Рубрики
Блоги

Что день грядущий нам готовит?

Итоговая западная утопия интегрирует в себя и обеспечение западной гегемонии, и уже наличествующие наработки западного же толеризма. Одно понятно: при нынешнем уровне политической солидарности стран обобщенного Запада это будет одна утопия на все западное сообщество, на всю западную цивилизацию.

Наблюдатели текущего времени замечают в западных странах многое, напоминающее политические практики уже давно ушедших тоталитарных режимов. Например:

Множественность и регулярность появления таких фактов в новостной ленте позволяет поставить вопросы (а) об их более четкой идентификации / классификации, и (б) если это все является результатом некого тоталитарного политического предложения, то об уровне риска победы такого предложения на обобщенном Западе.

В данном эссе я сосредоточусь на первом вопросе.

Первый очевидный аргумент против использования для западных политических практик метки «тоталитарные» очевиден: все исторические реализации тоталитарных политических систем, включенные в базовый набор, на котором строятся теории тоталитаризмов, были системами авторитарными.

Однако если сосредоточиться именно на определяющем качестве таких систем, то, развивая интуицию Р. Гриффина, можно увидеть, что тоталитарные системы – они прежде всего об ускоренном порождении какого-либо «нового человека», без которого не может состояться целевая утопия установившегося режима, или, другими словами, – об антропологической революции. То есть предложенная какой-либо политической силой привлекательная для людей утопия требует для своей реализации именно что «улучшения» человеческого материала, вследствие чего режим берет под контроль все СМИ и системы социализации молодежи – для воспитания нужных «агнцев» с требуемыми человеческими качествами. Понятно, что из этих систем изгоняются все негативные социальные образцы / «козлища». «Козлища» также изгоняются и из жизни общества в целом – они репрессируются, отделяются и изгоняются в невидимые «агнцами» маргиналии. Для этого всего необходимы соответствующие специальные службы с определенными полномочиями, и соответствующие юридические практики. Мы видим, что необходимость антропологической революции хорошо легитимирует тоталитарные системы классических образцов: пусть мы немножко пострадаем, зато наши дети будут жить в «прекрасном новом мире».

Далее можно поставить вопрос, собственно, и выводящий за пределы наличествующего теоретизирования о тоталитаризмах: а так ли необходим для антропологической революции «фюрер»? Ведь в тоталитарных системах он вовлечен в процесс не один, там на благо реализации утопии всегда работает довольно многочисленная «партия». Не может ли такая «партия» быть демократической? Так ли обречены демократические партийные установки, когда «партия» с демократическими нормами внутрипартийной жизни берет курс на утопию и антропологическую революцию? (И как-то вдруг всплывает в памяти Израиль времен ликвидации идиша и перевода всех жителей страны на иврит.)

Отклонив таким образом возражение – «тоталитаризм бывает только авторитарен», – посмотрим, какие утопии и антропологические революции находятся на «прилавке» тех, кто, возможно, «продает» западным обществам тоталитарные политические практики. Первое, что бросается в глаза, это ЛГБТ+: жизнь без «патриархии» как утопия (тут используется расширенное понимание сленгового термина «патриархия», охватывающее все утопические фантазии данного направления), и «новый человек», который не может создавать структурного насилия в рамках этих утопий.

Я в свое время обозначил такой класс возможных тоталитарных политических предложений словом «толеризм».

Заметим, что все видимые направления западного толеризма являются в каком-то роде продолжениями большого социального проекта в западных странах по уменьшению общественного насилия личности при сохранении достигнутого уровня свобод, продолжавшегося с 70-х годов ХХ века, и в целом достигшего своих «разумных пределов» к концу тысячелетия. Однако «разгулянный» аппарат для реализации данных социальных изменений не стал расформировываться по исчерпанию этого проекта, а перешел к «продолжению банкета», начав трансформировать свои общества во имя «облегчения жизни» различных социальных маргиналий.

Однако можно видеть, что наличествующие нарративы толеризма лежат в стороне от того, что было перечислено в начале эссе в качестве живых примеров – хотя соответствующие ему практики воздействия на оппонентов также вполне различимы и видимы в новостной ленте. Перечисленные выше примеры более защищают нарративы борьбы с Путиным и РФ (как воплощением всего зла в этом мире), рожденные политическими украинцами, прибалтами и поляками, и принятыми Обобщенным Западом «в свои» где-то начиная с 2014 года.

При этом соответствующая утопия пока еще не видна в публичном говорении, видны только ее наметки, концентрирующиеся вокруг мирового конфликта авторитарных политических систем с демократиями. И это представляет отдельный исследовательский интерес, поскольку получается, что тоталитарные практики рекрутируются не во имя уже принятой к исполнению утопии, а во имя повышения управляемости своих обществ, попытки разрешения сильно перезревшего кризиса демократических правлений, наблюдаемого в последние десятилетия. А вот утопию придется элитам западных стран изобретать «на ходу» – для легитимации соответствующих изменений в социальных и политических рутинах.

И поскольку «на знамя» при всем этом выносится конфликт Запада с Китаем и РФ (внутренние конфликты в своих обществах западные элиты предпочитают держать в неговоримом), то, следуя моим наработкам 2006-го года, здесь уместно использовать термин «глобизм» – как обозначение тоталитарных режимов с утопиями, направленными на сохранение западного доминирования в мировых делах и укрощение тех стран, которые в наших пенатах уже стали называть словами Мировое Большинство. Параллельная цель такой утопии – разрешение кризиса демократий через повышение управляемости западными обществами через неявное исключение многих своих людей из своего «демоса» – см., например, уже состоявшиеся в последние годы прострелы в говоримое «внутренних террористов» в США и/или «народ» vs «толпа» во Франции.

При всем этом нельзя исключать, что итоговая западная утопия интегрирует в себя и обеспечение западной гегемонии, и уже наличествующие наработки западного же толеризма. Одно понятно: при нынешнем уровне политической солидарности стран обобщенного Запада это будет одна утопия на все западное сообщество, на всю западную цивилизацию.

Представленная в эссе теоретическая схема весьма аналитична и конструктивна в части обеспечения продуктивности наблюдения. Она позволяет различить и возможное нарастание тоталитарных практик в западных обществах, связанных с намеченными выше утопиями / антропологическими революциями, и их рассасывание, если элиты западных стран все-таки решат отказаться от использования тоталитарных практик в управлении своими странами.

В общем, наблюдение мирового новостного потока может быть очень интересным.

Автор: Павел Крупкин

кандидат физико-математических наук, публицист, независимый исследователь

Добавить комментарий