РI: В марте этого года наш специальный корреспондент в Европе Олег Шендерюк брал интервью у лидера Национального Фронта Марин Ле Пен. В апреле показывал участникам Третьих Бердяевских чтений свой родной Калининград. В июне – сдавал экзамены в Университете Тулузы, где изучал экономику. А в июле неожиданно для всех – кроме самых близких своих друзей – уехал на Донбасс и вступил в армию ДНР.
Сегодня Русская Idea начинает публиковать записки Олега, которые, на наш взгляд, представляют безусловный интерес для всех, кому небезразлична судьба Новороссии. Редакция РI искренне надеется, что нынешнее затишье на Донбассе перерастет в полноценный мир, и корреспонденции Олега не превратятся в «письма с фронта».
***
Погранпереход «Матвеев Курган – Успенка», Ростовская область. Российский пограничник тщательно проверяет все сумки. Очередь доходит до меня. У меня большая спортивная сумка и пакет IKEA, в котором спальный мешок и мяч для регби. На ногах новые берцы. Пограничник вдруг останавливатеся и ,не открывая моей сумки, спрашивает:
– Спортсмен?
– Да. Еду в регби играть.
– Замечательно. Один?
– Да.
– Проходи!
Я улыбаюсь.
Девушка на паспортном контроле внимательно смотрит на меня:
– Какова цель вашей поездки на Украину?
– Играть в регби.
– Ах, там еще играют?
– Да! А я вообще буду тренировать!
Граница пройдена. Если бы среди всех мужчин в берцах со спальниками и нагруженной сумкой с российским паспортом на этой неделе проводился конкурс самых оригинальных ответов на вопрос о цели поездки – у меня были бы хорошие шансы на победу.
До границы из Ростов нас вез бомбила-грузин, а после границы его донбасский коллега – вот такой кооператив ростовских и донецких таксистов, так как иначе им пришлось бы стоять по десять и более часов в автомобильных очередях на границе. Когда я прошел границу, на стороне ДНР стоял ларек с квасом с ценами в рублях. Теперь в Донецкой народной республике везде принимают две валюты: от пограничного ларька до магазина хозтоваров напротив моей военчасти.
В такси со мной ехала одна дончанка, работающая в управлении некоей международной фирмы. В начале войны она выехала на Украину, потом в Ростов, а сейчас возвращалась жить и работать в Донецк. В пути она сказала: “Я в Украине всем говорю: то, за что стоял Майдан – происходит сейчас в ДНР” …
Приехав на Южный автовокзал, я набрал телефон своего друга Вани, бывшего израильского спецназовца, которого я встретил еще в 2011 году на съезде русскоговорящей молодежи в Москве. Через пять минут за мной заехал разноцветный КАМАЗ, и незнакомые люди помогли затащить мои сумки в кузов. И вот я, как помню, в новых берцах, оранжевых штруксах и желтых очках «Авиатор», сажусь на сидение рядом с двумя бойцами в камуфляже, которые не считают мое появление чем-то из ряда вон выходящим. КАМАЗ быстро набрал скорость и увез меня куда-то на выезд из Донецка. Меньше месяца назад я защитил магистерский диплом во Франции, меньше недели назад я встречал закат солнца на Босфоре в компании красивой девушки – сейчас я ехал на КАМАЗе с неизвестными людьми в камуфляже в неизвестном направлении, но именно этого момента я и ждал последние полгода, поэтому я откинул голову назад, натянул свои очки, закрыл глаза и заулыбался – началось!
…..
На следующий день утром этот же КАМАЗ выкинул меня у здания донецкого военкомата: надо было найти милую девушку Лену, чтобы она помогла мне получить отношение в роту Z части Y 1-й (Славянской) бригады армии ДНР. Командир роты Z предварительно известил Лену о моем визите. Потом я полдня давал инфу для личного дела, проходил медкомиссию, психологический тест и просто ждал на крыльце, пока мне выпишут военный билет. Как ни странно – большая часть добровольцев, проходивших со мной эту бюрократическую волокиту, были местные. Россиян всего человека три, считая меня. Когда я гостил на Донбассе в декабре – все было наоборот. Один лейтенант заметил: “Погоди до возобновления активных боевых действий. Местные заберут зарплаты и съ..тся домой к жене под юбку, а россияне останутся воевать.” Пока мне судить трудно, хотя местных придурков в почти местной армии хватает: работы в ДНР почти нет, в России осесть крайне сложно по множеству причин, а в армии кормят и что-то платят. Из местных (а местными я называю всех донбассовцев) резко выделяются в лучшую сторону уроженцы тех частей Донбасса, где сейчас стоит украинская армия: когда они ехали самыми разными путями вступать в армию ДНР, то понимали, что обратно смогут вернуться только на БТР и танках. Эти ребята не отпрашиваются в увольнительные каждую неделю (ибо некуда), не ноют по поводу условий или задержки зарплаты, особо не выделываются и вообще не маются фигней. Такие молодые и идейные ребята из Мариуполя, Артемовска и других городов сейчас спят в другой части этажа в саперной роте. Такой идейный, но немолодой мужик есть и в моей роте. Хотя он не с Донбасса, а вообще с Днепра. Пытался поднимать русское движение в своем городе, его ловил Правый Сектор и вывозил пытать ночью в лес, его сажало СБУ, а потом он собрал сумки и уехал на российскую границу. В сумке были берцы и камуфляж. Если бы проверили украинцы, ему пришлось бы туго, но они не проверили. Когда он доехал до Донбасса через Россию – его еще пару дней допрашивали в МГБ. Вот ему совсем некуда ехать и неизвестно дойдут ли до его родных мест наши БТР.
Возвращаясь к моей истории с военкоматом – военный билет я успешно получил и меня тут же отвезли в часть за 40 километров от Донецка. Там меня и встретил мой друг, а теперь командир Ваня. Похлопал по плечу, помог отнести сумки в казарму и отвел в штаб к Солисту. Про майора Солиста я напишу еще не одну главу. В мой декабрьский визит я много общался с ним в качестве корреспондента, и узнал так много, что предпочел быть на этой войне таким, как он, – военным, нежели журналистом. Сейчас же я сидел перед ним в камуфляже, с меня стекал рекой пот, я был новобранцем, а он был высшим мои начальством.
– О! Приехал. Приключений искать? И че тебе там у себя не сиделось?
– Не сиделось.
– Родители знают?
– Пока нет, брат должен на неделе сказать.
Солист покачал головой и обратился к командиру моей роты Ване:
– Смотри какой здоровый. Лось! Давай его в расчет Y. Автомат закрепи за ним. Свободен!
Конец начала. Продолжение следует.
