Среди японских консерваторов были не только свои консерваторы, но свои либералы и свои революционеры. Это не сомнительный каламбур, но констатация исторического факта.
Либерализм как политическое учение и движение появился в Японии в 1870-е годы, вместе с современной политической системой и современной политикой вообще. Первыми либералами были реформаторы западнического толка, считавшие, что модернизация периода Мэйдзи была однобокой и не принесла — вместе с передовыми иностранными технологиями и знаниями — передовых политических свобод. Их признанным лидером стал Итагаки Тайсукэ, который в 1868 г. в возрасте тридцати лет входил в верховное командование императорской армии, а затем заседал в правительстве и агитировал за завоевание Кореи. Оставшись в меньшинстве, он вышел в отставку — и стал агитировать за скорейшее создание парламента.
В 1880-е годы японский либерализм выкристаллизовался в форме «движения за свободу и народные права» (дзию минкэн ундо) и дал жизнь первым политическим партиям, которые представляли из себя скорее клубы по интересам или лоббистские группы, нежели составную часть действующей политической системы. В 1898 г. либералы из Конституционной партии пришли к власти, впервые сформировав партийный, а не бюрократический кабинет, но это было скорее сбоем системы, нежели знамением времени. Правительство продержалось всего четыре месяца. Следующий партийный кабинет появился в Японии только через двадцать лет.
Выражаясь современным языком, Итагаки был «системным оппозиционером» и в этом качестве два раза входил в правительство (включая либеральное 1898 г.) — занимал ключевую должность министра внутренних дел, но оба раза недолго. И оба раза это был не более чем один из ходов в долгой и сложной политической игре, не приблизившей либералов к реальной власти. Потому что у правивших страной консерваторов, в тот момент находившихся в модернизаторской фазе в сочетании с закручиваем гаек, были свои собственные либералы.
Тогдашний японский либерал «во власти» и «от власти» – не оппозиционер, но мастер нюансов. В главном он полностью совпадает с генеральной линией на интенсивную модернизацию и индустриализацию за счет «внутренней колонии», как откровенно называли деревню, на милитаризацию и внешнюю экспансию, на достижение равноправия с Европой и США. Он только носит исключительно европейское платье, пытается говорить по-английски или по-французски, может ввернуть цитату из Адама Смита, Спенсера или Смайльса (любимые авторы «передовых» японцев эпохи Мэйдзи), готов при случае порассуждать о «народном представительстве» (абстрактном), избирательном праве (ограниченном) и пользе просвещения (под руководством своих единомышленников). Он охотно беседует с журналистами (из газеты, которую контролирует) и порой критикует более консервативных коллег за излишнее рвение. Может вдруг подать в отставку и — не нуждаясь в средствах — заняться писанием трактатов на юридические, экономические или морально-этические темы и основать университет. Он даже может быть христианином — но императора и его божественных предков все равно ставит выше Спасителя.
Словом, у японского либерала конца XIX века был выбор — вместе с консерваторами во власти или против консерваторов без надежды на власть. Итагаки выбрал второй путь, предпочтя славу власти. Самые знаменитые либералы вроде Окума Сигэнобу и Сайондзи Киммоти предпочли первый путь: выбрали власть, но получили и власть, и славу, правда, в разных дозах. Окума, метавшийся от либералов к консерваторам и обратно, считался человеком одаренным, но легкомысленным, а потому ненадежным. Именно он, успев побывать министром финансов и министром иностранных дел, возглавил Конституционную партию и ее недолговечный кабинет 1898 г. Следующий раз Окума стал премьером только в 1914 г., когда от его былого либерализма не осталось и следа.
Родовитый аристократ Сайондзи тоже был премьером всего два раза (1906-1908, 1911-1912), но в иной политической игре. В конце XIX века японские консерваторы отладили систему периодической передачи власти друг другу, с сохранением преемственности политики, рокировками на высших должностях (премьер-министр и председатель Тайного совета) и минимальными политическими нюансами, заметными только газетчикам, поскольку писать о вещах более важных было небезопасно. «Либерал» Ито Хиробуми отличался от «консерватора» Ямагата Аритомо главным образом тем, что был штатским, а не военным. Штатским был и «либерал» Сайондзи, почти все 1870-е годы проживший во Франции, где изучал право, а затем участвовавший в «движении за свободу и народные права». Но потом его позвал император — и он стал либералом Его Величества. А его партнером по передаче власти из рук в руки стал консерватор Его Величества — генерал Кацура Таро, трижды премьер (1901-1906, 1908-1911, 1912-1913).
Новый подъем японского либерализма, в кавычках и без, пришелся на 1910-е годы. Он стал реакцией на рост популярности социалистических, анархических и прочих левых идей, в борьбе с которыми власть использовала не только кнут, но и пряник. Пряником стала система партийных кабинетов, просуществовавшая (с перерывами на два бюрократических кабинета) с 1918 по 1932 гг., когда пост премьер-министра получал лидер партии или коалиции парламентского большинства. Официально премьера назначал император, но делал это по рекомендации «государственных старейшин» (гэнро) — неформального, но практически всемогущего органа, состоявшего из самых заслуженных и благонадежных консерваторов, начиная с Ито и Ямагата. Кацура и Сайондзи были приняты в этот клуб избранных, Окума — нет. Вот и весь либерализм. Добавлю, что после смерти могущественного Ямагата в 1922 г. «старейшин» осталось всего двое, через два года — только один. Им был Сайондзи, проживший до 1940 г. и до конца дней участвовавший в выборе кандидатуры нового премьера, без всякого «народного представительства».
Если называть вещи своими именами, собственные «либералы» нужны были консервативной правящей элите Японии, во-первых, для создания иллюзии плюрализма и возможности выбора, а во-вторых, для смягчения эффекта от возможного «перегибания палки». После оккупации Маньчжурии осенью 1931 г. и начала периода, который многозначительно назвали «чрезвычайным временем», система партийных кабинетов как бы сама собой сменилась системой «правительств национального единства». Либералы еще попадали в их состав, но не на ключевые посты. С созданием в 1940 г. «новой политической структуры» и Ассоциации помощи трону все старые партии дружно «самораспустились». Людям у власти стали окончательно не нужны никакие либералы.
Поражение Японии во Второй мировой войне, американская оккупация и последующие чистки государственного аппарата и политической среды (никоим образом не сравнимые с «денацификацией» в Германии) дали надежду всем пострадавшим от прежней власти или обиженным ею — от коммунистов до либералов. Последних оказалось неожиданно много, ибо многие верные слуги режима неожиданно оказались либералами. За десять лет все «устаканилось». Осенью 1955 г. либеральные консерваторы во главе с Хатояма Итиро и Исибаси Тандзан — оба, конечно, считали себя настоящими либералами, без кавычек — объединились с консервативными консерваторами во главе с Киси Нобусукэ, бывшим «военным преступником», так и не отданным под суд. От этого союза родилась Либерально-демократическая партия, призванная объединить всех консерваторов страны, чтобы никогда и никому не отдавать власть. Либералы для этого тоже нужны.
Поражение ЛДП на выборах 30 августа 2009 г. и приход к власти оппозционной Демократической партии во главе с Хатояма Юкио (внуком упомянутого выше либерала) можно сравнить с появлением кабинета Конституционной партии в 1898 г. Немалую часть новой правящей партии составляли выходцы из прежней правящей, т. е. из ЛДП, но в нее же влилось и большинство активистов окончательно развалившегося социалистического движения. Тогда многим казалось, что в Японии, наконец-то, сформировалась действующая двухпартийная система, похожая на британскую, французскую или немецкую. Сокрушительное поражение демократов и триумф либерал-демократов на выборах три с половиной года спустя показали, что об этом говорить пока рано. Политическая система Японии остается «полуторапартийной» – монопольное правление ЛДП с передачей власти от одной фракции к другой. Либеральные консерваторы — те самые «полпартии». Сейчас они не у власти.
