Сегодня у нас про эмиграцию речь пойдет. Белые акации — как известно цветы эмиграции. И у нас она давно уже существует, эта эмиграция. Как стали уезжать с семнадцатого года, первая волна, вторая, третья, так и пошло-поехало.
Иногда граждане уходят во внутреннюю — иногда отбывают во внешнюю.
По-разному бывает. Но вот как вырвутся — так уж и не остановишь. Начинают немедленно и публично выражать свою гражданскую позицию. И что интересно — во все времена одинаковую.
Собственно проклятой советской власти уже много лет как нет в наличии. И официальное руководство страны никак не выражало своей просоветской позиции, если не считать отдельных упоминаний о крахе СССР как о величайшей геополитической катастрофе века, с чем было трудно спорить с любой позиции. Но уехавшая за рубеж эмиграция остается решительно антисоветской, даже те, кто уехал спустя четверть века после распада Союза.
Действительно удивительно — прямо как в романах ушедшей эпохи об ужасной эмигрантской жизни. Сплошные тараканьи бега и раздраженные ссылкой и утратой устоев буржуа.
То есть получается парадокс – уехавшие за рубеж прям-таки чувствуют, чем все это кончится, лучше оставшихся здесь. Мы еще не успели сформулировать свою генеральную линию, а уже во всех западных СМИ она напечатана.
Получается, что у нас авторитарный и тоталитарный режим – какой-то отсталый — за чуть не два десятилетия так и не сгенерировал своей национальной идеи. Все мелкими шагами к ней подбираемся — но окончательно ну никак не подберемся. Оставляем, так сказать, на потом, на сладкое что ли. Было православие, самодержавие, народность — стало: народный фронт, крестный ход и план Путина.
А дальше что будет — смотрите в следующей серии.
Но наши эмигранты видят, конечно, все насквозь — чувствуют, что Сталин и ГУЛАГ уже где-то рядом. Некоторые из них изрядно награбили, прежде чем стать политическими борцами с режимом, но другие эмигрировали по идейным соображениям — и после Крыма с Сирией, и перед новыми сражениями за Минск и Венесуэлу.
А раз уж уехали – хотят жить как в сказке.
Как выразился один из героев «Залечь на дно в Брюгге», мол, я живу тут как в долбаной сказке. Как-то в этом направлении.
И если наша героиня оказывается даже после столичных Питера с Москвой, скажем, в Швейцарии — ей кажется что вокруг просто рай. Учителя учат детей быть милыми и воспитанными, пейзажи сказочные — горы, солнце, цветы и прочее, раздельный сбор мусора, школьные контрольные на тему «как надо выгуливать собаку», коты заходят в окошко по отдельной лесенке.
Всему этому мешает только Путин, который как падший ангел бродит где-то за границами этого райского сада. Ребенку о нем рассказывают только плохое, в конце концов ребенок начинает его ненавидеть изо всех сил. Для взрослых же существуют взрослые газеты, в которых, впрочем, пишут то же самое.
Конечно, такое, прямо скажем, низкопоклонство эмиграции перед Западом, окружившим их, было далеко не всеобщим — если, к примеру, романтичный шестидесятник Василий Аксенов считал американских студентов чуть ли не полубогами то более реалистичный Эдуард Лимонов полагал, что ничего особенно хорошего от жителей Штатов ждать не приходится.
Но, с другой стороны, за почти три десятка лет постсоветской эпохи мы, надо признаться, так и не построили той страны, где сплошное счастье на каждом шагу. И выездные девушки из золотой молодежи бестрепетной рукой пишут в инстаграме «Везде лучше, чем в Рашке», за что подвергаются дикому порицанию и извиняются.
Однако возможно в том, что Россия пока еще не образец гламура, виноваты не они. Чехия красивая, и Франция красивая, а нашу Рашу пока всю выложишь плиткой — упаришься. И сразу крики о том, что плитка левая, и реновация не так уж неизбежна.
Но только партия торжественно обещает — новое поколение людей будет жить при тотальной реновации, несомненно.
А оказавшись за бугром, где все, конечно, уже выложено плиткой и бордюрчиками, начинаются страдания в виде ностальгии. У тех, кто тут ничего не имел, а там появился чуть ли не личный самолет с барского плеча эта ностальгия проявляется в менее острой форме.
Но у тех, кто и в России жил не хуже, чем в Америке, постоянная необходимость видеть вокруг себя одни лишь британские или, скажем, киевские физиономии вызывает душевную зубную боль и непрерывное желание жаловаться в соцсетях.
Казалось бы, почему бы и не вернуться, тем более если против тебя никакого уголовного дела пока что не заведено? Мол, «поручик Голицын, а может вернемся?» Зачем нам чужая земля, чужой арабский Париж хотя бы и с Монмартром, чужой Крещатик с меркантильными киянами, чужая Швейцария с коровами с надписью «Милка» на бортах? Что у нас, своих милок мало? Но нет, не возвращаются. На принцип решили пойти. Да, так.
В заключение отметим, что лозунг «пора валить», родился не вчера и уйдет не завтра. Одни спрашивают «куда», другие «кого», но рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Неудовлетворенный нынешним положением дел он превращается в перелетную птицу и ищет счастья на стороне. Поэтому граждане политики, когда строите империю нравственности в одной отдельно взятой стране, помните, что некоторые ее внешние проявления могут усиливать миграцию.
В общем, — да здравствует разум, да сгинет маразм.
