Розанов был одним из тех редких людей, которые умеют превратить любую жизненную катастрофу в творческий триумф. Он не стал профессором Московского университета и организатором русской науки, никакого особого культурно-исторического типа не возникло в России, во всяком случае на тех духовных основаниях, о которых он писал. Напротив, победил материализм в самой крайней его форме.
Автор: Борис Межуев
Историк философии, политолог, доцент философского факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
Председатель редакционного совета портала "Русская идея".
В память о Константине Крылове
Когда я впервые прочитал Костины статьи в газете «Спецназ» (а это было, на моей памяти, в 2001 году), первая моя мысль была такая – вот наконец-то появился наш мститель, наш поколенческий Монте-Кристо, или, если угодно, Капитан Россия, который наконец выскажет от нашего имени все чувства обиды и разочарования, что накопились за девяностые годы. И не только в адрес власти, но и по поводу всего предыдущего поколения, что бездарно проиграло свою страну, сдало свою цивилизацию, обрекло всех нас, лучших из нас, на унизительное существование в качестве в лучшем случае интеллектуальной челяди каких-нибудь полукриминальных авторитетов, называемых тогда олигархами
Короткий путь к Новой Атлантиде
Сегодня самым близким аналогом «диктатуры пролетариата» казалась бы диктатура Академии наук над остальным обществом, при условии, что, освобождаясь от бремени отчужденного труда, ряды этой Академии наук в союзе, скажем, с Академией художеств расширялись бы до бесконечности, пополняясь новыми и новыми кадрами. Братья Стругацкие в своих ранних повестях попытались художественно запечатлеть этот идеал в виде Мира Полдня