Русская истинаИсторик, философ
Ценнейший аспект нового исследования, посвященного Владимиру Мещерскому – рассмотрение технической стороны его издательской деятельности. Так, начиная «Гражданин», Мещерский активно советуется со славянофилами, в первую очередь с Ф.И. Чижовым, пытаясь через него получить доступ к капиталам московского купечества (ранее профинансировавшего издание аксаковской «Москвы»).
Вопрос не в том, что поэтизации быта нет в литературе. Вопрос в том, почему это не прививается, почему это не входит в усредненное культурное восприятие. А потому, что весь окружающий быт хрупок, нелеп, дыряв. Об этом и будет «Апокалипсис нашего времени» Розанова. Он будет говорить, что в сердцевине всего обнаружилась пустота. Революция продемонстрировала, что как раз самой бытовой ткани, её нет.
Книга Чулкова тем и примечательна, что открывает другой голос – причем не одинокий, внятный окружающим, не считающим его анахронизмом, понимающим, о чем идет речь и полагающим возможным, чтобы этот голос стал одним из «больших», «главных голосов»
РI: Русский консерватизм последнего времени устойчиво ассоциируется с этатизмом и сверх-государственничеством. Часто можно слышать, что этими чертами он противоположен консерватизму европейскому и особенно англо-саксонскому. В определенной степени так оно и есть – ценность государства, причем, как выражаются американцы, «большого государства», вызывает в консервативной среде мало споров. Между тем, часто забывается, что в русской консервативной традиции […]