Рубрики
Блоги Размышления

Это было в Мессине

Сто шесть лет назад русские моряки провели крупномасштабную гуманитарную операцию

Если посмотреть на карту, то напротив вытянутого носка «итальянского сапога», на самом севере Сицилии, вы найдете город Мессину. Место это «овеяно подолом юбки Клио», люди начали селиться на этом благодатном побережье с незапамятных времен. На склонах живописных гор тут в изобилии растут виноград, оливы и цитрусовые, а в Мессинском проливе, где сливаются воды двух морей – Тирренского и Ионического, нет недостатка в рыбе. Не удивительно, что сегодня в Мессину едут туристы со всего света, дабы вкусить «настоящего средиземноморского рая на земле», как пишет про Мессину один из путеводителей.

Прохаживаясь по тенистым улочкам древнего города, немцы и французы, американцы и японцы неизменно застывают в удивлении перед скромной памятной доской, на которой написано, что всякий читающий ее находится на улице Военно-Морского флота России. После недоуменных возгласов, ахов и охов заморские гости обращаются к местным гидам с просьбой объяснить – как это возможно? При чем здесь Россия и ее военный флот?

В ответ они слышат удивительную и трагичную быль, повествующую о горе и милосердии, о смерти и чести, о жестокой стихии и о мужестве русских моряков…

 

Объективности ради вначале следует сказать, что улица Военно-Морского флота России появилась в Мессине сравнительно недавно, всего два года назад, когда в порт с дружественным визитом зашел отряд кораблей Черноморского флота России в составе гвардейского ракетного крейсера «Москва» (До 1995 года носил имя «Слава», модернизация корабля была проведена в том числе и на средства, выделенные муниципалитетом города Москвы), большого десантного корабля «Азов» и спасательного буксира СБ-136. Но до средины 30-х годов ХХ века у городской ратуши Мессины стоял памятник скульптора П. Куферле, посвященный героизму русских моряков.

Все случилось туманной и дождливой декабрьской ночью 1908 года. Корабли Практической эскадры Балтийского флота, а именно: эскадренные броненосцы «Цесаревич» и «Слава», бронепалубный крейсер «Богатырь» и броненосный крейсер «Адмирал Макаров» стояли на якорной стоянке в ста километрах к югу от Мессины, в бухте Аугусто.

В половине шестого утра русские моряки услышали странный и пугающий гул, сразу же за ним все корабли эскадры развернуло носом в открытое море. Спустя какое-то время радиостанция Мессинского порта передала сигналы бедствия. Стало ясно – на Мессину и соседний городок Реджо обрушилось землетрясение. Потом появились подробности: катаклизм продолжался всего 23 секунды, но он полностью разрушил города и вызвал три губительные волны цунами.

Командующий эскадрой контр-адмирал Владимир Иванович Литвинов тут же отдал приказ к высадке спасательных партий. В историю вошла его фраза: «Мы должны сделать все возможное для помощи этим несчастным. И невозможное тоже…» Крейсер «Богатырь» был отправлен в пролив – обеспечивать связь между Сицилией и материком. Началась фактически первая в истории масштабная гуманитарная операция. Через сутки к ней присоединились экипажи крейсера «Аврора» и канонерских лодок «Кореец» и «Гиляк», еще через два дня – итальянские и английские суда.

То, что увидели балтийцы на берегу, повергло их в ужас. Еще вчера многолюдная и шумная Мессина лежала в руинах. На набережных громоздились туши выброшенных волнами цунами пароходов. Редкие выжившие бродили меж развалин, словно тени из кругов Дантова ада. И повсюду слышались замогильные стоны – это прощались с жизнью тысячи заживо погребенных. Всего, как выяснилось позже, землетрясение убило почти двести тысяч человек.

Известный ученый Чезаре Ломброзо, ставший очевидцем трагедии, писал: «Дети по три дня оставались на подоконниках третьего и четвертого этажей, имея вокруг себя пропасти, а между тем не давали ни холоду, ни головокружению, ни усталости, ни сну себя победить. Более всего смерти сопротивлялись дети!»

На кораблях Практической эскадры проходили флотскую практику почти две сотни гардемаринов. Без пяти минут офицеры, они наравне с простыми матросами были в первых рядах тех, кто разбирал завалы, переносил раненых, погребал погибших. Впрочем, никто из офицеров эскадры, включая старших чинов,  не уклонился от скорбного труда. Вот что писала в своих воспоминаниях вдова командира крейсера «Адмирал Макаров» В. Ф. Пономарева: «Владимир Федорович пришел первым во время страшного землетрясения в Мессину на помощь пострадавшим жителям. Спасая несчастных, он заразился тифом и, по повелению Государя, после завершения работ был отправлен на своем крейсере в Пирей, в госпиталь, устроенный там Королевой Греческой Ольгой Константиновной. Два месяца муж был при смерти, выдерживая все время температуру свыше сорока градусов. В отчаянии я телеграфировала моей матери, прося ее отслужить молебен о выздоровлении мужа. Она немедленно (3-го марта) отслужила молебен Казанской Божьей Матери и у гроба о. Иоанна Кронштадтского. В ночь с 3-го на 4-е марта у больного был кризис, а через несколько дней я получила от матери письмо со вложением листка от венка с гроба о. Иоанна, и на листочке было проставлено 3 марта 1909 г. Этот листок и в настоящее время у меня висит завернутый в бумагу у образа. Через полтора месяца, 14-го апреля, мы двинулись с мужем из госпиталя в Петербург».

Южный климат таков, что на месте массовой гибели людей очень быстро развиваются различные инфекционные болезни. Мессина не стала исключением – тиф, о котором говорилось выше, а так же кишечные инфекции могли стать причиной гибели еще многих и многих тысяч, но благодаря самоотверженной работе медиков эскадры эпидемий удалось избежать.

Но это все будет уже потом, а в первые дни после трагедии русские моряки работали на завалах без сна и отдыха. Тысячи раненых, в первую очередь женщин и детей, переправляли в корабельные госпитали, и дальше, в Неаполь, Палермо, Сиракузы. Остро не хватало медикаментов и перевязочного материала, и именно этого попросил контр-адмирал Литвинов у королев Италии Елены, когда та спустя трое суток после землетрясения прибыла в Мессину на борту итальянского крейсера «Витторио-Эммануэл».

В историю вошел как общий подвиг русских моряков, так и отдельные эпизоды этой беспримерной эпопеи.

Георгий Васильевич Вахтин 2-ой[1] был в числе отряда гардемаринов, участвовавших в спасательной операции. В своих воспоминаниях он писал: «…Минута колебания, но в этот момент до меня донесся вновь плач ребенка. Мы начали раскопки и после утомительной и долгой работы мы, наконец, добрались до двери, под прикрытием которой лежала совершенно здоровая, неповрежденная девочка лет трех. Она была одета как для гулянья – в пальто и капоре, но рядом с ней из под щебня торчала мертвая рука ея матери… Что с ней делать? Мне было жаль ребенка и я оставил ее с нами, стараясь развлечь ее; я решил ее взять на крейсер, когда сам вернусь туда…

Во время раскопок не обошлось и без трагикомизма. Мы копали по голосу, работали около получаса и в результате раскопали клетку с попугаем. Попугай кричал человеческим голосом и ввел нас в заблуждение. Сначала мы рассердились, что потеряли столько времени на “попку”, но потом решили, что ведь и он хочет жить, и взяли его с собою. Этот попка плавал с нами и забавлял нас своей болтовнею.

Во время работы мы вдруг услышали выстрелы. Кто мог стрелять в этом царстве смерти? Потом мы узнали, что итальянские мародеры хотели, воспользовавшись общей суматохой, разграбить кассу банка. Наши отряды отогнали их, забрали ценности на адмиральский корабль и таким образом спасли достояние государства, передав его впоследствии итальянским властям…»

А вот что, например, рассказывал своей внучке Людмиле Шадриной боцман эскадренного броненосца «Цесаревич» Никандр Шипунов: «Там все дворцы мраморные, плиты тяжелые. Итальянского языка не знал никто. Стучали по плитам — если голос или стук ответный слышали, начинали раскапывать. Было страшно. На всю жизнь запомнил, как человека чуть инвалидом не сделал: замахнулся ломом, и вдруг из щели рука высунулась. Жутко было и оттого, что откопаешь кого-то, он стоит с тобой рядом, улыбается, благодарит, обнимает, целует — и тут же падает и умирает. Очень много людей так погибло!»  «Еще дедушка рассказывал, – вспоминает Людмила, – что русских моряков очень оскорбляло поведение богатых сеньоров: подаст кто-нибудь голос из-под завалин, а итальянец рукой машет — нет-нет, мол, не надо его раскапывать, это прислуга, идемте дальше. Конечно, моряки не могли пройти мимо».

Всего же в спасательных работах участвовали 113 офицеров, 164 гардемарина, 42 кондуктора и 2599 нижних чинов – практически весь экипаж эскадры.

Из журнала “Огонёкъ” за апрель 1911 года: «Итальянское правительство увековечило память о землетрясении 28 декабря 1908 года воспроизводимою нами серебряною медалью на зелено-белой орденской ленте. На лицевой стороне медали вычеканен профиль итальянского короля Виктора-Эммануила II, на оборотной стороне отмечена дата землетрясения. В Петербург прислано 3.000 таких медалей для раздачи морским офицерам, гардемаринам и матросам, самоотверженно помогавшим жителям Мессины».

Память о Мессинской трагедии и героизме русских моряков живет и поныне. В 2006 году, открывая памятную доску на улице Военно-Морского флота России, мэр города Мессины Франкантонио Дженовезе отметил, что горожане испытывают к россиянам самые добрые чувства. «Эта памятная доска – дань уважения и благодарности российским морякам за то, что они сделали для жителей Мессины много лет назад», – сказал он. Лучшим подтверждением этих слов служит тот факт, что за несколько дней свыше шести тысяч итальянцев, потомков мессинцев, спасенных русскими моряками сто с лишним лет назад, посетили корабли Черноморского флота с визитами благодарности.


[1] Видный представитель славной морской династии Вахтиных, после 1917 г. эмигрировал в Данию, был членом Народно-трудового союза (НТС).

Автор: Сергей Волков

Писатель, журналист, сценарист

Обсуждение закрыто.