поступил в аспирантуру, готовясь защитить диссертацию и получить заслуженную степень.

Казалось бы, его ждет карьера научного работника, да и сам Кизюков всегда более всего стремился быть именно ученым. Но тут случился 1991 год. Люди науки оказались выброшены на улицу и поставлены перед перспективой умереть, или пытаться любыми способами добыть себе средства для жизни.

Сергей Кизюков выбрал, наверное, один из самых благородных способов. Он не стал придумывать хитрые схемы наживы, которыми увлеклись тогда многие бывшие доценты и профессора.

Он стал писать. И это получалось у него очень хорошо.

Но работа с текстами не приносила ощущения сопричастности к жизни народа и его государства, хотя бы и разваливающегося в хаосе либеральных реформ. Тогда Сергей Кизюков поступил в МИД. С его интеллектом и выдающимися способностями к языкам это было совсем не сложно, тем более что в 1990-е работа чиновника считалась голодной и непрестижной.

Начинающий работник МИДа успел послужить в посольствах в Польше, Литве и Турции, везде изучая страну пребывания не как мимолетный турист, а как добросовестный, глубокий исследователь. Кизюков подготовил диссертацию по внешней политике Турции, написал и издал об этом книгу.

Вскоре рутинная работа в посольствах закончилась. Зарекомендовавшему себя ученому и дипломату предложили работу в той сфере, которая более всего была близка ему – аналитике и исследовании зарубежных стран. И тут, взлет оборвался.

В 2008 году, в возрасте 40 лет, Сергей Кизюков скончался от хронической болезни сердца, которую этот погруженный в работу и творчество человек, старался не замечать.

Многим Сергей Кизюков запомнился как публицист, но гораздо большее его значение как аналитика, собиравшего и изучавшего самые мельчайшие крупицы информации, делая на основании этого глубокие выводы. Многие политические и социальные прогнозы Кизюкова оправдались уже при его жизни, многие в наши дни.

Если посмотреть на круг научно-аналитических интересов Кизюкова, он поражает охватом тем и разнообразием. Страноведческие исследования Турции и Польши, современная политология, русская история и литература.

Уже в середине 2000-х творчество Сергея Кизюкова было охвачено глубоким пессимизмом и ощущением краха всех надежд. «Какими мы были самоуверенными! Как ждали — вот-вот дурацкая картонная реальность развитой постсоветчины сама по себе рухнет. Развалятся декорации из замороженного говна и миру явится нечто. Что-то новое. Небывалое», – писал он в 2003 году. Поразительно, читать в тексте этого времени предсказания о грядущей ностальгии власти по СССР и ползучем возвращении уродливого советского чудища в нашу жизнь уже в эпоху 2010-х.

Что оставил нам Сергей Кизюков? Девятнадцать выпусков журнала «Русский удод», выходившего до конца 2003 года, несколько. блестящих образцов русской публицистики, достойных памяти, к сожалению, в основном лишь сохраняющихся в сети. Надолго ли? Все «сетевое», отличается удивительной эфемерностью.

Еще – сборник публицистических и исторических работ «Идолы исторического сознания», изданный к годовщине смерти ничтожным тиражом, который не найти даже в крупных библиотеках. Несколько научных исследований.

Слишком мало! Этот человек достоин гораздо большего. Внезапно появившись в среде русских мыслителей Сергей Кизюков всего за десять лет творческой деятельности успел оставить такой большой и значимый массив работ, что вызывает удивление почти полное забвение его трудов всего десять лет спустя.

Будем надеяться, что это не навсегда.

Автор: Михаил Диунов

Историк и публицист