Год 1999-й, закрывавший второе тысячелетие накануне тысячелетия третьего, подарил нам немало знакового кино. Зрители, к примеру, увидели такие ленты, как «С широко закрытыми глазами», «Девятые врата» и «Матрица» – о них я уже писал для «Русской истины». А были ещё «Магнолия», «Зелёная миля» – в общем, удивительно плодовитый год для мирового кинематографа! И даже ленты не первого ряда, вышедшие тогда, как, например, «Конец света» с Арнольдом Шварценеггером и Габриэлем Бирном, сейчас, в веке XXI-м, смотрятся как мастерские работы.
При этом многие культовые ленты того времени были пропитаны, с одной стороны, эсхатологическими настроениями, а, с другой, ожиданием новой эпохи, наполненным большими надеждами. Само время – этапное, переломное – диктовало такой подход. И, пожалуй, лучше всего закрыл ту эпоху и начал новую, в коей, собственно, мы сейчас и существуем, фильм Дэвида Финчера «Бойцовский клуб», вышедший в октябре 1999-го и сделанный по одноимённой книге Чака Паланика.
Роман этот обрёл культовый статус у читателей – прежде всего, у радикально настроенных максималистов, жаждавших не просто сбросить классиков с корабля современности, но и взорвать сам корабль, потопив его вместе с наследием прошлых лет. Паланик стал едва ли не главным автором поколения Z – поколения зумеров – автором настолько успешным, что очень скоро он принялся штамповать по книге в год, к несчастью, каждая новая хуже предыдущей, а под его творчество издательства запускали целые серии, куда включали таких монстров контркультуры, как, к примеру, Уильям Берроуз или Хьюберт Селби-младший.
Формулу успеха Паланика и таких, как он, прекрасно обозначил Виктор Пелевин в том же 1999-м году: «В области радикальной молодежной культуры ничто не продается так хорошо, как грамотно расфасованный и политически корректный бунт против мира, где царит политкорректность и все расфасовано для продажи». Да, очень быстро Паланик свалился в попсу, стал коммерческим автором, превратился в часть того, против чего якобы выступал, наладив конвейер по производству контркультурной вампуки, но его главные – и, по сути, первые – пять книг, несомненно, достойны прочтения: «Невидимки», «Бойцовский клуб», «Уцелевший», «Колыбельная», «Удушье». Особенно, если ты молод, зол и желаешь аннигилировать весь мир.
Именно Паланик во многом сформировал мышление нулевых. Хотя лучшие его вещи написаны вовсе не о поколении Z, а о так называемом поколении X (этот термин запротоколировал в литературе Дуглас Коупленд в одноимённой книге “Generation X”, вышедшей в 1991-м год; тогда же появился и культовый роман Брета Истона Эллиса «Американский психопат»). Вот и герой «Бойцовского клуба», значащийся как Рассказчик, но занимающийся аутотренингом со словами «я никчёмная жизнь Джека, я разбитое сердце Джека…» – типичный представитель поколения Х.
Меж тем тогда, в 1999-м и в начале нулевых, мы смотрели «Бойцовский клуб» как отличное кино, но кино о чужой жизни. Помню, как поздней ночью ленту эту показали по «РТР» – и она всерьёз вдохновила меня, студента, жаждущего перемен, мечтающего о жизни в большом городе, этом Вавилоне, который нужно было разрушить и расщепить на атомы. И вместе с тем я понимал: жизнь, показанная в «Бойцовском клубе», с корпоративным игом, кондоминиумами и мебелью IKEA – не моя, не наша, как бы ни напирала матрица, запрограммированная глобалистскими командами. А вот теперь (и это, действительно, любопытно) мы смотрим «Бойцовский клуб» как фильм, сделанный о нас; прежде всего, о тех, кто живёт в больших городах. Спустя 20 лет реальность «Бойцовского клуба» стала нашей реальностью – и духовно, и культурно, и социополитически.
Тогда же, на последнем отблеске второго тысячелетия, Дэвид Финчер создал манифест пресыщенного поколения, одновременно осоловелого и злого от того, что пластмассовый мир победил – тот мир, где всё одноразовое, даже друзья. И как тогда убедиться в собственной реальности? «Я сделал себе больно, чтобы почувствовать себя живым», – есть и такой метод, заявленный в 1994-м году ещё один певцом поколения разочарованных и больных Трентом Резнором из Nine Inch Nails (чуть позже он займётся музыкой для кинокартин Финчера). Вот только многие из тех, кто прыгнул или переполз в нулевые, оказались слишком трусливы для того, чтобы причинять боль себе, а потому предпочли приносить её другим. В идеале тем, кто оказался беззащитен.
Что характерно на многих из тех, кому сегодня за 50, во время своего появления «Бойцовский клуб» ошеломляющего впечатления не произвёл. Более того, изначально он провалился в американском прокате, а пробился к зрителям уже на DVD. Важную роль тут сыграл сервис “Video on Demand” («видео по запросу»). Зрители покупали или заказывали кино Финчера себе домой и, смотря его, вероятно, чувствовали себя диванными революционерами, взрывающими мир, не вставая с комфортных насиженных мест. Что ж, в этом есть особенная ирония – практиковать то, против чего порою можно самозабвенно бунтовать.
Во многом, конечно, обратиться к «Бойцовскому клубу» повторно, спустя два года после премьеры, заставили события 11 сентября 2001 года, когда были атакованы башни-близнецы в Нью-Йорке. Тогда многие вспомнили концовку ленты Финчера, в которой, как мы помним, Рассказчик, называемый в титрах то Джеком, то Рупертом, стоит вместе с Марлой Зингер (блестящая роль Хелены Бонэм Картер) на фоне взрывающихся небоскрёбов под великую песню Pixies “Where is my mind?”. В один момент, в одну вспышку те кадры стали выглядеть зловещим пророчеством, апокалипсическим откровением, не иначе. При этом, что важно, в «Бойцовском клубе» разрушение приходит изнутри: Тайлер Дёрден запускает проект «Разгром», а в реальной жизни США атаковали, так нам пояснили, извне. Однако вскоре, будем справедливы, появились версии, местами весьма обоснованные, что за террористическими атаками на башни-близнецы стояли американские спецслужбы.
Так или иначе, но «Бойцовский клуб» оказался не просто фильмом, а мощнейшим культурным и социополитическим высказыванием, манифестом разъярённых молодых и не очень молодых людей, мечтающих превратить старый мир в пепел. Однако и непосредственно – как кино – «Бойцовский клуб» ошеломляет – неважно, в какой раз вы его смотрите. Тот редкий случай, когда фильм оказывается лучше книги. Паланик и сам не раз признавал, что Финчер сделал «Бойцовский клуб» более осмысленным, внятным – прежде всего, за счёт великолепной оглушающей концовки. В книжном оригинале история заканчивалась прямолинейнее, дидактичнее, она лишена обречённого изящества.
Самого же Финчера «Бойцовский клуб» возвёл в ранг одного из главных режиссёров XXI века, чьи фильмы стали не просто смотреть и обсуждать, но осмысливать, изучать, штудировать. Начинал же Дэвид, напомню, с очередной части культового эпоса «Чужой». И тогда из космической фантастики Финчер сделал мистическую и, я бы даже сказал, гностическую притчу об одиночестве – так снимали бы фильмы катары, переживи они крестовые походы и переберись в Голливуд. Ещё были очень классные работы Финчера «Игра» с Майклом Дугласом и Шоном Пенном и, конечно же, атмосферный триллер «Семь», выстроенный в каждом кадре, похожий на яростную проповедь с гипнотическим появлением Кевина Спейси в кадре.
В «Бойцовском клубе» тоже подобрался шикарный актёрский состав: Эдвард Нортон, Хелена Бонэм Картер, Брэд Питт – герою последнего, Тайлеру Дёрдену («меня всё время спрашивают, знаю ли я Тайлера Дёрдена»), старались подражать едва ли не все революционеры и оппозиционеры XXI века. Ну, или те, кто мнил себя ими. В конце концов, необязательно бить друг другу физиономию и делать взрывчатку – достаточно просто соответствующе одеваться и упражняться в радикальной риторике. Трио Нортон-Картер-Питт играет настолько завораживающе, что не сразу понимаешь: там, на втором плане, есть ещё Джаред Лето (он будет неплох через год в ленте Аронофски «Реквием по мечте», сделанной по одноимённой книге Хьюберта Селби-младшего) и рокер Мит Лоаф в роли толстого Боба, того самого, среди огромных сисек которого рыдает Рассказчик. И да, в случае «Бойцовского клуба» вторые планы играют важнейшую роль: Финчер мастерски манипулирует зрителем при помощи двадцать пятого кадра (как вам эти вклейки с изображением мужского полового органа, а?), а также смены переднего и заднего плана, когда не сразу понимаешь, кто и что мелькает позади того, на что обращаешь внимание в первую очередь.
Режиссёр хорошенько так поработал с подсознанием – и вышла действительно классная, очень разноплановая, интерконтекстуальная, работа, похожая на крик шизофреника, захлёбывающегося собственной кровью. Это высказывание, не теряющее актуальности, а, наоборот, только приобретающее её. В «Бойцовском клубе» мы видим и восстание «Жёлтых жилетов», и движение Black Lives Matter, и радикальный феминистический бунт, и протесты антиглобалистов и экоактивистов, и волнения, поднятые в Иране, Гонконге, Минске, Вашингтоне и где-либо ещё. Это кино, которое, в принципе, обречено на то, чтобы рождать в зрителе колючее желание разрушительных перемен. И бунт тут направлен не только и не столько против правительств и государств, сколько против мира потребления в целом, против глобального и глобалистского мира корпораций и транскорпораций, конечной стадией которого стало пожирание сначала всех вокруг, а после и самого себя.
В данном контексте Тайлер Дёрден – пророк нового мира, харизматичный главарь, подбивший других – отчаявшихся, невостребованных, озлобленных – на крестовый поход против лицемерного мира, существовать в котором более невозможно. «Ты – это не твоя работа, не твоя квартира, не твоя машина!» – проповедует Тайлер, обращаясь к размякшим белым мужчинам из поколения, воспитанного матерями, к мужчинам, забывшим, что они воины, альфа-самцы.
Герой Питта – пример для них, эталон, потому что все они мечтают походить на него; он ролевая модель нового мира, построенного на остывающих руинах прежнего бытия, мира возвращённой маскулинности и свободы. Тайлер ведёт за собой тех, кто жаждет уничтожить дисциплинарный санаторий (термин Лимонова), в котором пытаются усмирить и мужское начало, и энергию, и ощущение жизни как таковое.
А в качестве лекарства пациенту подсовывают медитации, тренинги, курсы от коучей, психологов и прочих шарлатанов, погружающих в сон равнодушия. В сон разума, рождающих чудовищ. Проснись, не будь, как все эти живые мертвецы! Вот чему учит Тайлер.
Неслучайно, главный герой «Бойцовского клуба» – Рассказчик – страдает бессонницей и вместе с тем будто спит наяву. «Тот, кто страдает бессонницей — не спит толком и толком не бодрствует». Он не в состоянии разобрать, где сновидения, а где явь, не в состоянии отличить истинное от фальшивого, реальное от виртуального.
В этом герой «Бойцовского клуба» отчасти напоминает Нео из «Матрицы». Там путь в новую жизнь начинается со слов “wake up, Neo!”. Только в отличие от тогда ещё братьев, а теперь сестёр Вачовски Финчер не уходит в киберпанк, а работает главным образом с социальным материалом, показывая, что современный человек, сформированный упрощённой восточной мудростью, моралью крайнего протестантского толка и разнообразными тренингами, не в состоянии адекватно воспринимать мир и реагировать на вызовы. Он прячется в пещере и старается обставить её в соответствии с навязанными вкусами и воззрениями, но пещера эта становится клеткой, тюрьмой, которая сокращается, уменьшается в размерах, точно нагреваемый рыбий пузырь.
Да, конечно, матрица бесконечно твердит, что у этого человека есть выбор, что он чего-то там хочет, но, на самом деле, он глубоко несвободен даже в том, какие ролики смотреть на YouTube. Впрочем, это не мешает ему мнить себя властелином миром. Правда, на деле это существо из плоти, из которого медленно вытягивают душу – всего лишь раб; раб корпораций, рекламы, мебели IKEA, ипотеки, собственных иллюзий. Освободиться ему можно, лишь отказавшись от всего этого, но отказаться значит вырезать себя из жизни. «Только утратив всё, мы обретаем свободу», – учит Тайлер, вооружившись буддистскими методичками. Это кажется очередным эффектным трюизмом, но ведь, действительно, парадоксальным образом самые свободные люди сегодня – это 700 миллионов голодных Африки, у которых нет ни кредиток, ни ИНН. Их нет в каталогах матрицы.
Современный же человек из так называемого «цивилизованного мира» пребывает в натуральном рабстве и при этом страдает раздвоением личности, где комплекс неполноценности токсично спаивается с манией величия. И как найти себя тем, кто никогда не пытался искать себя? Впрочем, точно такое же летальное раздвоение мы наблюдаем и в обществе, когда порно соседствует с религиозными проповедями, и на одних ток-шоу вещают о величии России, а на других показывают дегенератов, в обществе, где одних посылают в окопы, пока другие запускают салюты – всё это лики безумия, порождённого бесконечным лицемерием.
Нечто вроде существования в том, что буддисты называют бардо – в промежуточном состоянии, когда прошлое мертво, а новое неизвестно. Вот и в «Бойцовском клубе» Тайлер постоянно подчёркивает, что наследие отцов мертво, как, впрочем, и сами отцы, бросившие своих сыновей – и необходимо строить новый мир с новыми правилами. И для России это не просто слова, а весьма распространённый modus operandi, повторяемый регулярно на протяжении едва ли не всей её истории: когда то, что возводилось в культ, в определённый момент при изменившейся конъюнктуре придавалось осуждению, топилось в хуле, а новое возвеличивалось. Мы жили неправильно, мы ошибались, но вот теперь всё будет иначе – нечто подобное звучит у нас каждый раз, когда рушится прежний режим.
Присмотритесь к тому, что происходит в России. Все эти годы, что прошли с выхода «Бойцовского клуба», мы (и я настаиваю на этом местоимении) создавали страну/государство/систему (выбирайте понравившееся), которая, обрастая материальными благами, меж тем постепенно теряла свою самость, свою идентичность, продолжая питаться чужими идеями и смыслами. Мы строили заимствованную реальность на своей территории, а по итогу оказались лицом к лицу с тем, кого ещё недавно пытались клонировать – и эта неприятная встреча переросла в лютый конфликт. Спящий был вынужден проснуться. Усмирённый – а точнее, казалось бы, усмирённый – вынужден был бороться.
Да уж, странным образом «Бойцовский клуб» в своих некоторых аспектах и нарративах воплотился в России. Той, что, как нас уверяют, пробудилась ото сна и готова биться. Той, что хочет явить обрюзгшему, зажравшемуся миру иную реальность. И для этого придётся сражаться, очень много сражаться. Одна из самых известных фраз Тайлера в фильме звучит так: «Ни тебе великой войны, ни великой депрессии. Наша война — война духовная, наша депрессия — наша судьба». Это он говорил к тому, что миллионы спящих мужчин, смягчённых «таблетками» и «процедурами» в дисциплинарном санатории, не знали, где и как реализовать себя. Они были слабы и бессмысленны в той реальности, что переваривала саму себя. Что ж, пришло время выдавить из себя агрессию.
Ведь формула “The West against the rest”, выведенная Хантингтоном, больше не действует. Или в полной мере не действует. Это касается не только государства, но и каждого человека по отдельности. Вот только в отличие от «Бойцовского клуба» у нас идёт реальная война, пусть многие до сих пор отказываются её принимать. Глобальному и глобалистскому миру брошен вызов; уже прозвучали первые выстрелы, и здания рушатся. А мы стоим на своих местах, глядя, как кончается прежний мир – кончается, вспоминая поэму Элиота, со взрывом и всхлипом.
Собственно, лента Дэвида Финчера заканчивается на падении прежнего мира. Наша жизнь с этого, наоборот, начинается. И чем раньше мы поймём, что старого мира больше нет, тем быстрее сможем выработать правила существования в новой реальности. В той, в которой нам с потом, кровью, выбитыми зубами и вывихнутыми суставами (и никто не среагирует на брошенное через боль «стоп») предстоит создать свою систему координат. Ведь, в конце концов, почему бы нам однажды не проснуться другими людьми?
